Глаза Войцеха чуть дрогнули. Значит, ауру он читать умеет?

«Конечно, умеет, у него над бровью видишь огонек? Это биомех!»

— Дело в другом. Ходят слухи, что Трудовой Союз призывает бойкотировать выступления. И вообще, намерен концерт сорвать, не останавливаясь не перед чем.

— Что? — Удивленно спросил Войцех.

— То самое. Потому я тут, выяснить, что происходит. Дела мы ведём честно, с оплатой рабочих не обижаем. И тут началось — сначала ядро изменения в Екатериниске, а вот и вы теперь… Чем мы перешли вам дорогу?

— Ничем! Мирослав, уж не знаю, кто до вас такую информацию доводит — но она неверна. Мы защищаем интересы трудового народа!

— Устаивая массовые беспорядки, драки с полицией и теракты?

— Мирослав Трегарт, зачем нам это? — Амулет у Войцеха надежный, прочитать его ауру не получалось. Но по лицу и голосу можно сказать, что глава Трудового Союза Святополья сильно удивился.

— Откуда мне знать? Может, вы тут и ни при чем, но горячих голов у вас хватает! Кто-то решил привлечь внимание к проблемам трудового народа таким вот способом…

— Простите, такими методами ничего не добьешься!

— А какими — добьешься?

Войцех вздохнул, откинулся в кресле, глянул внимательно, собираясь с мыслями.

Я не торопил.

— Ещё раз простите. — Сказал наконец Войцех. — Вам же знакома история принятия Трудового кодекса Светлого Царства?

— В общих чертах.

«Ну-ка, просвети нас!»

— Тогда вы должны знать, что все изменения произошли мирным путем. Остромир Сергеев договорился с наследником Алексеем Светловым, и Алексей, став царем, настоял на принятии новых законов.

— Как я слышал, в это время в Светлом Царстве происходили беспорядки.

— Да, происходили. Но начали их не простые трудовые люди, Мирослав. Остромир Сергеев и царь Алексей смогли остановить начавшуюся гражданскую войну. Основное-то было за кадром! Десятилетия борьбы за каждую букву, за каждую запятую в Трудовом кодексе! Да, приходилось отставить свои права, в том числе и физической силой. Но мы не устраивали терактов, не взрывали дома и не убивали дворян на улицах. Ни одно крыло Трудового Союза не имеет отношения к тому, что происходит сейчас на Люблине.

— А что происходит?

— Читайте новости и газеты, Мирослав. — Развёл руками Войцех. — Там все написано. И не беспокойте честных тружеников. Скажу больше, дружины Трудового Союза будут охранять концерты вместе с полицией.

— Даже так.

— Да. Вы же знаете Добромира Венцова?

— Знаю.

— Не верите мне, поговорите с Добромиром ним.

— Он на Аркаиме, а до концерта — считанные дни.

— Тогда услышьте меня, пожалуйста. Трудовому союзу не нужны беспорядки и гибель тысяч человек. Концерты Людмилы Стафилос не имеют никакого отношения к нашему делу, конечно же. Да и сама она… — Войцех замялся. — Да какое из неё опасное создание! Такая же девчонка из трудового народа!

«Че?»

— Поймите, мы не против царцев. Мы уважаем ваши законы, особенно Трудовой кодекс. Нашей многострадальной земле нужны закон и порядок, которые, уж я буду честен перед собой и вами, способно принести лишь Светлое Царство! Будет тут закон, нам же лучше, законными средствами борьбы мы овладели в совершенстве!

«Похоже, не врет». Озадаченно сказал Миро.

— Скажу больше, мы не будем прятать голову в песок! Наша дружина будет охранять концерты, вместе с полицией.

— Верю вам. — Гармоники ярости я из Скорлупы убрал, добавил покой и симпатию. — Оставьте мне контакты ответственных людей в каждом городе. Я свяжусь с ними. И у меня к вам только что появилось ещё одно дело. Не столь важное, но сделать его надо.

— Да?

— Ваш номер телефона?

Войцех продиктовал мне цифры и буквы, я достал свой телефон, отправил ему сообщение.

— Что это? — Уставился глава отделения Трудового Союза на ряд цифр.

— Коды, тысяча штук. Каждый из них — бесплатный билет на концерт Людмилы Стафилос. Цена в двенадцать золотых за билет на концерт, могут ли её позволить себе простые люди, живущие своим трудом? Думаю, что не каждый. Считаю, что будет неправильно лишать людей шанса прикоснуться к искусству. Распространите билеты среди рядовых членов Трудового Союза.

— Это очень большие деньги…

— Не все в этом мире измеряется звонкой монетой.

«Хитро!» Заметил Миро.

Во взгляде главы Трудового Союза мелькнула тень уважения.

«Если он сначала раздаст билеты, а потом что-то устроит, то его свои же кончат».

«Именно». Сказал я.

«А ты быстро учишься».

— Спасибо, Мирослав. — Сказал Войцех. — За это спасибо.

— Не за что, право слово. Если что-то пойдёт не так… То мой номер телефона вот. — Я написал на подвернувшейся под руку бумаге цифры. — Наберите мне первому, думаю, что вопрос решиться быстрее, чем иным способом.

Когда я выходил из кабинета, то заметил, что секретарша с восторгом рассматривает автограф Милы на своей белоснежной блузке.

«А ведь он не врал». Сказал Миро, когда мы втроем шли по набережной вдоль торговых рядов. Наступал вечер, на площади появились туристы. Торговцы оживились, товар расходился бойко.

«Думаешь?»

«Да. Им и в самом деле нет смысла устраивать теракты. Экономика этой планеты развивается, они держат руку на пульсе. Трудовому Союзу достаточно стоять в стороне от конфликтов и не косячить, все и так их будет. Устраивать теракты им не выгодно. Да и дворян убивать им не надо, дворяне сами с этим великолепно с этим справляются».

«Миро, тогда кому это надо?»

«Да сам не понимаю. Надо собирать информацию».

— Неужели знаменитые Мирослав Трегарт и Людмила Стафилос, золотой голос Царства, посетили наш город? — Раздался позади меня голос.

Я медленно развернулся.

На улице стояла девушка, и её я знал. Ева, светлая блондинка из Камень-Кафе.

Девушка была одета в лёгкое цветное платье, на шее ожерелье-амулет, скрывающий ауру. Платье работы Фламиники, пронизанная энергией ткань ладно облегает фигуру. Яркие розы цвели на платье, переливались всеми оттенками алого.

Не простая девушка. Даже на Фламинике такие платья — редкость!

Позади Евы замерли двое не то слуг, не то охранников. Здоровенные лбы в спортивных штанах и безрукавках, один из которых держал в руке дамскую сумочку. Ещё чуть дальше стояла пара «Маусов», один угловатый, с оружейным модулем на крыше, второй городской, открытый.

— Здравствуйте! — Заулыбалась Мила.

И взгляд Евы сразу потеплел.

— Да, я Людмила Стафилос, а про золотой голос пока что не слышала. А как тебя зовут?

— Я Ева Даниловна Влажина. — Представилась девушка. — Дочь Данилы Влажина, без права наследования.

— Мирослав Трегарт, мастер Искусства. — Представился я. — Это мои спутницы. Кира и Людмила Стафилос.

Мила улыбнулась.

— Здорово! — Ева и не хотела, а улыбнулась в ответ. — Могу ли я пригласить вас в гости? Я как раз собираюсь на пляж! У нас замечательные пляжи!

— Я без купальника… — Потупилась Мила.

— Подберем что-нибудь! — Ревнивым взглядом оценила фигуру Милы Ева.

«Да будь ты неладна, нам же ехать надо!» Сказал Миро.

— Эм, мы… — Начал было говорить я.

«Погоди. Давай останемся, потрахаемся! Может, даже и побеседуем!»

— С радостью примем ваше приглашение! — Улыбнулся я. Скорлупа на страже, бросила во внешний мир нужные гармоники. Ева их прочитала, поморщилась, распознав фальшивку.

— Тогда едем!

Зона отдыха располагалась возле города, отгороженная от лишнего внимания забором из колючей проволоки под током. Широкий пологий пляж располагался среди далеко выходящих в море волноломов, загибающихся дугой, чистейший песок так и ласкал босые ноги. Солнце почти село, деревьев на берегу протянули длинные разлапистые тени. Среди деревьев спрятался уютный с виду домик под плоской крышей и широким крыльцом, на дворе парочка слуг колдовали у мангала.

«Маус» охраны остановился подальше, охранники рассредоточились по роще.

Ева и Мила скрылись в домике, и вернулись оттуда, облаченные в купальники. Мила в угольно-черном, Ева в цветном. Купальники раздельные, открывающие больше, чем скрывающие.