На краю леса спутники разделились. Один из них повернул направо, а другой налево, к деревне. Деревья стали реже, по обе стороны дороги потянулись поля, дома приближались. Странник вошел в деревню уже в сумерках. На постоялом дворе зажгли лампы, когда он переступил порог таверны. Пошел дождь; он сел на скамью, поставив рюкзак на пол.

Один из официантов подошел и спросил, что ему подать. Странник подумал о своем спутнике, который теперь, наверное, потерянно бредет под дождем. Он заказал вермут и комнату на ночь. Комнату даст хозяин, ответил официант. Хозяин скоро будет, вы должны подождать его; не беспокойтесь, комната у вас будет.

Хозяин пришел через полчаса. Слуга сидел в отдалении и читал тоненький роман. Странник подумал: где теперь его спутник? Наверное, он промок до нитки. Или укрылся в какой-нибудь хижине, подвале, садовом домике, сарае? Или, может быть, он шел под дождем, оставаясь совершенно сухим? Хозяин сказал:

– Вам нужна комнате, месье?

– Да, на ночь.

– Нет ничего проще, туристы в это время редки. Вы можете занять лучшую комнату.

– Конечно, но… цена?

– Двадцать франков за комнату, и, как я уже сказал, вы можете занять лучшую, за которую я летом беру пятьдесят франков. Возьмите ту, которая вам больше всего понравится. Гость, месье; всегда прав. Да, клянусь, – сказал хозяин, -я всегда уважаю гостей.

– Вы удивили меня, – произнес странник, – потому что это нехарактерно для вашей профессии.

– Месье, месье, не критикуйте нашу профессию. Хотя я хорошо знаю, что являюсь исключением, но, несмотря на это, существует солидарность, месье.

– Я не хотел раздражать вас.

– Вы не раздражили меня, поэтому я еще раз говорю вам, что гость для меня, как бы это лучше выразиться… священен.

– Святое небо! – сказал странник.

И посмотрел на хозяина.

Румяный, гладко выбритый толстяк внушительного роста. Он уперся руками в бедра и уставился на стену; казалось, он полностью заполнил собой все помещение. Потом он сказал:

– Скажем, я не такой, как другие. – И улыбнулся.

– Я хотел бы, -ответил странник, – снять лучшую комнату за двадцать франков, чтобы доставить вам удовольствие.

– Вы еще никогда здесь не были? – спросил хозяин.

– Нет. До вчерашнего дня я даже не знал о существовании СантСерте-сюр-Креш. Я иду из Кугоржа в Гугугнак.

– В это время года?

– У меня в это время года отпуск. В Гугугнаке хорошая кухня, не так ли?

– Говорят, месье. Теперь я оставлю вас. Занимайте комнату номер один. Гортензия, приготовьте первый для господина, – потом пробормотал: – Странно, он уже снова исчез.

Странник проследил взглядом, как вышел хозяин. Гортензия тут же отправилась выполнять приказание, и он надолго остался один.

Одна из дверей, ведущих в таверну, медленно приоткрылась, но не видно было, чтоб кто-то вошел. Посетитель перегнулся через стол и тут увидел собаку, только что вошедшую в помещение.

Пес неопределенной породы, похожий на фокстерьера, с коричневой шерстью, обнюхал ножки двух или трех столов и стульев, сделал один-два поворота, потом бочком, осторожно, приблизился к страннику. Тот присвистнул, чтобы привлечь внимание животного, которое уверенно, по-хозяйски запрыгнуло на стул перед странником и уселось на нем.

Оба они смотрели друг на друга.

– Может быть, хочешь кусочек сахара, моя собачка, а? – спросил странник.

– Я не ВАША собака, – возразило животное. – Я сама по себе. Я вообще не из этого дома; если его владелец так считает, он глубоко ошибается. Что же касается сахара, то я совсем не прочь получить кусочек. Там, наверху, на комоде, стоит полная сахарница; если вам не жалко и не трудно, вы можете оказать мне такую любезность.

Странник на мгновение неподвижно застыл, но лицо его не выразило ни удивления, ни страха. Немного позже он встал, чтобы взять кусочек сахара и дать его собаке, которая с чавканьем раскусила его. Жадно облизав лапу, собака сказала:

– Я – Дино. Зовут меня Дино.

– Очень приятно, – ответил странник. – А я – Амадей Гюбернатис, младший депутат Французского собрания.

– Совершенно верно, – ответил пес. – Вы итальянского происхождения?

– Как и большинство французов, – произнес депутат.

– Пожалуйста, не сердитесь, месье Амадей. Я ни в коем случае не расист, хотя по отцовской линии происхожу от первоклассного производителя, – он улыбнулся и очень серьезно добавил. – Вы, конечно, здесь скучаете?

– Я? Нет, ничуть, – ответил Амадей. – Я никогда не скучаю.

– Только животные никогда не скучают, – возразил пес, – или индивидуумы, которые живут естественной жизнью. Но отсутствие скуки у депутата меня удивляет.

– У меня в голове все время какие-нибудь планы, – сказал Амадей, – какие-нибудь конструкции, проекты, законы, декреты.

– Но перерабатывать тоже не годится, – возразила собака, покачав головой.

– Что значит перерабатывать? Вообще-то я с тринадцати лет работаю от двух до восемнадцати часов в день.

– У меня мурашки идут по коже, когда я это слышу, – ответила собака. – Нельзя ли попросить вас дать мне еще кусочек сахара?

– Охотно, – сказал Амадей.

После того как сахар был съеден, беседа продолжилась.

– Зачем так много работать? – спросила собака.

– Я специалист. Специалист по вопросам власти и капитала. Я не только доктор права и имею диплом Юриста, я также магистр изящных искусств. Я еще никогда здесь не был, и в этом моя сила… моя сила.

– Вы очень честолюбивы, – сказала собака, облизывая лапу.

– Честолюбив… честолюбив… Трудно сказать… Честолюбив.

– Может быть, вы думаете о своем народе? О своих избирателях?

– Совершенно верно. Только ради них я стал специалистом. В конце концов не каждый может так научиться, как я. Только ради них я сосредоточил в своих руках такую власть: при помощи этого оружия я сражаюсь за них.

– Гррмф! – рыкнула собака. – Гррмф!

– Ну, хорошо, пожалуй, я честолюбец, – согласился Амадей. – Но в данный момент я в отпуске.

– Один?

– Пока что. Я только что потерял спутника. Я странствую пешком по стране. Это очень познавательно. А какие потом будут воспоминания!