- Значит, мы никогда не сможем исследовать будущее или прошлое?  

- Только не на уровнях, превосходящих и-г-с-к. Не на практическом уровне - вероятно, потребуется не меньше полувека усилий.  

- И никаких профессиональных мотивов или денег в нынешних мировых условиях.  

Еще через четырнадцать лет, когда Неверсон был уже в преклонном возрасте, решение нашлось: подопытных крыс, окруженных палладиевыми спиралями, поместили в 0,01-процентный градиент температуры, рассчитанный компьютером...

Они просто исчезли; они больше не взаимодействовали с остальной известной вселенной, разве что мгновенно и, следовательно, незаметно...  

- Флатч! - крикнул директор в видеофон, обращаясь к своему коллеге из отдела Населения. - Наши мутации ОК принесли вам Ванкон. Ванкон - это современный термин, обозначающий катастрофу, которая венчается успехом, злой ветер, который принес кому-то пользу, гадкого утенка, который стал чьей-то курицей, несущей золотые яйца. Название происходило от имени руководителя венерианской экспедиции столетней давности, которая разрушила половину поверхности планеты, самоуничтожившись при этом; благодаря катастрофе планета стала пригодной для высадки и, в конечном счете, обитаемой.  

- Хватит, я на грани самоубийства: всего три поколения людей на Земле могут остаться в живых. Беспорядки и эпидемии усиливаются с каждым месяцем. Похоже на катастрофу 21-го века, но на сей раз решения нет.  

- Зайдите, пожалуйста, в службу безопасности.  

- Хорошо, удобно ли от пятнадцати до сорока пяти минут?  

- От двадцати до шестидесяти.  

- Не располагаю. От двадцати до пятидесяти?  

- Хорошо.  

Когда Флатч Бемп (то есть Флотшем Бассомпье) приземлился в Сахаре, у директора ПКП Кулфа (произносится Куллуф) Грена (то есть Кинлоха Грэттена) была наготове доза лизергибензедрина.  

- А теперь, - сказал он, - я звоню Невзену Бьюсу, преданному своему делу человеку, - он быстро все объяснит.  

На экране внутреннего видеофона появился Неверсон Билт.  

- Нев, это Флатч Бэмп, директор по Населению.  

Неверсон кивнул, что в те дни означало подобострастное приветствие. У Флатча дернулась левая бровь.  

- Население может найти применение вашему фокусу. Объясните.   Неверсон объяснил, что в зависимости от степени шунтирования организму может быть придан любой желаемый градиент.  

- И более крутой? - спросил Флатч.  

- Чем он круче, тем быстрее старение; чем более пологий - тем старение медленнее.  

- Сколько всего градиентов?  

- Их число бесконечно. Только точность работы инфрагипо-субкварковых устройств ограничена.  

- А на практике?  

- Скажем, 10⁵ по горизонтали, 10⁸ по вертикали. Технически возможно также создать нулевой или отрицательный градиент, соответственно вечную жизнь и регрессию в младенчество (обратное время), что по человеческим меркам бессмысленно. 105 более плоский, но положительный.  

Флатч развел руки в стороны - возмутительно экстравагантный жест в этом переполненном и спрессованном мире, но оправданный моментом и вызванный реакцией на дозу И-б.  

- Эврика! Как применить шунт?  

- Кольцевая камера. Любой возраст.  

- Ограничение по размеру? Использовать несколько сразу?  

- Скажем, 70 кубических метров, умножить на 34 по 10⁴ кубических метра.  

- Удастся взять сразу толпу?  

- Возможно. Возможно, сообщу вам через год.  

- Эврикэст! Выберите семьи из числа добровольцев, пообещайте им жизненное пространство, отключение шунтирования; разделите население мира как минимум на 10⁵! Предоставьте всем здесь наивысшие привилегии, рай на земле!  

Его лицо расплылось в широкой улыбке...  

- Понятно: охрана, молчание, смертная казнь.  

- А остальная команда?  

- Временное молчание для низших сотрудников. А, Кулф?  

- Верно. Теперь ты - проект Х. Остаться здесь, Флатч?  

- Точно, лучше остаться здесь, связаться со мной через тебя, Кулф.  

- Хорошо.  

*

Потребовалось два года, чтобы определить внутренние пределы катушек. Они испытывали метод на слонах и секвойях (вместе с корнями), а также на семействах ручных медведей и коз (большинство наземных животных содержались в зоопарках или лабораториях, за исключением сельскохозяйственных животных, которые были слишком ценны). Практическим пределом оказалась сфера диаметром 97 метров. Предел плотности градиента составил 10³ х 2 канала для более пологих градиентов и свыше 10⁷ для более крутых. Флатч Бемп нашел этические возражения против отправки людей в градиент с более короткой продолжительностью жизни и, опять же, против увеличения продолжительности жизни более чем на 300 лет (кроме того, многие ли из них могли добровольно выйти за пределы этих ограничений?). Таким образом, он был вынужден довольствоваться наименее пологим из более пологих градиентов, что означало менее 10⁴каналов. Тем не менее, предложение уменьшить нынешнее население Земли почти в десять тысяч раз означало проблеск надежды.  

- Если только мы сможем забирать их такими темпами! - пробормотал Неверсон.  

- А Флатч знает, куда мы их отправим? - спросил Манк.  

- Лучший теоретик - Фоуп. Он и Эк говорят, что каждый градиент выявляет одну и ту же стабильную реальность, плотный физический мир одинаков в каждом из случаев. Просто обеспечьте хорошую плотность населения, достаточное количество специалистов, гидропонное оборудование, культуры почвенных бактерий, ультразвуковые измельчители, водоросли, рыбью икру - и вы создадите цивилизацию за три поколения.  

- Все это на добровольной основе, Кулф, - сказал Флатч, сидевший через две комнаты от них. - Мы подадим запрос о всемирной эмиграции с временным градиентом. Много добровольцев, суровых первопроходцев, независимых, страдающих клаустрофобией, ненавидящих большие скопления людей. Пусть запрашивают подробности. Компьютеры оценивают потенциальные возможности, устраняют несоответствия, создают подходящие шунтирующие коллекторы, сбалансированные градиентные популяции. Подробности, включая предпочтительную продолжительность жизни несовершеннолетних: родители должны согласиться или остаться в стороне. Нельзя давать десятилетним, двадцатилетним и пятидесятилетним одинаковый градиент и ожидать, что все проживут одинаково долго!  

Он усмехнулся.  

Связанные между собой компьютерные комплексы рассчитали время и плотность работ таким образом, чтобы создать минимум трудностей. Тем временем ребята Неверсона (теперь он отвечал за весь подотдел X) построили серию маневровых машин, по одной для каждого желаемого градиента. Массовая перевозка людей была несложной, и они предпочли не распылять проект на данном этапе; кроме того, новых мигрантов лучше всего собирать в одном месте, откуда они могли бы распространяться во все стороны и где они могли бы проводить советы первопроходцев.  

Эмигранты были должным образом отобраны и отправлены в неизвестность. Был достигнут показатель в 10 000 человек в день, что в десять раз превысило прогноз исследователей логистики компании "Флатч", но все равно это казалось незначительным по сравнению с уровнем рождаемости. Четыре года спустя, после долгих лет напряженных переговоров и усилий, была выпущена тысяча аккумуляторов для шунтирования, и скорость (улучшенная) теперь составляла тридцать миллионов в день по всему миру. В конце концов, у Неверсона, преждевременно состарившегося семидесятилетнего мужчины, каждый день было 7000 миллионов переходов через 30 000 аккумуляторов, разбросанных по окраинам обитаемого земного шара, и можно было ожидать, что этот показатель почти полностью перекроет нынешний избыток рождаемости. "То, что мы достигли этого уровня, стало настоящим достижением", - подумал Неверсон.  

Почти все комплексы располагались на малонаселенных возвышенностях вдали от границ "муравейников", где можно было разбить обширные приемные лагеря и где мигранты, проходя через них, могли собираться в низинах на свои первые советы. Сцены в гигантских приемных повторялись - принятая семья с минимальным количеством вещей была допущена, оформлена, привита, получала основной рацион, оружие, инструменты, ночевала в своем углу в течение двух дней, проходила повторную проверку на наличие инфекций; потом людей загоняли внутрь, пропускали через восьмиэтажную камеру с внутренними кольцами вместе с 20 000 других людей, стадами коз и множеством оборудования, и отправляли в неизвестность - такая картина обрадовала бы Эйхмана: Endl"sung в его совершенном воплощении! Но это был Dies Irae без гнева. Бесчисленные гости отбывали, если и не с песнями, то, по крайней мере, с радостью проходя через ворота, не из жемчуга, а из палладия; и если они держались за руки, отправляясь в последний путь в общем потоке, этого следовало ожидать.