Мальчика она назвала Мартином в свою честь, и Боргом - в честь планеты, где она встретила его отца. Возможно, Марта назвала бы ребенка Фирмоулом, но к тому времени ей было очень трудно вспомнить имя человека, с которым она свела столь мимолетное знакомство.

   В то время, когда ребенка почти отняли от груди, ей предложил "дружбу" Себастьян Скрим, самый богатый неженатый мужчина в галактике, но, естественно, близость их отношений была омрачена существованием у нее сына. Именно для того, чтобы укрепить эти отношения, Марта использовала четверть миллиона кредитов, которые Фирмоул оставил на хранение до своего освобождения из тюрьмы Тау Кита, и купила необитаемый планетоид в Тектоническом провале и пять подержанных роботов-ветеринаров, переделанных для ухода за детьми, и оставила младенца на их попечение.

   Надо отдать должное Марти Марте, которая не была создана для материнства, и добавить, что со временем она твердо намеревалась вернуть себе ребенка или, по крайней мере, изменить инструкции роботам. Однако, к несчастью, она и Скрим погибли во время катастрофы "Ариадны" в 98-м году, когда пять материализовавшихся космических кораблей попытались занять один и тот же участок космического пространства в один и тот же момент времени, и юный Мартин Борг, которому как раз исполнилось три года, остался сиротой.

   Так Мартин, единственный человек в своем миниатюрном мире, вырос красивым и сильным, унаследовав неиспользованный умственный потенциал отца и мужественную версию ошеломительной красоты матери. И роботы, словно компенсируя пренебрежение родителей, хорошо за ним ухаживали. В полном соответствии с инструкциями, они кормили его из бутылочки, купали, посыпали тальком, меняли подгузники, читали ему детские стишки, пели колыбельные, гладили и шлепали. Эти услуги роботы продолжали оказывать, когда Мартину исполнилось двадцать пять лет. Круглолицый парень, шести футов ростом и четырнадцати стоунов весом, лежал в своей кроватке и смотрел на вездесущие звезды.

   Тabula rasa в состоянии полной готовности.

   Что бы ни говорили о жителях Денеба X, приходилось признать, что они отличались страстной заботливостью. Похоже, что какое-то чуждое воздействие излучения солнца Денеба на жителей его десятой планеты чрезмерно возбудило доли их мозга, отвечавшие за сострадание.

   Денеб-Сити был галактическим центром для двух миллионов и восьмидесяти одной благотворительной организации, и только на Хаверстоун-сквер располагались учреждения, занимавшиеся борьбой с голодом, расовыми предрассудками, наркоманией, нетерпимостью, несправедливостью, сибирской язвой, неграмотностью, рабством, крепостничеством, андроидизмом и жестоким обращением с животными, роботами, детьми и незамужними матерями. Денеб X был единственной планетой в галактике, где апатия считалась уголовно наказуемым деянием и где неосторожно произнесенные слова "Мне все равно" могли закончиться для человека пожизненным и абсолютным остракизмом.

   Из этого следовало, что немногие денебианцы покидали пределы планеты, потому что, с одной стороны, их чувства слишком сильно страдали из-за того, что они сталкивались со слишком большим количеством несправедливостей одновременно, а с другой стороны, многие планеты, чье терпение истощилось из-за постоянных протестов против обычной тамошней деятельности, отказывали всем денебианцам во въездных визах.

   Таким образом, Тектонический Провал стал зоной отдыха для туристов с Денеба. Этот Провал, огромный разлом, а точнее - бездна, тянущаяся от края галактической линзы и устремленная к центру, чернота, окруженная сияющими рифами разноцветных звезд, отличалась необычайными природными красотами; дополнительное преимущество для денебианцев состояло в том, что Провал был полностью свободен от звездных систем и сопутствующих им обитаемых планет. Стерильное место, где нет страдающих живых существ.

   И все же не совсем стерильное - потому что в центре ее, подобно жемчужине в солитере, висел одинокий белый карлик с единственным планетоидом на орбите. Планета без названия, по-видимому, принадлежала некой Мартите Марте, танцовщице, ныне покойной.

   Именно потому, что планета была явно невостребованной и очевидно необитаемой, госпожа Анакурна Блиц, президент Денебианской лиги "Матери против безнадзорности", посчитала, что высадиться здесь можно безопасно - и таким образом настал конец детству Мартина Борга.

   Внизу простирался жемчужно-серый мир, мир туманов и угрюмых вод. Наверху было царство розовых облаков и золотых лестниц солнечного света; солнечные лучи в клубящемся тумане казались золотыми нитями, протянувшимися сквозь серый тюль. Это был мир негативов, мир настолько иллюзорный, что, казалось, у него не могло быть твердого ядра, и от поверхности сферы к другой поверхности можно было плыть или скользить сквозь незаметный и неощутимый эфир.

   Это был мир, созданный для дриад и нимф - неземных существ, все движения которых казались фрагментами изысканного танца. Госпожа Блиц отличалась огромным ростом, бронзовой кожей и развитой мускулатурой - это было характерно для ее расы. Она возвышалась над крошечным миром подобно колоссу, перекидывающему мост через гавань Родоса. Существа, которое меньше подходило бы для этого места, представить попросту нельзя.

   И все же именно она заглянула в устье долины и увидела пластиковый пузырь, уединенное гнездышко в розовых и голубых тонах, где Мартин Борг провел четверть века своего младенчества. Именно она разорвала этот пузырь и безболезненно обезвредила роботов, пытавшихся защитить своего подопечного (безболезненно, конечно, - в конце концов, она была секретарем Азимовского общества по предотвращению жестокого обращения с позитронными разумами). И именно она, рыдая и скорбя о бессердечии матерей, подхватила улыбающегося Борга на свои массивные руки и, поклявшись отомстить тем, кто бросил его здесь, и доставила Борга в свой дом на Хаверстоун-сквер, чтобы пробудить его дремлющий разум.

   На Денебе X его научили читать и писать, ходить и говорить, любить и ненавидеть, одеваться, мыться и пользоваться туалетом. Ему преподавали историю и астрогеографию, английский и неолатинский, тибетский и вселенский языки, социоэкономику и тригонометрию, а также учили его быть внимательным. Ему также объяснили, что жизнь проходит в открытой клетке, и его жизнь на этой планете должна ограничиться ролью Бедного Неудачника. Подобно другим беспризорникам, которых притащили на Денеб X в качестве живых примеров бесчеловечного отношения людей друг к другу, Мартина выставили напоказ. День за днем он стоял в высоком холле Хаверстоун-хауза, смиренно склонив голову, а паломники с Денеба приходили со своим сочувствием, печалью и осуждением - с гневными колкостями, адресованными жестокосердной матери, которой Мартин никогда не знал. Это было публичное выражение бесконечной любви - но денебианцы, к примеру, не могли удержаться и закормили вкусненьким голодающую девочку, спасенную из тевтониевых шахт "Титаника", а она в итоге умерла от переедания желудка. Да, это была любовь - любовь, которая пресыщала и в конечном счете убивала.

   И, пытаясь спастись, Мартин замкнулся в пределах собственного разума и там обнаружил удивительные вещи.

   Мозг младенца очень мал, и для того, чтобы освоить элементарные навыки ходьбы и речи, малышу приходится напрягать все силы. Примерно так же он ведет себя, пока учится и взрослеет, направляя все силы на решение повседневных проблем. Таким образом, по мере того, как мозг достигает физической зрелости, силы разума истощаются, и до конца жизни человек довольствуется лишь продолжением повседневных процессов и тем, что расходует огромные ресурсы из неиспользованного потенциала. Но мозг Мартина Борга спал двадцать пять лет, и, в то время как новорожденный ребенок должен использовать весь потенциал своего мозга, чтобы освоить основные человеческие правила, притупляя тем самым остроту мысли, Мартин обнаружил, что ему нужно уделять этой задаче лишь малую часть умственных сил, и приближаясь к зрелости, он начал осознавать это. Мартин обнаружил, что в той части его разума, которая обычно остается нетронутой, заключены все способности, к которым человек стремился с незапамятных времен. Левитация и телекинез, телепатия, телегипноз и психосоматический контроль... Это была лишь малая часть того, чему Мартин Борг научился самостоятельно, того, что скрывалось в его светловолосой голове.