Всё это время по залу расхаживали члены комиссии, следя за нашими действиями. Я настолько увлёкся работой, что никого не замечал.

Я аккуратно достал тигель щипцами, перенёс к форме для отливки кольца. Медленно залил расплавленный металл, заполняя полость.

Теперь обычному человеку нужно было дождаться остывания, но я не зря был магом.

Я положил ладонь над формой, не касаясь, и активировал магию земли. Контролируемое отведение тепла, ускоренная кристаллизация. Металл застывал быстрее, но равномерно — никаких внутренних напряжений, трещин.

Через две минуты форма остыла достаточно. Я открыл её, извлёк золотую заготовку кольца. Поверхность шероховатая, есть облой — лишний металл по краям. Это нормально.

Я закрепил заготовку в тисках на верстаке. Взял напильник и начал обработку.

Движения точные, выверенные. Убираю облой, выравниваю поверхность, довожу толщину стенок до нужных параметров.

Комиссия наблюдала молча. Я слышал только звук напильника по металлу да тихое потрескивание ламп.

Вскоре заготовка приобрела правильную форму. Теперь шлифовка. Я взял наждачную бумагу — сначала грубую, потом всё более мелкую. Шлифовал круговыми движениями, добиваясь гладкости.

Финальный этап — полировка. Специальная паста, мягкая ткань, чтобы натереть поверхность до зеркального блеска.

Золото начало сверкать, отражая свет.

Я проверил размер на специальной мерной линейке. Семнадцатый — точно.

Осмотрел кольцо под лупой. Поверхность идеально гладкая, никаких царапин, раковин, неровностей. Толщина стенок равномерная по всей окружности.

Готово.

Я снял кольцо с линейки, протёр чистой тканью и подошёл к трибуне.

— Работа завершена.

Протянул кольцо Ковалёву.

Председатель взял, внимательно осмотрел невооружённым глазом. Потом достал собственную лупу — мощную, профессиональную — и начал детальный осмотр.

Изучал поверхность, проверял гладкость, искал дефекты. Потом передал кольцо соседу — тот тоже осмотрел под лупой.

Кольцо пошло по кругу. Каждый член комиссии изучал, искал к чему придраться.

Бертельс хмурился, явно недовольный, что придраться снова было не к чему.

Наконец кольцо вернулось к Ковалёву. Он взял штангенциркуль, измерил толщину стенок в нескольких местах.

— Два миллиметра по всей окружности, — констатировал он. — Отклонение менее одной десятой миллиметра.

Проверил размер на мерной линейке:

— Семнадцатый размер. Точно.

Он положил кольцо на бархатную подушку перед собой:

— Принято, господин Фаберже. Работа выполнена качественно, без нареканий. Следующее задание. Прошу к вашему рабочему месту.

Я кивнул, возвращаясь к верстаку. Ковалёв подошёл ко мне.

— Создайте артефактный кулон из серебра девятьсот двадцать пятой пробы с закрепкой трёх камней. Центральный камень — агат Два боковых — мелкие фенакиты. Центральный камень закрепить корнеровой закрепкой. Боковые — крапановой закрепкой по шесть крапанов на камень. Настройте самоцветы и металл на защиту носителя от стихии земли. Настройка — универсальная, без личной привязки к владельцу. Заготовки вы найдёте в синей шкатулке.

Это была финальная часть экзамена — меня допустили к самоцветам низшего порядка.

Корнеровая закрепка — одна из самых трудоёмких техник. Требует нарезания мелких «корнеров» — зубчиков вокруг камня, каждый из которых загибается на грань, удерживая самоцвет.

Крапановая закрепка тоже непростая — создание тонких «лапок», которые держат камень. Шесть крапанов на камень — все должны быть одинаковой высоты и толщины.

Бертельс ухмыльнулся:

— Посмотрим, как справитесь, господин Фаберже.

Я посмотрел на него спокойно:

— Скоро увидите.

Помощник принёс три коробочки с камнями и открыл передо мной.

Агат размером с ноготь большого пальца в огранке кабошон насыщенного зелёного цвета. И два небольших прозрачных фенакита бриллиантовой огранки — каждый по пять сантиметров.

— Время пошло.

Я развернулся к верстаку и начал работу.

Первым делом — осмотреть заготовки. Я открыл синюю шкатулку и увидел несколько серебряных элементов для кулона.

Я быстро набросал на листе бумаги итоговый вид кулона и начал обработку — формировал основу кулона согласно эскизу. Напильник, надфили для мелких деталей, шлифовальная бумага.

Это было несложно, заготовки здорово сэкономили время, да и проверяют на этом этапе уже не умение работать с металлом, а работу с самоцветами.

Теперь более сложное — посадочные места для камней.

Я разметил центр для агата, две точки по бокам для фенакитов. Взял тонкое сверло, начал высверливать углубление для центрального камня.

Работа и правда ювелирная. Глубина должна быть точной — чтобы камень сидел ровно, не выступал слишком сильно, но и не проваливался.

Я работал под лупой, контролируя каждый миллиметр. Сверло вгрызалось в серебро с тихим жужжанием.

Углубление готово. Я примерил агат — сел идеально, площадка камня на одном уровне с поверхностью серебра.

Теперь корнеровая закрепка.

Одна из самых сложных техник в ювелирном деле, даже жалко было тратить её для такого слабого агата. Вокруг камня требовалось нарезать множество мелких «корнеров» — зубчиков, которые потом загибаются на грани камня, удерживая его.

Я взял специальный штихель — резец для нарезки корнеров. Тонкое лезвие, острое как бритва, и начал работу.

Первый корнер — аккуратный надрез в металле рядом с камнем. Затем второй, на равном расстоянии от первого. Третий, четвёртый…

Всего двадцать четыре корнера вокруг агата. Каждый должен быть одинаковым по размеру и форме.

Я работал сосредоточенно, полностью погружённый в процесс. Рука двигалась точно, без дрожи. Не знаю, сколько прошло времени, но я очнулся, только когда все корнеры были нарезаны.

Теперь финальная часть — загнуть их на грани камня. Я взял специальный пуансон — инструмент для загибания корнеров — и начал аккуратно прижимать каждый зубчик. Надавливаешь слишком сильно — можешь расколоть камень. Слишком слабо — не будет держать.

Комиссия наблюдала в полной тишине. Даже Бертельс перестал хмуриться, глядя на мою работу с профессиональным интересом.

Наконец, центральный камень был закреплён. Я проверил — пошевелил пальцем. Агат сидел мертво, не шевелился ни на миллиметр.

Отлично.

Теперь боковые фенакиты.

Я высверлил два меньших углубления по бокам от аметиста. Примерил самоцветы — сели идеально.

Крапановая закрепка. Нужно создать тонкие «лапки» — крапаны, которые держат камень сверху.

Шесть крапанов на каждый фенкаит. Я взял тонкую серебряную проволоку, нарезал двенадцать кусочков одинаковой длины — по три миллиметра каждый.

Припаял первые шесть крапанов вокруг левого фенакита. Расстояние между ними строго одинаковое, высота выверена до десятых миллиметра. Затем загнул каждый крапан на грань камня. Самоцвет оказался в надёжном захвате шести тонких лапок.

— Он действительно хорош. Посмотрите на точность работы.

Сосед ответил что-то невнятное, но тоже одобрительное.

Даже Бертельс больше не ухмылялся. Просто смотрел, изучая каждое движение.

Я завершил закрепку последнего фенакита. Проверил — оба камня держались крепко, все крапаны одинаковой высоты, симметрично расположены.

Финальная полировка. Я отполировал всю поверхность кулона, убрал мелкие царапины, довёл до зеркального блеска.

Проверил ещё раз все детали под лупой. Центральный аметист в корнеровой закрепке — идеально. Боковые фенакиты в крапановой закрепке — безупречно.

— Господин Фаберже, как ваши дела?

Я обернулся к даме из комиссии.

— Работаю, почтенная. Сложностей пока нет.

Женщина отошла к соседнему верстаку, за которым мужчина средних лет потел над артефактной серьгой.

Теперь мне оставалось самое важное — превратить красивое ювелирное изделие в работающий артефакт.

Я положил кулон на специальную подставку под яркой лампой. Взял тонкое лезвие из закалённой стали — инструмент для нанесения гравировки, по которой пойдёт магические контуры.