Все это не означало, что его разум был неразвит, или что разумы других людей когда-то находились в первозданном состоянии. Некоторые из них, казалось, сформировались непосредственно в обществе. На самом деле смысл заключался в том, что его разум, в отличие от иных, развивался сам по себе. Какими бы смутными ни были его мысли, они предполагали более широкое применение, чем мысли обычных людей. В салоне огромного звездолета Брайан чувствовал себя гостем в далекой стране.

   Он не был уверен, зачем зашел в кают-компанию. У него возникла смутная мысль - посмотреть, есть ли там макет корабля. В основном потому, что ему было нечем заняться.

   Он прошелся по комнате, бесшумно ступая по мягкому ковру, и остановился на полпути. Спокойный взгляд голубых глаз скользнул по огромному помещению. Многие пассажиры сидели на диванах и за столиками, разговаривая, читая и занимаясь обычными делами, которыми люди занимаются, когда приходится проводить дни в ожидании. Брайан не часто общался с ними, и ему было бы трудно это делать. Он обнаружил, что людям не нравятся те, кто обращает на них так мало внимания.

   Он заметил, что трое высших офицеров-наукократов как раз выходили из зала. Взгляд Брайана задержался на них. Когда он отвернулся, его внимание привлек один из пассажиров.

   Мужчина был широк в кости и светловолос. Он читал технический журнал, сидя за низким столиком.

   Брайану потребовалось несколько секунд, чтобы убедиться. Затем он поспешил к мужчине.

   Он сказал:

   - Мерсер...

   Мужчина поднял на него непонимающий взгляд. Постепенно на лице появилось выражение узнавания и удивления.

   - Брайан! - воскликнул он.

   Мерсер встал. Они посмотрели друг на друга, удивленные тем, насколько знакомыми оказались лица после десятилетней разлуки.

   Улыбка Брайана стала застенчивой. Он смущенно пожал плечами, осознавая, как Мерсер изучает его и вспоминает подростка, которого когда-то знал, - так, впрочем, вспоминал и сам Брайан. Это было странное ощущение: он словно столкнулся со взглядом со стороны на собственную жизнь, над которой утратил контроль.

   Каждый из них хотел расспросить другого, но поначалу обоим было неловко.

   - Я ищу макет корабля, - сказал Брайан. - Пойдем?

   Его собеседник с энтузиазмом взмахнул рукой.

   - Я уже видел. Он вон там.

   Они потратили около десяти минут на изучение стереоскопической схемы. Брайан изучал ее в увеличительное стекло, осматривая коридоры, подсобки, машинное отделение и электрические провода, в то время как Мерсер со знанием дела рассказывал о конструкции корабля. Как всегда, его интересовали технические детали, и уже после краткого тщательного изучения схемы он представил внутренне устройство звездолета. Он не ограничивался планом - он был осведомлен о принципах, на которых основана работа корабля. За эти десять минут его блестящее изложение позволило Брайану получить исчерпывающие знания о звездолете, на поиск которых он сам потратил бы целый час.

   Брайан считал Мерсера настоящим феноменом. Он пользовался всеми преимуществами общества, но не поддавался обману. В то же время он был готов занять в обществе свое место. Именно готовность идти на компромисс и отличала его от Брайана.

   Брайан был рад видеть, что, несмотря на приближающийся к концу третий десяток лет, Мерсер по сути остался тем же человеком. Он не претерпел пугающей метаморфозы, которая демонстрирует ограниченность большинства людей.

   Они покинули столовую и заняли столик в дальней части зала. Здесь они поговорили о разных вещах. Химия (предмет Мерсера), физика, астрофизика и микрофизика... С каждым новым поворотом их разговор все больше возвращался к философским рассуждениям и интригующему вопросу о том, почему все существует.

   Таковы были их школьные дискуссии, и они начались заново.

   - Что ты думаешь обо всем этом сейчас? - спросил Мерсер через некоторое время. - Ты пришел к каким-нибудь окончательным выводам?

   Брайан не ответил. Вопрос стал для него слишком неожиданным. Он пожал плечами, слегка смутившись.

   На самом деле Мерсер не ожидал ответа, но почувствовал себя обязанным спросить. В конце концов, именно это, вероятно, и связывало их, и если сейчас пренебречь этим интересом, связь может никогда больше не восстановиться.

   - Куда направляешься? - спросил он, как бы между прочим, когда Брайан оторвал взгляда от столешницы.

   - У меня есть работа на "Дроне VII". Компьютерный клерк. - Он криво улыбнулся.

   - У меня там тоже работа. - Мерсер решил не уточнять, что у него постоянная, хорошо оплачиваемая и профессиональная работа. - Я никогда не думал, что ты так любишь путешествовать в поисках работы.

   - Нет ... До сих пор я вел размеренный образ жизни. Только время от времени становлюсь ненормальным ребенком! - Брайан ухмыльнулся и огляделся по сторонам. - Это всего на семь месяцев, потом они купят мне обратный билет. - Он снова ухмыльнулся. - Они пойдут на все, чтобы найти там рабочую силу.

   Мерсер кивнул, прислушиваясь к собственным мыслям. Он вспомнил, что, когда Брайану было четырнадцать лет, он ходил с озабоченным видом, как будто решал какую-то серьезную и фундаментальную проблему. На самом деле так оно и было, поскольку его интерес к философии и науке внезапно изменился - из абстрактного и отвлеченного стал непосредственным, личным и настоятельным.

   Как все становится известно? Только в связи с чем-то иным. А как удалось постичь это иное? Только в какой-то третьей системе понятий. И так далее, по цепочке, пока неизвестное не стало рассматриваться на основе неизвестного. Конечным результатом всех рассуждений по-прежнему было незнание.

   Это можно свести к философской шутке. Тем не менее, от стремлений человеческого разума никак нельзя отказаться. Брайан сосредоточил все свое внимание на том, чтобы выяснить, может ли разум преодолеть стоящее перед ним препятствие.

   Он всегда был неразговорчив, когда доходило до этого вопроса. Мерсер, не проявляя явного любопытства, хотел узнать, достигнут ли какой-либо прогресс.

   - У меня дела идут не слишком хорошо, - неожиданно признался Брайан серьезным тоном. - Это довольно утомительно - зарабатывать на жизнь. Что касается других вещей, что ж...

   Мерсер ждал.

   - Ну что такого? - воскликнул Брайан в порыве раздражения. - Всегда происходит одно и то же - в конце концов человек умирает, и все.

   - Да. - Мерсер не смог придумать другого ответа.

   - Давай, - сказал Брайан через мгновение, - пойдем посмотрим на экраны.

   Он встал. Мерсер последовал за ним к выходу из зала ожидания, пересек роскошное фойе и направился в смотровой зал.

   Здесь, на телевизионных экранах, пассажиры могли увидеть глубины космоса, которые преодолевал гигантский космический корабль. Шесть экранов показывали нос, корму и четыре отсека корабля; они имели овальную форму, каждый примерно на три фута в длину.

   Смотровая рубка напоминала картинную галерею. Экраны располагались на стенах, как полотна, и было невозможно составить общее впечатление. Каждый экран приходилось рассматривать отдельно.

   Космический корабль пролетал рядом с краем галактики, и кадры выглядели достаточно впечатляюще. На одном из них появилось то, что казалось огромным разрывом между звездами, на самом деле это была область, скрытая газом и пылью. На другом открывался более четкий вид на сверкающую галактическую Линзу. Еще один экран показывал тьму за бортом. Этот экран был не более чем темным пятном с несколькими тусклыми точками света.

   Брайана взволновала мысль о том, что эти сцены транслировались снаружи, но, какими бы прекрасными они ни были, это всего лишь изображения. Он много раз видел то же самое в кинотеатрах и по телевидению на Земле.

   - На это стоит посмотреть.

   - Да.

   Брайан доверительно наклонился к Мерсеру.

   - Есть кое-что, что меня беспокоит. У всех этих межзвездных кораблей цельные корпуса. На борту нет иллюминаторов прямого обзора. Почему?