Поклонник Когда умер Нарцисс, разлившийся ручей его радости превратился из чаши сладких вод в чашу соленых слез, и Ореады пришли, плача, из лесов, чтобы петь над ручьем и тем подать ему отраду. И, когда они увидели, что ручей превратился из чаши сладких вод в чашу соленых слез, они распустили свои зеленые косы, и восклицали над ручьем, и говорили:
– Мы не дивимся твоей печали о Нарциссе, – так прекрасен был он. – Разве был Нарцисс прекрасен? – спросил ручей. – Кто может знать это лучше тебя? – отвечали Ореады. – Он проходил мимо нас, к тебе же стремился, и лежал на твоих берегах, и смотрел на тебя, и в зеркале твоих вод видел зеркало своей красоты. И ручей отвечал: – Нарцисс любим был мною за то, что он лежал на моих берегах, и смотрел на меня, и зеркало его очей было всегда зеркалом моей красоты. Дмитрий Мережковский (2 [14] августа 1865, Санкт-Петербург – 9 декабря 1941, Париж) Главной женщиной в жизни Мережковского была Зинаида Гиппиус. В январе 1889 года они обвенчались в Тифлисе. Современники говорили, что их союз не был супружеским в полном смысле слова, а носил чисто духовный характер. Оба отрицали физическую близость и решили, что у них не будет детей. Проклятие любви С усильем тяжким и бесплодным, Я цепь любви хочу разбить. О, если б вновь мне быть свободным. О, если б мог я не любить! Душа полна стыда и страха, Влачится в прахе и крови. Очисти душу мне от праха, Избавь, о, Боже, от любви! Ужель непобедима жалость? Напрасно Бога я молю: Все безнадежнее усталость, Все бесконечнее люблю. И нет свободы, нет прощенья, Мы все рабами рождены, Мы все на смерть, и на мученья, И на любовь обречены. 1885 «И хочу, но не в силах любить я людей…» И хочу, но не в силах любить я людей: Я чужой среди них; сердцу ближе друзей – Звезды, небо, холодная, синяя даль И лесов, и пустыни немая печаль… Не наскучит мне шуму деревьев внимать, В сумрак ночи могу я смотреть до утра И о чем-то так сладко, безумно рыдать, Словно ветер мне брат, и волна мне сестра, И сырая земля мне родимая мать… А меж тем не с волной и не с ветром мне жить, И мне страшно всю жизнь не любить никого. Неужели навек мое сердце мертво? Дай мне силы, Господь, моих братьев любить! 1887 Любовь-вражда Мы любим и любви не ценим, И жаждем оба новизны, Но мы друг другу не изменим, Мгновенной прихотью полны. Порой, стремясь к свободе прежней, Мы думаем, что цепь порвем, Но каждый раз все безнадежней Мы наше рабство сознаем. И не хотим конца предвидеть, И не умеем вместе жить, – Ни всей душой возненавидеть, Ни беспредельно полюбить. О, эти вечные упреки! О, эта хитрая вражда! Тоскуя – оба одиноки, Враждуя – близки навсегда. В борьбе с тобой изнемогая И все ж мучительно любя, Я только чувствую, родная, Что жизни нет, где нет тебя. С каким коварством и обманом Всю жизнь друг с другом спор ведем, И каждый хочет быть тираном, Никто не хочет быть рабом. Меж тем, забыться не давая, Она растет всегда, везде, Как смерть, могучая, слепая Любовь, подобная вражде. Когда другой сойдет в могилу, Тогда поймет один из нас Любви безжалостную силу – В тот страшный час, последний час! 1892 Константин Бальмонт (3 [15] июня 1867, сельцо Гумнищи, Шуйский уезд, Владимирская губерния – 23 декабря 1942, Нуази-ле-Гран) Константин Бальмонт был весьма влюбчивым молодым человеком. Первой его избранницей стала Лариса Михайловна Гарелина, неврастеничная особа, по свидетельствам некоторых исследователей. Родители брак не поддержали и оставили сына без всякой финансовой поддержки. Это привело его к попытке самоубийства, которая стала точкой в этих отношениях. «О женщина, дитя, привыкшее играть…» О женщина, дитя, привыкшее играть И взором нежных глаз, и лаской поцелуя, Я должен бы тебя всем сердцем презирать, А я люблю, волнуясь и тоскуя! Люблю и рвусь к тебе, прощаю и люблю, Живу одной тобой в моих терзаньях страстных, Для прихоти твоей я душу погублю. Все, все возьми себе – за взгляд очей прекрасных, За слово лживое, что истины нежней, За сладкую тоску восторженных мучений! Ты, море странных снов, и звуков, и огней! Ты, друг и вечный враг! Злой дух и добрый гений! 1894 «Я буду ждать тебя мучительно…» Я буду ждать тебя мучительно, Я буду ждать тебя года, Ты манишь сладко-исключительно, Ты обещаешь навсегда. Ты вся – безмолвие несчастия, Случайный свет во мгле земной, Неизъясненность сладострастия, Еще не познанного мной. Своей усмешкой вечно-кроткою, Лицом, всегда склоненным ниц, Своей неровною походкою Крылатых, но не ходких птиц, Ты будишь чувства тайно-спящие, И знаю, не затмит слеза Твои куда-то прочь глядящие, Твои неверные глаза. Не знаю, хочешь ли ты радости, Уста к устам, прильнуть ко мне, Но я не знаю высшей сладости, Как быть с тобой наедине. Не знаю, смерть ли ты нежданная Иль нерожденная звезда, Но буду ждать тебя, желанная, Я буду ждать тебя всегда. 1899 |
