Валерий Брюсов (1 [13] декабря 1873, Москва – 9 октября 1924, Москва) В феврале 1897 года в семью Брюсовых поступила гувернанткой Иоанна Рунт – для младших детей. Решение жениться на ней пришло к Валерию Брюсову совершенно неожиданно. И 28 сентября того же года Брюсов и Рунт обвенчались. Она стала для поэта супругой и ближайшей помощницей до конца его дней.
Женщине Ты – женщина, ты – книга между книг, Ты – свернутый, запечатленный свиток; В его строках и дум и слов избыток, В его листах безумен каждый миг. Ты – женщина, ты – ведьмовский напиток! Он жжет огнем, едва в уста проник; Но пьющий пламя подавляет крик И славословит бешено средь пыток. Ты – женщина, и этим ты права. От века убрана короной звездной, Ты – в наших безднах образ божества! Мы для тебя влечем ярем железный, Тебе мы служим, тверди гор дробя, И молимся – от века – на тебя! 1899 Снова Почему мы снова связаны Страсти пламенным жгутом? Иль не все слова досказаны В черном, призрачном былом? Почему мы снова вброшены Вместе в тайну темноты? Иль не все надежды скошены, Словно осенью цветы? Мы, безвольные, простертые, Вновь – на ложе страстных мук. Иль в могиле двое, мертвые, Оплели изгибы рук? Или тени бестелесные, Давней страсти не забыв, Все хранят объятья тесные, Длят бессмысленный порыв? Боже сильный, власть имеющий, Воззови нас к жизни вновь, – Иль оставь в могиле тлеющей, – Страшен, страшен сон яснеющий, Наша мертвая любовь! 1907 Odi et amo Да, можно любить, ненавидя, Любить с омраченной душой, С последним проклятием видя Последнее счастье – в одной! О, слишком жестокие губы, О, лживый, приманчивый взор, Весь облик, и нежный и грубый, Влекущий, как тьма, разговор! Кто магию сумрачной власти В ее приближения влил? Кто ядом мучительной страсти Объятья ее напоил? Хочу проклинать, но невольно О ласках привычных молю. Мне страшно, мне душно, мне больно… Но я повторяю: люблю! Читаю в насмешливом взоре Обман, и притворство, и торг… Но есть упоенье в позоре И есть в униженьи восторг! Когда поцелуи во мраке Вонзают в меня лезвие, Я, как Одиссей о Итаке, Мечтаю о днях без нее. Но лишь Калипсо я покинул, Тоскую опять об одной. О горе мне! жребий я вынул, Означенный черной чертой! 1911 Пророчества весны В дни отрочества я пророчествам Весны восторженно внимал: За первым праздничным подснежником, Блажен пьянящим одиночеством, В лесу, еще сыром, блуждал. Как арка, небо над мятежником Синело майской глубиной, И в каждом шорохе и шелесте, Ступая вольно по валежникам, Я слышал голос над собой. Все пело, полно вешней прелести: «Живи! люби! иди вперед! Ищи борьбы, душа крылатая, И, как Самсон из львиной челюсти, Добудь из грозной жизни – мед!» И вновь весна, но – сорок пятая… Все тот же вешний блеск вокруг: Все так же глубь небес – божественна; Все та ж листва, никем не смятая; Как прежде, свеж и зелен луг! Весна во всем осталась девственной: Что для земли десятки лет! Лишь я принес тоску случайную На праздник радости естественной, – Лишь я – иной, под гнетом лет! Что ж! Пусть не мед, а горечь тайную Собрал я в чашу бытия! Сквозь боль души весну приветствую И на призыв земли ответствую, Как прежде, светлой песней я! 1918 Уильям Шекспир Переводы В. Брюсова (26 апреля 1564 года (крещение), Стратфорд-на-Эйвоне – 23 апреля 1616 года, там же) Биография Шекспира одна из самых загадочных и противоречивых. Уильям и его возлюбленная Энн поженились в ноябре 1582 года, когда ему было 18 лет, а ей 26! В приходской книге епископа Вустерского сохранилась запись от 28 ноября 1582 года с поручительством двух свидетелей о законности брака между Шекспиром и Хэтауэй. В момент брака Энн была беременна старшей дочерью Сюзанной, которая родилась в 1583 году. Через два года супруга родила Уильяму близнецов – мальчика Хэмнета и девочку Джудит. Сонет № 55
Ни мрамору, ни злату саркофага Могущих сих не пережить стихов. Не в грязном камне, выщербленном влагой, Блистать ты будешь, но в рассказе строф. Война низвергнет статуи, и зданий Твердыни рухнут меж народных смут, Но об тебе живых воспоминаний Ни Марса меч, ни пламя не сотрут. Смерть презирая и вражду забвенья, Ты будешь жить, прославленный всегда; Тебе дивиться будут поколенья, Являясь в мир, до Страшного суда. До дня того, когда ты сам восстанешь, Во взоре любящем ты не увянешь! 1609 |
