— Что тебе нравится делать, Самара?
Вопрос застал её врасплох. — Я... я не понимаю, что вы имеете в виду, Ваше Величество.
— Тебе не нужно быть со мной так формальной. Когда мы одни, я хотел бы думать, что можем быть немного более личными.
Самара улыбнулась. Он почти тоже улыбнулся, когда её прямые плечи расслабились. Ник никогда не признался бы и не показал внешне, что их ситуация была для него столь же неудобной. Он никогда не ухаживал раньше, не в традиционном смысле, его репутация была связана только с куртизанками, которых видели входящими и выходящими из его покоев, и ни с чем больше. Вокруг не осталось никого, кому он хотел бы сказать правду.
— Как пожелаете, Никалиас.
Он сдержался, чтобы не поморщиться при использовании его полного имени, но, отводя взгляд от Самары от стыда, подумал, что, возможно, так лучше — потому что у него не было намерения по-настоящему развлекать мысль, что фейри рядом с ним могла быть его спутницей жизни. Он не мог. Одна мысль об этом каждый раз скручивала ему желудок. Он не мог дать ей то, что она заслуживала.
— Вернёмся внутрь? — предложил он, чтобы подавить свои мрачные мысли.
Самара вежливо кивнула, но он заметил, как её выражение напряглось, что указывало на её разочарование, что он сократил их время вместе. Ник не был тем, кто отказывал в чём-то прекрасном, и Самара, несомненно, была такой. Он плохо её знал, но уже считал её доброй и тёплой, женщиной, которая, без сомнения, сделала бы чью-то жизнь радостной.
Радость не была тем, чего он заслуживал после того, от чего отказался. Кого предал.
Внутри Ник не мог не заметить, как близко Самара шла рядом с ним. Это была их первая возможность побыть наедине с тех пор, как Зариас предложил Нику ухаживать за ней. Её рука осторожно коснулась его руки, и, хотя его осанка напряглась при контакте, Ник не отказал ей. Их взгляды встретились, и её сладкая улыбка делала невозможным возразить. Действие с заявлением, Самара показала своё рвение завоевать его благосклонность скорее раньше, чем позже, когда, с безупречным таймингом, группа знатных фейри направилась к ним. Их завистливые взгляды не были скрытными, и, несмотря на руку Самары в его, некоторые из них пытались привлечь его внимание лёгкими сигналами. Зрительный контакт, взмахи волосами, движения платьями, чтобы привлечь его внимание к достоинствам, в которых они имели полное право быть уверенными.
Ник знал, чего ожидать, не из-за высокомерия; многочисленные жалобы и забавные рассказы Тории о разговорах этих дам дали ему много понимания. Он не мог сдержать улыбку, вспоминая времена, когда она выгружала всё на него.
К несчастью, одна из дам, должно быть, приняла его улыбку за направленную на неё, по тому, как загорелись её глаза, и Ник быстро отвёл взгляд с чувством вины. Его глаза упали на Самару, которая держала подбородок высоко и уверенно, несмотря на шёпот и указывающие взгляды. Когда они проходили мимо собрания, она слегка прижалась к его боку. Намеренно. Преднамеренно. Она была умна и напориста, и он восхищался этими чертами в том, кто желал вести.
Следующая пара, пересекшая их путь, распутала его клубки напряжения. Джэкон и Марлоу смеялись в разговоре, прогуливаясь по залу. Вид их всегда вызывал воспоминания о дорогом друге, по которому он скучал. Присутствие Джэкона и Марлоу в замке сохраняло дух Фэйт как тепло в темноте. Марлоу первой поймала глаз Ника, и она выпрямилась, отстранившись от Джэкона. Её улыбка, как всегда, освещала атмосферу. Но затем её внимание скользнуло к его руке, которую Самара продолжала интимно держать, и Ник не пропустил вспышку удивления, когда её океанские глаза снова поднялись.
— Рад, что наши пути пересеклись, — напряжённо сказал он, останавливаясь, как и они, и стараясь не интерпретировать их взгляды как осуждение и не чувствовать руку Самары как горячее клеймо в их компании. — Позвольте представить леди Самару Каллтеган.
Люди склонили головы перед ней, и Марлоу заговорила за обоих. — Приятно познакомиться.
— И мне приятно представить вам уважаемого кузнеца нашего города, Марлоу, и моего личного эмиссара, Джэкона.
Самара молчала долгую паузу, и Ник повернулся, чтобы оценить её реакцию. Её взгляд было трудно расшифровать, пока она оценивала двоих перед ней. Неожиданное неловкое напряжение поползло по его коже. — Они не кланяются? — было всё, что она спросила. Её зелёные глаза скользнули к нему, лицо — пустая маска неведения.
Часто Ник забывал, что многие при дворе не были такими, как он или Тория. Многим было трудно и странно привыкать к изменениям, которые он вводил. — В этом нет необходимости, — объяснил он.
— Но вы король, а я знатная леди двора.
— А они друзья, не слуги. — Он сдержал гнев с лица, но укус в тоне не мог подавить то, как она говорила о людях, глядя на них, будто они недостойны его компании.
Самара перевела внимание обратно на них, но её выражение не стало теплее. Ник напрягся, заметив, как Джэкон привлёк Марлоу ближе и не скрывал своего недовольства. Марлоу демонстрировала только терпение и теплоту на своих нежных чертах — восхитительная черта сохранять такое самообладание под таким уровнем scrutiny.
— Вы проводите меня до моих покоев, Ваше Величество? Я устала от нашего послеполуденного времяпрепровождения. — Самара говорила так, будто люди были призраками, её взгляд избегал их, словно она могла пройти прямо сквозь них.
Удручённое состояние ума Ника побуждало его отказать ей. Тогда он бы пошёл к Зариасу и дал понять, что не будет развлекать брак с кем-то, кто считает людей ниже себя. Его смятение от позволения ей избегать его друг опустошало его потребность найти способ превратить ситуацию в нечто более близкое к тому, чего он надеялся достичь в своём королевстве. Сосуществование без предрассудков. Лучший способ, который он знал, — показать ей их ценность.
— Вообще-то, я надеялся встретить тебя, Джэкон. Думал, ты мог бы присоединиться ко мне в тренировочной комнате. — Это было всё, о чём он мог думать в тот момент. Для того, кто ценил статусы, как Самара, показать, что он ищет компании Джэкона, выглядело бы как декларация важности.
— У нас планы на вечер, — пробормотал Джэкон, пытаясь сохранить нейтральное выражение. — Как насчет завтра?
Ник расслабился, облегчённый, когда Джэкон принял и удержал защиту, которую он боялся, что тот обрушит на Самару. — Тогда завтра. — Ник кивнул.
Джэкон и Марлоу обошли их без лишних слов, оставив Ника в напряжённой компании Самары.
— Я не понимаю вашего сочувствия к ним, — прокомментировала она, когда они начали неспешную прогулку.
— Это не сочувствие; это равенство. Надеюсь, ты придёшь к пониманию, что они ничем не отличаются от тебя или меня.
— Вы король.
Челюсть Ника сжалась от раздражения при её акценте на его титуле. Его подозрение размышляло о её мотиве: либо дальше утверждать собственную важность, находясь с ним, либо напоминать ему, что всё, чем он должен быть виден, — это его корона. У её покоев Ник едва мог усидеть на месте, жаждая попрощаться с Сахарой, но она не повернулась к своей двери, а вместо этого ожидающе смотрела на него. Короткая тишина нарастала на его раздражении, и он смотрел на неё, не понимая, пока разочарование не вспыхнуло в её глазах.
— Хотите войти? — предложила она, будто он должен был быть тем, кто спросит.
Ник чуть не вздрогнул, ошеломлённый просьбой. — Не думаю, что это уместно, учитывая, как мало мы знаем друг друга. — Он коротко кивнул на прощание, прежде чем собраться уходить.
— И всё же это было уместно с принцессой Фэнстэда.
Он почувствовал её оклик за спиной как клинок. Это вызвало в нём белую ярость. Его челюсть сжалась, и он взял секунду, чтобы перевести дыхание, прежде чем повернуться к ней. Ник не смягчил предупреждение, отразившееся на его лице. Благоразумно, Самара отпрянула — первый промах её мастерского самообладания.
— Тебе было бы разумно потише. И умно никогда больше не упоминать её. Никогда. — Он вернулся несколько шагов к Самаре, пока не загнал её в дверь. — Я с нетерпением жду встречи с тобой, Самара. Но предупреждаю, обдумывай свои слова, прежде чем произнести их. — Его пальцы едва коснулись её подбородка, и он слушал её неровное дыхание, вглядываясь в её глаза. Он видел гордость и убеждённость, но чем глубже смотрел, тем больше обнаруживал рябь неуверенности внутри. Независимо от её мотивов, богатства или статуса, она была всего лишь фейри. — Твоя уверенность восхитительна, хотя и неуместна, если ты думаешь, что я не вижу твоей попытки играть картами, которые не сработают в твою пользу, Самара. Тебе не нужно чувствовать себя в чьей-то тени, но если это успокоит твой разум, королева Фэнстэда уже как бы обручена. Не испытывай меня этим снова. — Его рука обмякла, когда он сделал шаг назад.
