Болито часто признавал, что трудно не восхищаться постоянно меняющейся стратегией Наполеона. Вскоре после безнадежной борьбы Херрика за спасение своего конвоя французская армия вторглась в Португалию и к ноябрю была в Лиссабоне, а королевская семья бежала в свои владения в Бразилии. В Уайтхолле ходили слухи, что следующей целью Наполеона станет Испания, ещё один союзник, пусть и нежеланный. Тогда он станет правителем подавляющей силы, вновь представляющим угрозу, опираясь на все богатства Испании.

Болито сказал: «Думаю, на этот раз он, возможно, переоценил свои силы. Он превратил Португалию во врага и наверняка подстрекнет Испанию восстать против него. Это наш единственный шанс. Место, где можно высадить армию, где её будут поддерживать и будут считать освободительной силой».

Годшале посмотрел на меня отстранённо. «Возможно, возможно».

Ещё один секрет. Дженур знал его, как и Йовелл с Оллдеем. Болито отказался плыть на фрегате и видел, как тяжёлое лицо Годшела побагровело, когда он воскликнул: «Вы хотите сказать, что возьмёте леди Кэтрин Сомервелл с собой в Кейптаун?»

Болито был непреклонен: «Военный корабль — не место для леди, милорд. Хотя я уверен, что леди Кэтрин согласилась бы без колебаний».

Годшэйл вытер лицо. «Я всё устрою. Быстрый пакет по ордеру Адмиралтейства. С вами чертовски трудно иметь дело, сэр Ричард. Что скажут люди, когда узнают...»

«Нам просто придется позаботиться, чтобы этого не произошло, милорд».

Когда он рассказал об этом Кэтрин, она была на удивление воодушевлена.

«Быть там с тобой, дорогой из людей, вместо того, чтобы читать о твоих подвигах в «Газетт», быть частью всего этого... Я ничего большего не прошу».

Дверь открылась, и слуга заглянул в комнату. «Прошу прощения, сэр Ричард, но, как сообщается, ваша баржа только что отплыла от «Чёрного принца».

Болито кивнул и заметил Дженуру: «Держу пари, капитан Кин удивится, узнав, что я не останусь на борту».

Дженур последовал за ним из уютного убежища комнаты ожидания старших офицеров.

Он знал, что Кин дорожит Болито не меньше, чем он сам. Неужели он оставит «Чёрного принца» ради какой-нибудь малоизвестной должности капитана в Кейптауне, командующего всеми местными патрулями? Это означало бы широкий вымпел и реальную возможность повышения до контр-адмирала, если всё сложится удачно. Но это также означало бы расставание с невестой вскоре после свадьбы, а также разрыв близких отношений с человеком, который прямо сейчас стоял на верхней площадке мокрой лестницы, вглядываясь в беспорядочно колышущуюся рябь волн.

Мне повезло, что выбор не за мной. Во всяком случае, пока…

Болито закутался в плащ и смотрел, как зелёная баржа энергично гребёт по бурлящей воде, как весла поднимаются и опускаются одновременно, как нарядные матросы в клетчатых рубашках и просмолённых шляпах. Сегодня командующим будет рулевой Кина, и Болито вдруг забеспокоился, зная, что Эллдэй не придёт.

Он вспомнил радость Кэтрин в предвкушении их путешествия, хотя раньше, когда он рассказывал ей о Кейптауне, в ней были лишь гнев и отчаяние. «Неужели они больше никого не могут послать, Ричард? Неужели это всегда будешь ты?»

Когда Годшелл получил согласие на его просьбу сопровождать его, она обняла его, как дитя. Вместе. Слово, ставшее символом для них обоих.

После свадьбы Кина они, казалось, проводили дни напролет в ужасных зимних дорогах: Лондон, Фалмут и снова Лондон.

Он вспомнил их последнюю ночь в маленькой уединённой гостинице, которую порекомендовал Олдэй; сидя в зале ожидания до прибытия Дженура, он смотрел на огонь, вспоминая его. Потребность друг в друге, пока они не легли у огня в отдельной комнате гостиницы, не желая тратить ночь на сон.

Баржники бросили весла и застыли лицом к корме, пока носовые части прикрепляли к трапу. Первый лейтенант легко ступил на мокрую лестницу и приподнял шляпу, оглядываясь по сторонам, озадаченный, обнаружив, что на борту нет ни сундука, ни багажа, который можно было бы разместить.

«Добрый день, мистер Седжмор», — Болито коротко улыбнулся. «Как видите, на этот раз мой визит будет коротким».

Он и Дженур расположились на корме, и баржа отчалила, переливая воду через нос, когда они вышли из-под защиты стены.

«Ремонт идет хорошо, мистер Седжмор?»

Лейтенант сглотнул. Он не привык к непринужденному разговору с вице-адмиралом.

«Да, сэр Ричард. Мне сказали, что это займёт ещё месяц или около того».

Болито наблюдал за проходящими мимо судами верфи и ялом, буксирующим новую мачту для какого-то ремонтируемого судна. Если Наполеон действительно вторгнется в Испанию, морская блокада должна будет быть ещё плотнее, пока они не высадят армию для открытого сражения с французами. Он с грустью подумал о Херрике. Даже его бедный, потрёпанный «Бенбоу» мог быть отправлен обратно в бой.

Он услышал далекий треск мушкета и увидел фигуры, бегущие к баку «Черного принца»; он догадался, что морской пехотинец только что выстрелил в потенциального дезертира.

Седжмор процедил сквозь зубы: «Кажется, они его схватили».

Болито спокойно посмотрел на него. «Не лучше ли было бы выставить пикеты на берегу и ловить их, если они туда заплывут? Труп, я бы сказал, ни на что не годен». Это было сказано мягко, но Дженур заметил, как первый лейтенант поморщился, словно его ударили по лицу.

Следующие несколько мгновений вычеркнули всё остальное из его мыслей. Подъём по скользкому склону, трель криков, топот и грохот почётного караула Королевской морской пехоты. А затем Кин, с его красивым лицом, полным приветствия, вышел ему навстречу.

Они пожали друг другу руки, и Кин провел его на корму, в большую каюту.

«Ну что, Вэл?» — Болито сел и посмотрел на друга. «Пока что я больше не буду тебе мешать».

Он смотрел, как Кин разливает кларет, отмечая морщины у его губ. Напряжение командования. Многочисленные трудности завершения ремонта и залечивания ран, полученных в бою. Восполнение поредевшей роты, складирование, пополнение запасов пороха и ядра, подготовка новых вахтенных, чтобы заменить опытных матросов среди волонтёров и вынужденных матросов. Болито знал все эти испытания ещё в своём первом командовании – на небольшом военном шлюпе.

«Рад тебя видеть», — Кин протянул ему кубок. «Ваш визит звучит как нечто загадочное». Он улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

«А как Зенория? Скучает по тебе, наверное?»

Кин отвернулся и принялся возиться с ключами. «Сегодня утром на борт доставили депешу, сэр. Её доставили почтовой лошадью из Адмиралтейства». Он открыл ящик и достал её. «Я совсем забыл, так волновался из-за вашего приезда».

Болито взял его и взглянул на печать. Что-то было не так. Кэтрин намекнула на это.

Он сказал: «Мне приказано отправиться в Кейптаун, Вэл, чтобы не допустить дальнейшего самоуспокоения. Теперь, когда парламент принял закон о борьбе с рабством, нам нужно больше патрулей, чем когда-либо. Работорговцы, пираты, каперы — всех их нужно будет выслеживать».

Кин уставился на него, словно не расслышал.

Болито тихо добавил: «Им нужен опытный капитан, чтобы командовать там. За свои труды он получит широкий мундир коммодора. Я, в конце концов, вернусь на „Чёрный принц“, но если вы примете это назначение, то нет».

«Я, сэр?» — Кин поставил кубок, не взглянув на него. «Бросить Чёрного Принца?» Он поднял взгляд, полный тревоги. «И оставить вас, сэр?»

Болито улыбнулся. «Эта война приближается к кризису, Вэл. Мы должны отправить армию в Европу. Когда придёт время, нам понадобятся лучшие командиры. Ты — очевидный выбор, ты заслужил это десять раз, и флоту понадобятся такие флагманы, как ты, теперь, когда Наш Нель мёртв».

Он вспомнил генерала, с которым встретился незадолго до того, как им удалось отбить Кейптаун. Несмотря на все морские победы, они будут ничтожны, пока английский пехотинец не ступит на вражеские берега.

Кин подошел к забрызганным брызгами кормовым окнам и посмотрел вниз на искаженные волны под стойкой.