Казалось, она собиралась возобновить атаку, но затем отказалась от нее.

"Подписывайтесь на меня."

Эллдэй наклонился вперёд, наблюдая, пока они не скрылись за винтовой лестницей. Он решил, что не будет слишком беспокоиться. У Болито было много дел, но он уже показал свою сталь её светлости и другой стерве с голыми плечами и взглядом, который бы украсил любую плимутскую шлюху.

Он размышлял о переходе в Кейптаун. «Это будет ни на что не похоже», – подумал он. С леди Кэтрин, капитаном Кином и молодым Дженуром в компании это будет больше похоже на яхту, чем на путешествие по делам короля. Олдей задумался о леди Кэтрин. Как же она отличалась от шлюх, которых он видел в этом доме. Высокая, красивая; настоящая морячка, которая могла одним взглядом превратить сердце мужчины в воду или огонь. Она даже заботилась о поместье Болито в Фалмуте и, по словам Фергюсона, управляющего и хорошего друга Олдея, уже сотворила чудеса своими предложениями и советами о том, как вернуть его в строй, компенсировать убытки, понесенные, когда отец Болито, капитан Джеймс, был вынужден продать большую часть земли, чтобы погасить карточные долги своего другого сына.

Теперь их всех больше нет, мрачно подумал он. Кроме молодого Адама, которому Болито дал фамилию, их больше не будет. Ему было не по себе от мысли, что старый серый дом пуст, и ни один из его сыновей не вернется домой из моря.

Это было то, что он разделял с Болито, и эта мысль тревожила его втайне. Что однажды сталь врага или выстрел из пушки разлучит их. Как хозяин и его верный пёс, каждый из которых боялся, что другой останется один.

Разговор наверху вернулся в столовую. Болито едва заметил, как они остановились перед богато украшенной позолоченной дверью.

Белинда холодно посмотрела на него. «Как отец Элизабет, я подумал, что тебе следует знать. Будь ты в море, я бы, возможно, поступил иначе. Но я знал, что ты будешь с… ней».

«Ты была права». Он ответил холодным, пристальным взглядом. «Если бы моя госпожа заразилась лихорадкой от бедняжки Дульси Херрик, думаю, я бы покончил с собой». Он увидел, как пуля достигла цели. «Но не раньше, чем я прикончил тебя!»

Он распахнул дверь, и женщина в простом черном платье, которая, как он предположил, была гувернанткой, вскочила на ноги.

Болито кивнул ей, затем посмотрел на ребенка, который лежал на кровати полностью одетым, частично прикрытым шалью.

Гувернантка тихо сказала: «Она сейчас спит». Но её взгляд был прикован к Белинде, а не к нему.

Элизабет было шесть лет, или должно было исполниться через три месяца. Она родилась, когда Болито стоял в Сан-Фелипе на своём маленьком 64-пушечном флагмане «Ахатес». Кин тоже был его флаг-капитаном на «Ахатесе», и в том бою Аллдей получил страшный удар мечом в грудь, который чуть не убил его. Аллдей редко жаловался на это, но иногда он затаивал дыхание, застывал в непрекращающейся агонии.

Белинда сказала: «Она упала».

Девочка, казалось, шевельнулась, услышав её голос, и Болито вспомнил, как видел её в последний раз. Совсем не ребёнок: миниатюрная фигурка, вся в рюшах и шёлках, как та леди, которой она когда-нибудь станет.

Он часто сравнивал это с собственным детством. Играми среди перевёрнутых рыбацких лодок в Фалмуте, с братом Хью, его сёстрами и местными детьми. Настоящей жизнью, без ограничений гувернантки или отстранённой фигуры матери, которая, по-видимому, видела её лишь раз в день.

Он резко спросил: «Какое падение?»

Белинда пожала плечами. «От своего пони. Её учитель внимательно за ней наблюдал, но, боюсь, она просто выпендривалась. Она скривила спину».

Болито заметил, что глаза ребенка внезапно широко раскрылись и уставились на него.

Когда он наклонился, чтобы коснуться ее руки, она попыталась отвернуться от него и потянулась к гувернантке.

Белинда тихо сказала: «Для тебя она чужая».

Болито сказал: «Мы все здесь чужие». Он видел боль на лице ребёнка. «Вы вызвали врача — хорошего, я имею в виду?»

«Да», — прозвучало как «конечно».

«Сколько времени спустя это случилось?» Он чувствовал, что гувернантка переводит взгляд с одного на другого, словно неопытный секундант на дуэли.

«В то время меня не было дома. Нельзя же ожидать, что я смогу сделать всё».

"Я понимаю."

«Как вы можете?» — Она не скрывала гнева и презрения в голосе. «Вам плевать на скандал, который вы устроили с этой женщиной, — как вы можете надеяться понять?»

«Я организую визит хорошо подготовленного хирурга». Тон Белинды оставил его совершенно холодным. Это была женщина, которая бросила Дульси Херрик умирать, притворившись её другом, которая воспользовалась отвращением Херрик к связи Кэтрин с её мужем, которая дискредитировала Кэтрин и в конце концов бросила её в том же самом доме, охваченном лихорадкой. Он старался не думать о своём старом друге Херрике. Он тоже умрёт или будет жить в позоре, если военный трибунал окажет на него давление.

Он сказал: «Хотя бы раз подумайте о ком-нибудь другом прежде, чем о себе».

Он подошел к открытой двери и понял, что ни разу не назвал ее по имени.

Он успел заметить, как кто-то с любопытством выглядывает из столовой.

«Я думаю, твои друзья ждут тебя».

Она последовала за ним до лестницы. «Однажды твоя знаменитая удача закончится, Ричард! Хотела бы я быть там и увидеть это!»

Болито добрался до коридора в тот момент, когда Олдэй, пошатываясь, поднялся со своего кресла.

«Вернёмся в Челси, Эллдей. Я отправлю письмо через Мэтью сэру Пирсу Блэхфорду в Хирургический колледж. Думаю, так будет лучше всего». Он остановился у кареты и взглянул на уличный жаровню, вокруг которой всё ещё сгорбились тёмные фигуры. «Даже воздух здесь кажется чище».

Эллдэй сел к нему и ничего не сказал. Впереди были новые шквалы. Он видел все признаки.

Он видел, как Белинда посмотрела на него на лестнице. Она готова на всё, чтобы вернуть Болито. Она будет так же рада видеть его мёртвым. Он мысленно улыбнулся. Сначала ей придётся проткнуть меня, и это не ошибка!

Адмирал лорд Годшал налил два кубка бренди и наблюдал за Болито, стоявшим у одного из окон, глядя на улицу. Адмирала всё больше раздражало, что он постоянно завидовал этому человеку, который, казалось, не старел. Если не считать выбившейся пряди над глубоким шрамом на лбу, который вдруг стал почти белым, волосы Болито были такими же тёмными, как и прежде, а тело – прямым и подтянутым, в отличие от самого Годшала. Это было странно, ведь они вместе служили молодыми капитанами фрегатов во время Американской войны; их даже назначили в один и тот же день. Теперь некогда красивые черты лица Годшала отяжелели, как и его тело, а щёки раскраснелись от предательских следов благополучной жизни. Здесь, в Адмиралтействе, в его просторных кабинетах, его власть простиралась на каждый корабль, большой и малый, на каждой базе флота Его Британского Величества. Он криво усмехнулся. Сомнительно, знал ли король имена кого-либо из них, хотя сам Годшале был бы последним, кто бы это сказал.

«Вы выглядите усталым, сэр Ричард». Он увидел, как Болито возвращается мыслями в комнату.

«Немного». Он взял предложенный стакан, подогретый адмиралом на потрескивающем огне. Было ещё далеко до полудня, но он чувствовал, что ему это необходимо.

«Я слышал, ты вчера поздно вечером отсутствовал. Я надеялся…»

Серые глаза Болито вспыхнули. «Могу ли я спросить, кто сказал вам, что я был в доме жены?»

Годшел нахмурился. «Когда я услышал об этом, я лелеял мысль, что ты, возможно, вернёшься к ней». Он почувствовал, как его уверенность угасает под гневным взглядом Болито. «Но это неважно. Это была твоя сестра, миссис Винсент. Она недавно написала мне о своём сыне Майлзе. Ты, кажется, лишил его своего покровительства, когда он был мичманом в «Чёрном принце»… не слишком ли это жестоко с парнем? Особенно учитывая, что он только что потерял отца».

Болито проглотил бренди и подождал, пока оно его успокоит.