«Спутник жизни — это соответствие силе, что мы носим внутри. Его не всегда чувствуешь сердцем». Когда он выпустил выстрел, Ник проследил за ним и не скрыл приподнятой брови, когда стрела попала в одну из средних мишеней близко к центру.

«Хорошо. Я просто хотел убедиться». «В чём?»

«В том, что ты не совершаешь ошибку, потому что твоя душа зовёт её какой-то магической связью, а потому что ты любишь её. Любил её даже до того, как узнал об этой связи».

Ник напрягся инстинктивно, но Джэкон не уловил угрожающей первобытной перемены в его поведении, как это сделал бы фэйри. «Ты ничего не знаешь».

«Боюсь, иногда я знаю больше, чем хотелось бы». Беспечно он взял ещё одну стрелу. Ник не мог решить, восхищается ли он его бесстыдством или оно его раздражает. «Я знаю больше, чем это кажется безопасным, но только потому, что Марлоу знает». Выпустив ещё один отличный выстрел, он опустил лук и встретился взглядом с Ником. «Ты же не думал, что сможешь сохранить свою тайну о Тории от оракула, правда?»

Ник выругался про себя. Гнев дёрнул его лицо. Не на Джэкона или Марлоу. Его раздражение вспыхнуло от ощущения себя глупым, тоскующим ребёнком. «Как долго она знает?»

«Разве это важно?»

«Нет, не важно», — резко сказал Ник, но его ответ имел два значения. «Не важно, кто она. Не важно, что я чувствую. Это не то, что Марлоу может увидеть в *видении*. И это также не ваше дело. Вам будет мудро хранить об этом молчание».

На лице Джэкона появилась нота раздражающей жалости, но Ник не успел среагировать, как на его брови вспыхнуло веселье. «И кому именно мы расскажем? Или кто станет слушать двух ничтожных *людей*?»

Ник поморщился с извинением. «Мне жаль насчёт... высокомерности леди Сэмары».

Джэкон усмехнулся. «Не нужно. Мы знали, когда согласились остаться здесь, что будет некоторая оппозиция».

«Тогда почему вы согласились?»

«Потому что Марлоу придерживается мнения, что наше присутствие, каким бы малым оно ни было, — это шаг навстречу тому королевству, которое ты стремишься построить». Джэкон фыркнул на выражение лица Ника, искажённое чувством вины за то, что он не проявлял Марлоу достаточно благодарности. «Мы делаем это не для тебя, *Ваше Величество*». Непринуждённое подражание Джэконом тяжёлому титулу вызвало неожиданный подъём настроения у Ника. «Это тоже было мечтой Фэйт. Думаю, из всех нас она всегда была самой открытой, когда дело касалось фэйри, которых нас учили бояться и подчиняться. Но это не только для неё. Как люди мы, возможно, не проживём достаточно долго, чтобы увидеть это, но любые дети, которые у нас могут быть, заслуживают лучшего шанса на жизнь без страха и разделения. Они заслуживают того, чтобы узнать, что сила заключена в самых неожиданных союзах».

Ник кивнул с большим восхищением к их страсти к переменам. Джэкон замешкался, прежде чем продолжить остальную часть того, что хотел сказать.

«Ты уверен, что Сэмара — та, кого ты можешь видеть правящей рядом с тобой во всём этом?»

«Я верю, что, как и люди, многие фэйри со временем откроют свои умы и сердца переменам».

«Я не об этом», — сказал Джэкон таким тоном, что Ник понял, что он знал.

«Она знатного происхождения. Она красива. Она, без сомнения, будет благосклонным кандидатом для двора».

«Ты можешь доверять ей?»

Ник нахмурился. «Она не дала мне для этого повода».

«А что насчёт Зариаса? Ты сказал, что это была его идея — выдвинуть Сэмару».

Джэкон попал в точку — и Ник должен был признать, что уже думал об этом. Человек присутствовал на многих встречах с лордом в совете. Зариас никогда не оставался молчаливым, всегда был тем, у кого есть план, повестка дня, так что всё, что Ник мог сделать, чтобы его успокоить, — соглашаться с достаточным количеством предположений, чтобы не выглядеть покорным собственному совету.

«Могу я предложить кое-что?»

Ник скрестил руки и кивнул.

«Я не знаю, как это работает, даже когда Фэйт пыталась объяснить, но не стоит ли Ночным блужданием через неё убедиться, что её намерениями не... манипулируют?»

Нежелание Ника, должно быть, было очевидно на его лице, потому что Джэкон поморщился. «Это не то, что я стал бы делать с тем, чьё доверие пытаюсь завоевать. Это пересекает личную границу, от которой нет возврата».

«Я согласен. Хотя в данных обстоятельствах, возможно, это стоит того не только для твоего собственного спокойствия, что ты не ухаживаешь за Зариасом под личиной прекрасной леди, но и из заботы о её благополучии, что это действительно её собственная воля?»

Ник фыркнул недоверчивым смешком. «Вряд ли даме при дворе понадобится *заставлять* себя в перспективный союз с королём».

«Уверен, тебе не нужно, чтобы я указывал на полное высокомерие и невежество в этом утверждении».

«Но ты только что это сделал».

«Что я могу сказать? Без Фэйт или Тории кто-то должен держать твоё эго в узде».

Ник должен был вспыхнуть от оскорбления, но не мог не увидеть юмор в ситуации. Джэкон был дерзким и безобидным, и в этом были отголоски той женщины, с которой он вырос. Фэйт и Джэкон были как две стороны одной медали.

«Я подумаю об этом», — сказал Ник.

Они вернулись к стене с оружием, где Джэкон поставил лук обратно. «Насколько я понял, ты довольно искусен в том, чтобы твоё присутствие оставалось незамеченным, и достаточно морален, чтобы не совать нос в дела, кроме вопросов безопасности».

Хотя Ник и оценил попытку успокоить ужасное чувство вины, возникшее в нём при этой мысли, он не сказал Джэкону, что это ничего не облегчило. Его Ночное блуждание было оружием. Оно было вторжением, и у него был повод использовать его только тогда, когда существовала угроза или подозрение в отношении королевства. Или по обоюдному согласию. Он использовал его в прошлом, чтобы успокоить встревоженные умы и беспокойные сны или помочь тем, кто страдал так сильно, что их последним средством было умолять его либо забрать их воспоминания, либо их жизни.

«Я рад, что вы двое всё ещё здесь», — неожиданно признался Ник. Ему было всё равно, насколько жалко это прозвучало. «Когда вы планируете уезжать в Райэнел?»

Эта тема раздражала Джэкона. «Не могу сказать точно. Марлоу настаивает, что есть работа с клиентами, но я почти не вижу ничего нового в поместье». Затаённое обвинение сжало его губы, но Ник понимал, что Джэкону было больно подозревать свою невесту в чём-либо.

«Ты думаешь, она нечестна». Ник не сделал это вопросом.

Джэкон провёл рукой по лицу, мельком оглядываясь вокруг, словно кузнец мог быть в пределах слышимости. «Марлоу никогда бы не скрыла ничего, что могло бы поставить кого-либо из нас в опасность», — сказал он, глядя в глаза Нику, словно желая убедиться, что тот это знает.

«Не думаю, что это в её природе. Долг перед духами или нет». Согласие Ника ослабило напряжённые плечи Джэкона.

«Я просто не могу быть уверен в её причинах оставаться, и, честно говоря, я боюсь за неё».

«Она была отстранённой».

«Я рад, что ты заметил. Я задавался вопросом, не я ли один это вижу. В прошлый раз, когда Фэйт уехала... у нас был трудный период. Но она заверила меня, что всё в порядке».

Когда они начали выходить из тренировочного зала, Ник не смог удержаться от того, чтобы не положить руку на плечо Джэкона. Как будто этот жест поразил их обоих, он отпустил его, заменив небольшое утешение словами. «Часто самые храбрые лица скрывают самые тяжёлые проблемы. Не переставай тянуться к ней. Я не могу постичь бремя, которое она несёт со своим даром. Уверен, она всё расскажет, когда придёт время».

В тот момент в воздухе закружилась тяжесть, тьма, окутавшая их обоих. Словно спокойствие опустилось на них перед началом бури, которую ни один из них не мог предвидеть.

ГЛАВА 11

Никалиас

НИКАЛИАС СИЛЬВЕРГРИФФ смотрел и смотрел на предмет, который стал его вечной мукой с того дня, как попал к нему в неохотное владение.