"Вот и ответ, – подумал Эллер. – По крайней мере я не один!"

Гаррисон Блейк смотрел на него испуганно. Блейк, без волос, с лысым розовым черепом, тоже выглядел непривлекательно. Голова распухла, ногтей не было. Он стоял перед пультом и смотрел то на себя, то на Эллера. Его униформа сидела мешком на его исхудавшем теле.

– Нам повезет, если мы останемся живы. Странные последствия этой космической радиации. Это черный день в нашей жизни, когда мы приземлились на этот…

– Эллер, – прошептал Блейк. – Что делать? Мы же не сможем жить такими, какими стали!Ты только посмотри на меня.

– Знаю. – Эллер сжал рот, ему было очень трудно говорить, так как зубы все почти выпали, и он почувствовал себя беззубым младенцем, с неподвластным себе телом, без волос… Когда же это кончится?

– Мы не можем вернуться такими! – прикрикнул Блейк. – Боже мой, мы чудовища. Мутанты. На Земле нас посадят в клетку как зверей, а люди…

– Прекратите, – сказал Эллер. – У нас есть шанс выжить, и берегите ноги, садитесь!

Блейк, тяжело дыша, постоянно вытирал свой лоб.

– Сейчас я больше всего переживаю за Сильвию, – произнес Эллер с беспокойством в голосе. – Она страдает больше нас. Я все думаю: спуститься к ней в лабораторию или нет. Может, она…

Вдруг засветился экран.

– Крис! – донесся полный ужаса крик Сильвии. Она не появилась на экране и, по-видимому, держалась от него в стороне.

– Да. Как вы?

– Как я? – В голосе девушки слышалась истерическая дрожь. – Я боюсь смотреть на вас, и вы не старайтесь меня увидеть на экране. Это… это ужасно! Кошмарно! Что мы будем делать?

– Что делать, я не знаю. Как говорит Блейк, мы не можем в таком виде появиться на Земле.

– Я тоже не хочу возвращаться! Не могу!

– Это мы обсудим потом, – сказал наконец Эллер, – нет необходимости сейчас говорить об этом. Это последствия радиации, и если эффект временный, то нам смогут помочь хирурги. Не стоит забивать этим голову.

– Не думать об этом? Вы считаете это пустяком, неужели вы не понимаете? Мы стали чудовищами. Ни зубов, ни ногтей, ни волос… А наши головы…

– Я понимаю вас. Можете к нам не подниматься, а остаться в лаборатории. Разговаривать мы с вами будем по видео.

Сильвия глубоко вздохнула.

– Как скажете. Вы ведь по-прежнему капитан. – Она выключила экран.

– Блейк, ты можешь говорить? Как ты себя чувствуешь? – Эллер оглядел его. Вид у него был совсем болезненный. Громадный лысый череп испускал какое-то сияние и был увенчан чем-то вроде купола. Когда-то крупное тело Блейка усохло, грудь впала, руки, как палочки, покачивались.

– В чем дело? – спросил Блейк.

– Просто хотел посмотреть на…

– Не очень-то приятно на вас смотреть.

– Согласен. – Эллер сел в другой угол, сердце его колотилось, дышать было трудно.

– Бедная Сильви! Ей труднее всего…

– Нас всех стоит жалеть. Мы – чудовища, нас уничтожат или запрут в клетках. Лучше быстрая смерть. Мутанты, гидроцефалы!

– Нет! Не последнее! – возразил Эллер. – Наш мозг не тронут, мы еще можем думать, и этим надо пользоваться.

– Главное, мы узнали, почему на астероиде нет жизни, – иронически буркнул Блейк. – Нам повезло! Мы подверглись радиации. Под ее воздействием разрушаются органические ткани, происходят мутации в клеточных структурах и в функционировании организма вообще.

Эллер внимательно посмотрел на него.

– Говоришь ты очень заумно, Блейк.

– Зато это точное описание, и давайте смотреть правде в глаза. – Блейк поднял голову. – Мы чудовищные крабы, обожженные космической радиацией. Мы теперь не люди и даже не человекоподобные существа. Мы…

– Кто же мы?

– Не знаю.

– Странные существа, – сказал Эллер. Он с любопытством рассматривал свои длинные и тонкие пальцы, шевелил ими, проводя по поверхности стола, чувствуя каждую шероховатость, каждую царапину. Пальцы стали очень чувствительными. Потом Эллер поднес их к глазам: он заметил, что стал хуже видеть, все было как в тумане. Когда глаза Блейка начали исчезать внутри черепа, Эллер понял, что их зрение постепенно теряется, они слепнут. Он впал в панику.

– Блейк! – вскрикнул он. – Мы слепнем, ты слышишь, мы теряем зрение, прогрессирующе уничтожается наша мускулатура, мы совсем ослепнем.

– Я это знаю, – подтвердил Блейк.

– Но почему высыхают наши глаза? А потом вообще исчезнут? Почему?

– Атрофируются.

– Возможно. – Эллер нашел бортовой журнал и написал несколько слов трассирующим лучом. Зрение слабело, а пальцы становились чувствительными – необычная реакция кожи.

– Что вы об этом скажете? – спросил Эллер. – Вместо одних потерянных функций мы приобрели другие.

– В руках? – Блейк не сводил с них глаз, думая о своих новых возможностях. – Водя пальцами по ткани своей формы, я чувствую каждую ниточку, чего раньше за собой не замечал.

– Значит, потеря ногтей не бесцельна!

– Вы так думаете?

– Мы считали все случайностью: ожог, разрушение клеток, все изменения. – Эллер перевел трассирующий луч с обложки журнала на лист. – Пальцы – новые органы чувств, улучшенное осязание, но зрение теряется.

– Крис! – раздался перепуганный, ошеломленный голос Сильвии.

– Что случилось?

– Я плохо вижу, такое ощущение, что я слепну.

– Не беспокойтесь.

– Я боюсь… – Эллер подошел к экрану. – Сильв, осмотрите свои пальцы. Вы ничего не заметили? Коснитесь чего-нибудь, я думаю, вы получите ответ на ваш вопрос.

– У меня впечатление, что я способна хорошо осязать предметы. Что это значит?

Эллер рукой погладил свой выпуклый гладкий череп и, внезапно сжав пальцы, закричал.

– Сильв! Вы можете ходить по лаборатории? Вы еще в состоянии включить рентгеновский аппарат?

– Да, как будто.

– Тогда сделайте поскорее снимок, и как будет готово, сообщите мне тотчас.

– Какой снимок?

– Своего собственного черепа. Я хочу посмотреть, изменился ли наш мозг. Мне кажется, что я многое стал понимать!

– Что именно?

– Скажу, когда увижу снимок. – Легкая улыбка появилась на тонких губах Эллера. – Если это подтвердится, то мы ошиблись, анализируя случившееся. – Эллер долго изучал появившийся на экране снимок. Зрение сильно пострадало, и поэтому с трудом приходилось различать линии черепа. Снимок дрожал в руках Сильвии.