«Попросите первого лейтенанта лечь на корму». Он видел, как тот прикоснулся к шляпе и поспешил к трапу левого борта.

Он услышал выстрелы мушкетов, далёкие и безрезультатные. Некоторые из королевских морских пехотинцев из корабельного караула прислушивались, сжимая мушкеты, оценивая расстояние.

Им не придется долго ждать.

Ветер почти стих, но его все еще было достаточно, чтобы донести новый звук, более угрожающий, чем редкие выстрелы мушкета.

Сотни голосов слились в приглушенный рев.

Винсент добрался до квартердека, его взгляд упал на свободно развевающиеся марсели, а затем на людей у штурвала.

«Если ветер вернется, я смогу пустить в ход наши орудия».

Адам покачал головой. «То же самое может произойти и с «Наутилусом». Но ему понадобится верфь, прежде чем он сможет сражаться и побеждать под любым флагом».

Он увидел знакомое хмурое выражение лица, прежний вызов. Затем тихо произнёс: «Они попытаются взять нас на абордаж, сэр. Их единственный шанс. Сражайтесь или умрите».

Адам повертел в руках старый меч.

«И наш, Марк».

Он оглядел верхнюю палубу: одни стояли у орудий, другие оттаскивали упавший такелаж. У пустого шлюпочного яруса лежали два тела, уже накрытые. Исчезли.

«Да будет так. Врукопашную!»

Июль крикнул: «Она качается, сэр!»

Адам положил меч на поручень и взял телескоп.

«Онвард» снова взял штурвал под контроль, квартирмейстер всматривался в компас, когда порыв воздуха демонстративно поднял большой флаг над кормой, а очередной залп мушкетов заставил некоторых матросов пригнуться в укрытие.

Адам стоял неподвижно, телескоп обжигал его кожу.

«Наутилус» очень медленно поворачивался, солнце вдруг, словно зеркало, отразилось по корме, а затем ещё медленнее – над самым кормой. Он почувствовал, как что-то треснуло о палубу, и увидел, как обломки разлетелись в стороны. Раздались новые выстрелы, на этот раз с грот-марса – несколько стрелков Гаскойна открыли ответный огонь.

Адам протёр глаза и снова установил подзорную трубу. Фигуры бежали по трапу «Наутилуса», над входным иллюминатором, где Маршан приветствовал его на борту. Другие уже карабкались вокруг катера, пытаясь срубить оставшиеся ванты, удерживавшие упавшую мачту.

«Как повезет!» — услышал он голос Нейпира, затем другой голос, передавший приказ орудиям.

Ещё выстрелы, и грохот громче: «Пистолет с поворотным механизмом», – подумал он. Стекло оставалось неподвижным, но он чувствовал, как пот стекает по спине, словно кровь.

Вот и сейчас. Грохот первого восемнадцатифунтового орудия казался резче, громче, на этот раз не двойной. Кормовые окна разнесло в стороны, куски резных «пряников» брызнули и выплыли из-под стойки, в то время как следующее орудие выстрелило, пробив корму «Наутилуса».

Адам поднял меч, запах дыма и горелой древесины обжег ему горло и глаза.

Он увидел, как морпех перезаряжает мушкет и останавливается, чтобы примкнуть штык, прежде чем побежать к своему отделению. Он кричал, но Адам едва мог расслышать его из-за шума выстрелов.

Джулиан крикнул: «Вы получили желаемое, сэр!» — и, повернувшись через плечо, бросил квартирмейстеру: «Берегите штурвал, Картер!» Затем он переступил через тело мужчины и навалился на штурвал своим весом. Квартирмейстер был его верным другом. Но времени думать о нём не было, даже когда он пытался подняться на ноги.

Он потряс кулаком и выругался, когда новые снаряды ударили по палубе и отлетели в сторону от одного из девятифунтовых орудий.

Адам увидел «Наутилус», нависающий над бортом, и почувствовал, как оба корпуса содрогнулись. На палубе орудийные расчёты перезаряжали корабль; некоторые падали, были ранены или умирали, а абордажные крюки с грохотом падали на трап над ними.

«Отбросьте абордаж! В атаку, ребята!» Морпехи бросились выполнять приказ, сверкая штыками, в то время как другие открыли огонь с грот- и бизань-марсов. Толпа карабкалась по трапу, хватаясь за ванты и линкоры, но угодила в небрежно натянутые абордажные сети.

Клинок к клинку, зубы оскалены: почти нечеловеческие, когда они пытались разрубить прочную сетку. Времени на перезарядку не было; сражались один на один. Некоторым удалось прорвать оборону, но их встретили абордажные сабли и топоры, а иногда и кулаки, пока они сражались и боролись над орудиями.

Боцман держал в руках абордажную саблю, которая в его огромном кулаке выглядела как кортик.

«Они бегут, сволочи!» Затем, словно огромное дерево, он рухнул, а его собственные люди, преследуя его, все еще кричали «ура».

Адам поспешил к средней части трапа, где сети были полностью срезаны. Люди кричали и ругались, некоторые были настолько измотаны, что не могли даже вскрикнуть, если бы их рубили. Между двумя корпусами валялись тела, застрявшие в ловушке, и Адам видел, как некоторые из нападавших дрогнули и в замешательстве отступили, столкнувшись с морскими пехотинцами, вооруженными их драгоценным мушкетом.

Раздались громкие крики радости: Винсент бежал по квартердеку «Наутилуса» вместе с несколькими своими моряками, возвращаясь на «Онвард» после преследования нападавших.

Слишком поздно он осознал опасность и оказался лицом к лицу с крепко сложенной фигурой, размахивающей двуручным мечом, словно тот был невесом. Возможно, он увидел униформу, а может быть, был слишком ошеломлён схватками и смертью вокруг, что это стало лишь последним толчком к его безумию или к его отваге.

Их клинки сцепились, и Адаму показалось, что он услышал крик Сквайра: «Никакого геройства!», а затем он вонзил свой меч себе в ребра.

Он пошатнулся, когда его ботинок поскользнулся на крови, и крикнул орудийным расчетам внизу.

Нападавшие отступили на палубу «Наутилуса», но они сплотились, ведомые или движимые тем же неустанным песнопением.

«Ещё люди!» — Адам взмахнул мечом. Монтейт должен быть готов с группой матросов и последним заряженным вертлюжным орудием на противоположном трапе.

Но он лежал на главной палубе, его униформа была безупречно чистой среди крови и грязи боя.

Он увидел, что к нему приближается Нейпир с вешалкой наготове, и крикнул: «Назад! Берегись, Дэвид!»

Он оттолкнул двух сопротивляющихся мужчин, но еще один забрался на трап, зажав в зубах длинный нож.

Нейпир потерял равновесие, и вешалка выскользнула из рук. Нападавший вскочил ему на плечи и повалил вниз, схватив нож, в то время как двое других его товарищей потянулись к трапу.

Эй, вы, сволочи! Кто-то бежал сбоку, держа абордажную пику, как копье, и несся по палубе.

Пика ударила нападавшего на Нейпира в спину с такой силой, что Нейпир увидел окровавленный наконечник, торчащий из его груди, когда тот упал и перевалился через борт.

Он с трудом поднялся на ноги, с ужасом и смятением наблюдая, как его спаситель, вскинув обе руки, падает вслед за убитым им человеком. Он истекал кровью, вероятно, раненный случайным выстрелом, и смотрел, как абордажная лодка исчезает из виду между корпусами.

«Вы видели, как Адам схватил его за плечо, направляя и подталкивая к шканцам. Лишь мельком, как он пытался вырвать щуку из рук жертвы. Рот его был широко раскрыт в крике или ликующем смехе, даже когда его подстрелили. Джефф Ллойд, один из членов команды парусного мастера, который починил его старую форму.

Он крикнул: «Приготовиться к выходу на палубу!» Между двумя кораблями образовался зазор, который всё расширялся и становился всё ярче прямо на его глазах. Он чувствовал это на лице и хотел крикнуть вслух. Ветер возвращался, и не только в его мыслях. Или в молитвах. «Наутилус» уже был далеко. Он видел обломки и трупы, свободно дрейфующие на воде.

Еще больше людей бежало по палубе «Наутилуса», но теперь они были растеряны, возможно, у них не осталось лидера.

Адам увидел, как помощник стрелка пристально смотрит на него, в то время как мичман Саймон Хаксли не спеша продолжает завязывать повязку вокруг его руки.

«Как повезет, ребята!» Он увидел, как помощник стрелка это подтвердил.