Рука Тории погладила его, и утешение было теплом, что разорвалось у него в груди. «Мне жаль, что я скрывала всё от тебя. Что меня поймали. Я не могла вынести мысли, что они используют меня, чтобы добраться до тебя».

Сжимающая боль заставила его зажмуриться. «Я знал, что ты так поступишь. Я знал… если они когда-нибудь заподозрят тебя и решат действовать, что ты не расскажешь мне». Отголоски её вины были чем-то, что он не мог вынести. «Я не виню тебя. Никогда».

«Тогда как ты узнал?» — прошептала она.

«Каждый раз, когда я спрашивал, видишь ли ты луну, ты всегда отвечала». Рука Ника начала лениво гладить её руку, пока она откинулась на него. «Я знал, что если тебя когда-нибудь поймают, в замке Олмстоуна нет башни. Я знал, что тебя отведут под землю».

Её недоверие было сильным, и он услышал её короткий вздох. «Никаких окон».

Ник кивнул, хотя она не могла видеть. «Когда я в последний раз спросил, видишь ли ты луну, ты ответила, как всегда, так уверенно. Но был день. Если бы я сказал тебе, что подозреваю, это только ухудшило бы твоё положение. Я боялся, что ты попытаешься сделать что-то безрассудное, чтобы спасти меня, или по крайней мере это будет мучить тебя знанием, что я иду за тобой». Он должен был сделать паузу при воспоминании о самой роковой, беспомощной ситуации, через которую он когда-либо проходил. Зная, что её жизнь на волоске, а он всё ещё был на неделях расстояния. Он никогда не скакал так быстро и не требовал столько от легионов, следовавших за ним. Затем, когда он увидел её… увидел, что они приковали к её запястьям, помимо жестокого обращения, он едва не разрушил весь план, впав в ярость и убив их всех.

«Посмотри на меня», — мягко сказал он, когда понял, что она плачет.

Тория повернулась к нему, её ореховые глаза сверкали. Солнце целовало её золотистую кожу. Она была самой захватывающей дух вещью, которую он когда-либо видел.

«Мы причиняли боль друг другу в прошлом, но я надеюсь, ты знаешь, что всё это не имеет значения. Всё, через что мы прошли, что привело нас к сейчас, только сделало нас сильнее. Я никогда не планирую отпускать тебя или быть вдали

от тебя ни на мгновение. Ты так храбра. Так совершенна. Ты моя». Его лоб прижался к её, пока он держал её щеку.

«Я твоя», — сказала она.

Затем с его губ сорвался вопрос, который он хранил так глубоко, лелеял, никогда не веря, что удостоится чести задать его ей. «Выйди за меня, Тория».

Она глубоко вздохнула, словно обдумывая. Рот Ника изогнулся, прежде чем она заговорила.

«У меня не особо есть выбор, правда?»

Он рассмеялся, его дух был столь лёгок, и сжал её талию. «Не особо, нет».

Её голова откинулась на него, и его губы прижались к её виску. «Я хочу кольцо».

Ник улыбнулся в ликовании. «С бриллиантом?»

«Думаю, ты знаешь меня лучше этого». «Конечно, знаю».

Его рука скользнула по её предплечью, пока их ладони не встретились. Засунув руку в карман, его другая рука обвила её, и Тория ахнула, когда холодный металл скользнул на её палец. Украшенное сверкающим изумрудом, она подняла руку.

«Ты взял его с собой?» — выдохнула она, любуясь отражениями в камне.

Рука Ника сжалась от вспышки паники при их узком побеге. «Я не планировал уходить без тебя». Он взял её руку, направляя её к своему лицу, и она развернулась в седле, чтобы посмотреть на него. Ник постучал по камню на её пальце. «Он был в браслете раньше. В браслете моей матери».

Рот Тории приоткрылся от удивления, когда её глаза упали на кольцо. Затем она пошевелилась, полезла в карман и достала предмет, который больше не был нужен, чтобы скрывать его запах.

«Я хотела дать тебе что-то близкое мне, пока ты был далеко, и попросила Марлоу вынуть изумруд и заменить его её зачарованным камнем. Но я знала, что он тебе не понадобится, как только мы снова будем вместе. Затем она сделала кольцо, и оно было столь совершенным. Оно было тобой».

Она прикоснулась губами к его. Единственный поцелуй, говоривший куда больше, чем любые слова. Когда они разъединились, её рука на его лице провела по его челюсти. «Наши фамилии нелепы вместе».

Ник громко рассмеялся. «Ты правда думаешь обо всём».

Улыбка Тории была самым ярким светом, прежде чем она развернулась вперёд для удобства. Он обнял её в полном удовлетворении.

«Да, Сильвергрифф-Стагнайт было бы довольно сложно выговорить».

Наступила долгая, задумчивая пауза. Он обдумывал эту концепцию прежде, но никогда не верил, что она станет реальностью.

«Как насчёт того… чтобы объединить их?» — Его губы задержались у её уха. «Тория Сильвернайт звучит совершенно восхитительно».

Она вздрогнула от его дыхания, веющего у неё над ухом, но она не отвечала долгий момент. Ей и не нужно было. Отголоски её гордости и радости проникли в него, и он лелеял каждое чувство, которое они разделяли.

«Это красиво», — тихо прошептала она.

Ник закрыл глаза в удовлетворении. Его голова наклонилась к её, чтобы говорить интимно. «Спасибо, что ждала меня».

Лицо Тории повернулось, пока их губы почти не встретились. Она искала его глаза, которые ничего не скрывали от неё. Больше никакой охраны, никаких стен. «Ты не причинишь мне боли, Ник. Я не знаю, что означает предсказание, но ты не способен на это. Я доверяю тебе. Что бы это ни было, мы будем бороться с этим вместе».

Тория видела или чувствовала тьму, что всё ещё опутывала его. Которая будет преследовать его вечность. Разрушающее миры пророчество, что сжимало его ужасом столь глубоко: что он может быть способен причинить ей вред самым окончательным, губящим душу образом.

Он был её защитником… и всё же тень задерживалась, что он мог стать её убийцей вместо этого.

Его губы твёрдо прижались к её, и мягкий звук, сорвавшийся с неё, разжег его желание, уже танцующее от ощущения её покачивания о него с каждым шагом лошади. Её рука скользнула по его лицу, прежде чем вцепиться в его волосы. Её потребность была его распутыванием.

Они разъединились, чтобы перевести дыхание, и Ник хрипло сказал: «Мы добавим недель к нашему путешествию, если будем продолжать нуждаться в остановках для… облегчения». Запах её возбуждения заставил его подавить стон, чтобы им не пришлось делать одну из таких остановок прямо здесь. Но он жаждал отвезти её домой. Туда, где она будет в безопасности — в одном из их королевств.

Тория отвела тему. «Наши фамилии продолжались тысячелетиями. Мы не можем позволить им прерваться на нас просто, чтобы выковать новую».

«Они не прервутся. Это только для нас. У нас когда-нибудь будут наследники. Один будет править Хайфэрроу и возьмёт имя Сильвергрифф; другой

будет править Фэнстэдом и возьмёт имя Стагнайт». Он хотел, чтобы время было только её — время, которое у них украли, — и будет ждать столько, сколько она пожелает. Но это было будущее столь полное надежды, что он рисовал его без бремени и будет защищать его всем, чем был.

«Мне нравится, как это звучит». Тория откинулась на него, её голова идеально устроилась у него под подбородком. «Мне очень нравится».

Губы Ника прижались к её голове, взяв секунду, чтобы вдохнуть её опьяняющий запах. «Мне тоже, любовь».

«Я не могу дождаться, чтобы выйти за тебя, Ник».

Гордость и обожание разбухли в его груди. Он мог иметь это. Счастье. Он ухватился за него и не чувствовал вины, не зная, как долго оно может продлиться.

Потому что была тень, таящаяся, что была больше него. И она росла. Буря, что собиралась, чтобы затянуть небеса над королевствами одно за другим. Никто не будет пощаждён от неё; никто не сможет искать в ней безопасности. Ник чувствовал тёмное беспокойство как постоянный плащ предчувствия. Иногда, он знал, это беспокоило и Торию. С момента Бала Солнцестояния, солнечного затмения…

Перемены приближались.

Поэтому он крепко держал свою пару, потому что никакое время не было обещано с войной, что только началась.

ЭПИЛОГ