Петро исчез внутри. Внезапно он снова появился, и его силуэт остался виден в дверном проёме, достаточно близко, чтобы я мог видеть, как он подходит.

«Здесь никого нет. Абсолютно никого. Готов поспорить, что Майи здесь вообще не было. Нас выставили идиотами».

Едва он закончил говорить, как мы поняли, насколько он был прав. Как и я, он, должно быть, услышал этот звук, так хорошо знакомый нам по прежним временам: слаженное шипение множества одновременно обнажённых клинков.

Никто из них ни на мгновение не подумал, что это будет легкое спасение.

ЛИИ

Если мне что-то и нравится, так это оказаться в тупике в мрачной провинции темной ночью, в то время как неизвестный военный контингент готовится выпотрошить меня.

«Черт», — пробормотал Петроний Лонг сквозь стиснутые зубы.

«Говно на палочке», — пояснил я. У нас были серьёзные проблемы. В этом не было никаких сомнений.

Я весь Аид гадал, где они прячутся. Потом я перестал беспокоиться. Они появлялись роем из ниоткуда, пока не заполонили весь переулок. Крепкие парни в красном подбегали к нам как минимум с двух сторон. Другие набросились на нас с задней стороны бара. Некоторые из них эффектно перепрыгивали через бочки. Несколько скользили лицом вниз по земле. Никто из этих парней не испытывал потребности спрыгнуть с карниза или повиснуть на притолоке, хотя, думаю, это приукрасило бы зрелище. Зачем сдерживаться? Имея всего две цели, обе удивленные и напуганные, их офицер мог бы добавить драматического эффекта. При правильной постановке смерть М.Д. Фалько и Л.П. Лонго могла бы стать отличным театральным представлением.

Вместо этого солдаты лениво прижимали нас к стене, кричали на нас и удерживали нас, вонзив мечи в те места, которые нам не хотелось бы резать. Я имею в виду, по всему телу. Мы с Петронием терпеливо всё это переносили. Во-первых, мы знали, что это большая ошибка с их стороны, а во-вторых, понимали, что у нас нет другого выбора. Легионеры угрожали; все они явно ждали повода, чтобы убить нас.

«Берегитесь, ребята!» — я прочистил горло. «Вы делаете из всей своей чёртовой компании дураков!»

– Какой у тебя легион? – спросил Петро ближайшего солдата.

–Вторая помощница. – Им следовало сказать ей, чтобы она не связывалась с нами. Если бы они это сделали, это было бы позором.

Забывчивый. Однако в каждом отряде есть какой-нибудь идиот, который всю свою жизнь проводит в наказаниях, питаясь ячменным хлебом.

«Отлично». Петро наслаждался их сарказмом. Они были дилетантами.

Болельщики могут быть очень опасны.

Что бы они ни носили, они знали, как привнести ощущение неотложности в тихую ночь в тупиковом городе. Мы с Петронием наблюдали за ними, чувствуя себя пресыщенными стариками.

К нам прибыло подкрепление. Елена Юстина выскочила из своего носилок и потребовала разговора с командующим. Елене не нужно было созывать трибунал, чтобы выглядеть генералом в своих пурпурных одеждах.

Петроний повернулся ко мне и поднял брови. Она тут же вмешалась.

– Я всеми силами настаиваю на том, чтобы вы немедленно освободили этих двух мужчин!

Из толпы бегущих солдат вынырнул центурион: Крикс. Это должно было случиться с нами!

– Уходите отсюда, леди, или мне придется вас арестовать.

«Не верю!» — Елена была так настойчива, что я заметил, как он отступил на несколько шагов. «Я Елена Юстина, дочь сенатора Камило и племянница прокурора Илариса. Не то чтобы это давало мне право вмешиваться в военные дела… но советую тебе быть благоразумным, центурион! Эти двое — Дидий Фалькон и Петроний Лонг, и они выполняют жизненно важное поручение губернатора».

«Иди», — повторил Криксо. Он не заметил, что она обратила внимание на его звание. Видимо, его карьера ничего не значила. «Мои люди ищут двух опасных преступников».

«Флорио и Норбано, — саркастически сказала Элена. — Это не они... и ты это знаешь!»

– Это я решу сам. – Легкая власть способствует появлению ненавистных клише.

«Она прекрасно это знает», — произнёс Петроний вслух, невнятно произнося слова. «Не беспокойся о нас, дорогая. Это мужское дело. Фалько, скажи своей властной жене, чтобы она прибежала домой».

«Ты права, дорогая», — покорно согласилась я.

«Тогда я пойду кормить ребёнка, как знаток своего дела!» — фыркнула Елена. «Не приходи домой поздно, дорогой», — добавила она с сарказмом.

Словно ворчать было частью её натуры, она в ярости убежала. Избавиться от дочери сенатора было проблемой, о которой солдаты раньше и не думали, и даже эти ренегаты отказались.

Они её отпустили. Тем хуже для них.

Они подождали, пока она уйдет, чтобы позаботиться о нас.

Я смотрела, как она уходит. Высокая, надменная и, казалось, полностью владеющая собой. Никто не догадается, как она встревожена. К тому времени солдаты принесли факелы, и свет отражался в её тонких тёмных волосах, когда она пронеслась мимо них, резко вскинув голову и перекинув один конец палантина через плечо. Одна из её серёг – каплевидная золотая с гранатом – блеснула. Она зацепилась за тонкую ткань; нетерпеливым движением она развязала её длинными, чувствительными пальцами, доставшимися нам по наследству от дочерей.

У меня в животе образовался ужасный узел, который не отпускал меня до тех пор, пока она не ушла без происшествий. Если это был последний раз, когда я видел её, наша совместная жизнь была прекрасной. Но я испытывал безмерную скорбь при мысли о той боли, которую она испытает, если потеряет меня. Если меня заберут от Елены, мой призрак, яростно восстанет из глубин ада.

Нам еще есть ради чего жить.

Этого никогда не случится. Нам с Петро конец. Атмосфера стала ещё более тревожной. Молодые лица, омрачённые страхом и напускной бравадой, смотрели на нас. Эти солдаты знали, что ошибаются. Они не могли встретиться с нами взглядом.

Криксо, этот сумасшедший ублюдок, который был главным, должно быть, понял, что если мы с Петро выживем и объясним губернатору, что произошло той ночью, игре конец. Он подошёл и встал перед нами, сверкая своими уродливыми зубами.

–Ты мертв!

«Если ты собираешься нас убить, Крикс, — спокойно сказал Петроний, — то хотя бы скажи нам, за что. Ты это делаешь для шайки Юпитера?»

–Ты очень умный!

– Флорио тебе заплатил или надавил? Он приказал тебе убить нас?

Я думал, он хочет убить меня лично.

«Он не будет возражать». Мне казалось, что Криксо принимал решения на ходу. Это означало поспешные решения. Решения, которые для нас могли обернуться только бедой.

Бесполезно было утешать себя мыслью, что, если она убьёт нас, ей не спастись. Елена пошла за помощью. Через мгновение даже Крикс поймёт, что отпустить её было роковой ошибкой.

Центурион был в ярости, а его молодые, неопытные солдаты впадали в истерику. Второй Вспомогательный легион был новым, спешно сформированным с нуля из морских пехотинцев; это было творение Флавиев, спешно направленное на заполнение брешей в армии после того, как старые легионы были перебиты или развращены до неузнаваемости.

Затем эти неопытные, сумасшедшие молодые люди начали толкать друг друга, принимая это за товарищество; затем они ринулись вперёд и начали толкать нас. Мы старались не отвечать взаимностью. Они смеялись над нами. Безоружные, мы не имели ни единого шанса. Они пытались спровоцировать нас на порыв, чтобы разорвать на куски.

Мы не были настолько глупы, чтобы надеяться на побег. На самом деле ситуация значительно ухудшилась. Мы услышали ритмичные шаги приближающихся солдат, и, на всякий случай, Второй адъютрисс радостно приветствовал новоприбывших. Крикс с нежностью оскорбил другого центуриона-ветерана, Сильвана. Он и его люди сердито посмотрели на Петро и меня.

И тут случилось непредвиденное. Я не слышал никаких приказов, но только что прибывшие парни быстро выхватили мечи и набросились на беспечных сукиных детей, которые нас держали. В следующую минуту они снова схватили нас, но на этот раз нас перебрасывали из рук в руки по переулку, пока мы не отошли достаточно далеко от места драки.