Мир не возник из света. Он возник из вибрации и запаха старой пыли.

*Ту-дук. Ту-дук. Ту-дук.*

Ритмичный стук колес бил по черепу, словно метроном, отсчитывающий последние секунды жизни. Или первые секунды ада?

Я резко открыл глаза. Легкие обожгло спертым воздухом купе.

Я помнил вкус собственной крови во рту. Помнил визг тормозов фуры на встречной полосе. Помнил темноту.

Я должен быть мертв. Это было единственное логичное состояние.

Но вместо холода небытия я чувствовал жесткую обивку сиденья под спиной и видел серый шотландский пейзаж за окном. В стекле отражалось лицо.

Не мое.

На меня смотрел щуплый мальчишка с мышиного цвета волосами, бледной кожей и выражением вечного испуга на лице. Я поднял руку — тонкое запястье, детские пальцы, отсутствие шрама на большом пальце, который был у меня последние десять лет.

Информационный пакет распаковался в мозгу мгновенно, вызывая приступ тошноты. Чужая память вливалась в нейроны, как кислота.

*Отец-молочник. Деннис. Вспышка магии, когда разбил вазу. Письмо. Косой переулок.*

— Колин Криви, — произнес я вслух.

Голос был высоким, ломким. Чужим.

Меня передернуло.

Из всех возможных вариантов реинкарнации, из всех героев и злодеев, мне досталась роль **NPC**.

Я — Колин Криви. Тот самый надоедливый фанат с камерой.

Тот, кого василиск превратит в камень через пару месяцев.

Тот, чей труп через шесть лет будут перешагивать во дворе замка, как сломанную мебель.

— Ну уж нет, — прошептал я, сжимая детские кулаки так, что побелели костяшки. — Отказано.

Я начал ревизию.

На шее висела камера. Тяжелая, маггловская механика. Я погладил холодный металл объектива. В каноне это была игрушка. В моих руках это будет инструмент наблюдения.

В правом рукаве я нащупал палочку.

Прикосновение к дереву вызвало новую вспышку памяти. Я вспомнил визит к Олливандеру. Я вспомнил, как *тот, прошлый я*, или, может быть, уже *я нынешний*, инстинктивно отверг гибкую иву.

*«Мне нужно оружие, а не дирижерская палочка»*, — подумал я тогда.

И Олливандер, нахмурившись, вынес черную коробку.

**Черное дерево. Жила дракона. Одиннадцать дюймов. Несгибаемая.**

Палочка для боевой магии и трансфигурации. Палочка для тех, кто не меняет своих решений.

Я вытащил её. Она была теплой, словно живой. Она гудела, чувствуя мою злость и решимость. Это было единственное, что примиряло меня с этой реальностью. У меня есть зубы.

Дверь купе с грохотом отъехала в сторону.

Я не вздрогнул. Рефлексы взрослого человека позволили мне мгновенно спрятать палочку в рукав и принять расслабленную позу.

На пороге стояла девочка. Густые каштановые волосы, уже надетая школьная форма, взгляд, полный превосходства и легкой тревоги.

Гермиона Грейнджер.

Мозг Золотого Трио. Будущий Министр. Сейчас — просто назойливый ребенок.

— Тут не занято? — спросила она тоном инспектора.

Я посмотрел на неё. В моей голове автоматически включился анализ.

*Субъект: Грейнджер. Потенциал: S-ранг. Текущий статус: Раздражающий фактор / Потенциальный источник знаний.*

Мне не нужны друзья. Мне нужны активы.

— Мест здесь нет, — ответил я спокойно. Мой взгляд скользнул по её лицу, задерживаясь чуть дольше, чем положено вежливому первокурснику. — И если ты собираешься обойти весь поезд, советую использовать *Локаторное заклинание*. Хотя, полагаю, его нет в программе первых и вторых курсов.

Гермиона замерла. Она явно набрала воздуха, чтобы выдать лекцию о том, что колдовать в поезде запрещено, но что-то в моем тоне остановило её. Мой голос не вязался с моей внешностью. Это был тон уставшего менеджера, разговаривающего с некомпетентным стажером.

— Откуда ты… — начала она, но я прервал её.

— Закрой дверь, пожалуйста. Сквозит.

Она моргнула, сбитая с толку, и медленно закрыла дверь, так и не найдя, что ответить.

Первый тест пройден. Я могу влиять на них. Они дети. Я — нет.

Поезд начал замедляться. За окном сгущалась тьма. Вдали, на скале, зажглись огни замка.

Хогвартс.

Для других детей там — сказка, пиры и магия.

Для меня там — василиск в трубах, одержимый профессор Квиррелл и директор, который растит детей на убой.

Я достал камеру и щелкнул затвором, глядя в темноту. Вспышка не сработала, но мне был нужен только звук. Механический, холодный щелчок.

Звук взводимого курка.

— Протокол «Выживание» активирован, — прошептал я отражению в темном стекле. — Цель номер один: не попасть в Гриффиндор.

-

**Конец главы 1**

**СТАТУС ПЕРСОНАЖА:**

* **Имя:** Колин Криви

* **Возраст:** 11 лет (Разум: 30+)

* **Ядро:** Детское (Нестабильное)

* **Навыки:**

* *Маггловские науки (Химия/Физика):* Эксперт

* *Окклюменция:* Уровень 0 (Только естественный самоконтроль)

* *Магия:* Уровень 0 (Только инстинктивный выброс)

** Палочка (Черное дерево/Дракон), Сломанная камера.

Черное озеро было похоже на разлив нефти. Я сидел в шаткой лодочке, стараясь не касаться ледяной воды.

Вокруг меня дети ахали и тыкали пальцами в небо, где нависал Хогвартс. Для них это был диснеевский замок.

Для меня — крепость, построенная безумцами тысячу лет назад. Без канализации (до 18 века), без пожарной безопасности и с лесом, полным плотоядных тварей, прямо у входа.

«Школа выживания», — пометил я. — «Выживают не самые умные, а самые везучие. Моя задача — убрать фактор везения и заменить его расчетом».

Мы высадились. Нас встретила Макгонагалл.

Она говорила о факультетах. Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран, Слизерин.

В моей голове пронеслась быстрая аналитика:

Слизерин. Элита. Но я — Колин Криви. Мой отец — маггл, молочник. Для них я «грязнокровка». В Слизерине меня либо затравят, либо «случайно» столкнут с лестницы в первую неделю. Исключено. Гриффиндор. Факультет смертников. Там ценят безрассудство. Грязнокровка в Гриффиндоре (как Гермиона) обязан быть героем, чтобы его приняли. Герои умирают первыми. Исключено. Когтевран. Умники. Там любят загадки и нестандартное мышление. Я привлеку слишком много внимания своими «взрослыми» знаниями. Меня раскусят. Рискованно. Пуффендуй. Они принимают всех. Их считают тугодумами и любителями поесть. На них никто не смотрит. Идеальный камуфляж. Плюс — близость к кухне (доступ к еде и домовым эльфам). Приоритет.

Двери Большого Зала распахнулись.

Я шел в толпе, чувствуя на себе взгляды сотен магов. Я был никем. Маленький, щуплый маглорожденный. Статистическая погрешность.

— Криви, Колин!

Я вышел. Сердце билось ровно — результат дыхательной гимнастики. Я сел на табурет.

Мир исчез, накрытый старой тканью Шляпы.

— Хм-м… — раздался голос прямо в моем мозжечке. — Какой… странный разум. Словно старый чердак, забитый сложными механизмами, в теле ребенка.