Коварная улыбка изогнула его рот, когда он подошёл к ней, пока она застёгивала плащ. Вид её в облегающих кожанках был почти столь же соблазнительным, как и её голая кожа. Он не мог остановить свою потребность прикоснуться к ней, и его руки скользнули по её талии, притягивая её к себе, в то время как её руки взобрались на его грудь. «Мне не нужно смотреть, как ты одеваешься, чтобы разжечь желание к тебе», — хрипло пробормотал он. Ник захватил её рот, и мягкий звук, сорвавшийся с неё, заставил его руки сжаться, а затем пуститься в странствия. Каждый изгиб её тела, что выгибался к нему, каждый вкус её — ему никогда не будет достаточно. Потребность вернуться в Хайфэрроу была безумной. Туда, где она будет лежать рядом с ним каждую ночь. Туда, где он объявит всему миру, что Тория Стагнайт принадлежит ему, и он бросит вызов Богам, чтобы отнять её у него.

Всё, чем он был, всё, что он делал, будет для неё и для их королевств. Он не склонится ни перед чем и ни перед кем другим.

Тория вырвалась из их горячего поцелуя, когда он не смог. Он не знал, когда они отодвинулись назад, но понял, что был в секундах от потери контроля и взятия её прямо у дерева, что зажало её.

«У нас будет вечность, Ник», — тихо сказала она, её нежные пальцы скользнули по его щеке.

Ничто не звучало столь радостно. Но он не поддался тьме, что хотела задушить этот свет.

«Да, будет».

Ник взял её за руку, и они вернулись к остальным, которые ждали с лошадьми. Генерал Фэнстэда всё ещё был ослаблен после того, как целителю удалось извлечь стекло и остановить кровотечение. Из-за глубины раны заживление займёт гораздо больше времени и оставит шрам. Нечто, что, как Ник знал, будет питать вину Тории долгое время — и его собственную.

Она спасла его. Без страха или колебаний. Даже против кого-то дорогого ей. Её верность была чем-то, чего он, думал, никогда не заслуживает, но он потратит свою жизнь, чтобы она знала, нет ничего, на что он не пошёл бы ради неё.

«Думаю, здесь мы и расстанемся», — объявил Джэкон, поднимаясь с места, где он с Марлоу быстро отдыхали.

Кузнечиха всё ещё приходила в себя от огромного импульса энергии, потребовавшегося, чтобы сотворить заклинание, запечатавшее Марвеллас и Мордекая в замке. Всё было спланировано. Но ничто никогда не гарантировало, что пойдёт, как они надеялись, и страх потерять её был очень реальным. На мгновение Ник подумал, что они потеряют. Он верил, что Марвеллас преуспеет в разрыве их связи, и хотя это была неизмеримая боль — представить это, он знал, что это ничего не изменит.

Его любовь к Тории никогда не менялась и никогда не изменится.

Джэкон помог Марлоу подняться, притягивая её к себе, чтобы взять на себя часть её веса. Цвет вернулся к её лицу, и её улыбка была, как всегда, обнадёживающей для многих обеспокоенных лиц, уставившихся на неё. Она была одной из самых храбрых, вдохновляющих людей, кого он имел честь называть другом. И он навсегда останется в долгу перед обоими людьми за то, что последовали за ним по этому тёмному, неопределённому пути.

Но теперь пришло время расстаться, и его грудь сжалась от этого знания.

«Позволь мне отправить стражников с вами. По крайней мере, пока вы не достигнете границ Райэнел». Ник не совсем предлагал; он отказывался отпускать их без защиты.

Джэкон кивнул. «Спасибо».

«Нет — спасибо вам. Обоим. Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится, просто передайте мне одно слово. Но у меня есть чувство, что это не прощание. Только расставание на какое-то время».

Ник протянул руку, и Джэкон обхватил её, обменявшись взаимным взглядом уважения и понимания. Не король и подданный. Не фейри и человек. Просто два друга из самых неожиданных мест.

Его взгляд упал на Марлоу, и Ник покачал головой. «Есть ли конец невозможному?» Он не мог выбросить из головы утверждение Марвеллас — что продолжительность жизни Марлоу больше, чем они могли предсказать, но были дураками, не подумав об этом, учитывая способность, которую она таила.

Улыбка Марлоу была печальной. «Я давно отпустила это слово».

Руки Ника раскрылись, когда Марлоу сделала слабый шаг в них. «Тогда не теряй надежду. Мы найдём способ». Его глаза мельком взглянули на Джэкона. Его понимающий взгляд заставил его поморщиться, но невысказанное значение повисло в воздухе.

Они найдут способ согласовать смертные различия, которые вышли на свет между ним и Марлоу. Впервые Ник пожелал казавшегося невозможным.

Тория была рядом с ним, и Ник отошёл, пока они обменивались словами прощания. Их объятие было нежным и долгим, скручивая грудь Ника при виде этого. Он хотел, чтобы они все вернулись в Хайфэрроу, но люди настаивали, что наконец пришло время им отправиться в Райэнел. Была часть его, что завидовала им, что они воссоединятся с Фэйт. Он тоже жаждал увидеть её, хотя бы чтобы убедиться, что она в безопасности и здорова, когда не мог отделаться от чувства ужаса, что окутывало его каждый раз, когда она приходила на ум.

Наблюдать, как люди уезжают, было более душераздирающим, чем Ник ожидал. Но когда Тория прильнула к нему, её рука без усилий достигая его груди, это дало ему волю отвернуться. Потому что не было ничего важнее, чем доставить её в безопасное место.

«Поедем домой», — мягко сказал он.

Она полностью повернулась к нему, руки обвили его, когда она прижала своё тело к его. Её ореховый взгляд был так полон любви. Захватывающе дух. Затем её щека прикоснулась к его груди, и он обнял её. Не было более идеального сочетания в мире. Не было более удовлетворяющего чувства, чем иметь её так легко на руках. Она сделала долгий, глубокий вздох удовлетворения.

«Я дома».

Пока солнце пылало обещающе и торжественно перед ними, рука Ника чуть крепче обхватила его целый мир, пока они ехали верхом вместе. Всё, что имело значение, — это дерзкая позиция, которую он занял против судьбы. Судьба насмехалась над его счастьем. Любить её — значит обрекать её. Всё, что имело значение теперь, — это бороться с этой надвигающейся тьмой. Её сердце будет на первом месте — её желания, её жизнь. Он должен был верить, что пророчество было не более чем извращённой насмешкой. Потому что Ник сразил бы любого, кто попытался бы наложить на неё руку.

Даже себя самого.

«Как ты сделал это там?» — озадаченный голос Тории нарушил их мирное молчание. «Со своей способностью».

Ник потянулся к флакону, который припрятал в своём жакете. Он поднял его перед ней, багряная жидкость сверкала завораживающе, переливаясь в своём контейнере, словно солнце пробудило её. «Её называют Кровью Феникса», — сказал Ник, пока она взяла флакон, изучая его с оттенком изумления.

«Птицы Фениксы вымерли», — указала она.

«Возможно. Но у меня было перо одной из них, в которое я не верил, пока Фэйт не убедила, и тогда Марлоу создала эликсир».

«Так он даровал тебе способность, подобную Фэйт?»

«Не совсем. Он проявил моё Ночное Хождение — не столь сильное и уверенное, как способность Фэйт, но всё, что я мог делать в уме ночью, я мог делать и в сознательном уме. Мы не были уверены, что это сработает. Это вторая доза того, что создала Марлоу. Я принял другую в надежде, что это купит нам время, если я смогу удержать Варласа — или кого-то ещё, кто подумал бы наложить на тебя руку — пока Марлоу выскользнула и начала запечатывать выходы из замка. Затем, когда она вернулась, всё, что ей нужно было, — это чтобы я пролил кровь того, кого мы стремились там заключить, чтобы она связала заклинание, и всё было бы готово. Всё, что мне нужно было сделать, — это вытащить тебя за стены замка, и мне было всё равно, что для этого потребуется».

«А теперь, ты всё ещё можешь—?»

Её вопрос заставил магию, всё ещё текущую в нём, гудеть. «Да». С тех пор как он принял её до их прибытия, он боролся с ней внутри. Это было

словно расширение его источника магии, которое делало его ощущение бесконечным. Приглашая взять слишком много, оно могло физически сжечь его тело, тёмный напев, бросавший ему вызов испытать свои новые пределы. «Я не знаю, когда оно ослабнет. По правде, я надеюсь, что скоро».