– Это злодей, Фалько. Все сходятся во мнении, что он мстителен, жесток и полон решимости предотвратить любые попытки вмешательства властей.

–Звучит хорошо. Флорио отдал приказ убить Вероволко.

«Нет, подожди минутку, Фалько!» — Амико поднял руку. «Мои источники говорят обратное. Они утверждают, что это был несчастный случай».

–Ваши источники, похоже, сошли с ума!

По их словам, Вероволько презирали как потенциального конкурента и не хотели брать его в коллеги. Он пытался пробиться на рынок и считал себя крутым парнем, но бессердечные римские гангстеры считали его всего лишь клоуном-любителем. Они бросили его в яму, просто чтобы преподать ему урок.

– Смерть – очень суровый урок, – заметил я.

«Мои источники сомневаются в этом», — настаивает Амико.

– Ваши источники лгут. Я видел тело, помните?

Амико бросил на меня недобрый взгляд; он спокойно доводил людей до грани смерти, заставлял их кричать от боли и оставлял калеками на всю жизнь, разрушая их психику, но он считал неправильным, чтобы я осматривал тех, кто уже мертв.

Я начал раздражаться.

«Да ладно тебе, мужик... „Несчастный случай?“ — усмехнулся я. — „Адвокат, должно быть, их подставил! Они подсыпали ему Вероволко и утопили его“».

–Парикмахер…

Я издал резкий смешок.

–А, Да, ваш упрямый и выносливый ножевладелец!

Палач открыто улыбался. Ему нравилось считать себя аскетом, но он выказывал при этом сильное удовольствие.

–Парикмахер стал как котенок, как только я придумал правильный трюк...

–Не говори мне.

«О, Фалько, ты слишком чувствителен». Вскоре после этого он услышал, как Флорио и другой важный человек спорят об этом инциденте. Видимо, Флорио решил побриться налысо, чтобы все считали его крутым ублюдком.

«Когда я впервые его встретил, он этого не делал», — проворчал я.

Флорио утверждал, что произошедшее было игрой; по его словам, все ушли, смеясь, ожидая, что британец выйдет оттуда мокрым и пристыженным. А потом он окаменел от ужаса, узнав, что Вероволько нашли мёртвым.

– «Все это было ужасной ошибкой; мой клиент в ужасе…» Вы снова говорите как его адвокат.

– Ну же, не будь жестоким, Фалько.

«Простите! Не люблю оскорблять экспертов, но я работаю над убийством Вероволько по просьбе старого короля. Я не могу сказать Тогидубно, что его слуга погиб из-за неосторожной игры, которая пошла не по плану».

«Тогда скажи ему, что это сделал Флорио». Этика среди палачей приобретала очень тонкие нюансы. «Он должен быть виновен и в других преступлениях, Фалько».

И у вас есть свидетель, который утверждает, что именно он отдал этот приказ.

«Что вам известно о моем свидетеле?» — с подозрением спросил я.

– Ты был не очень осторожен. Информацию ты получил от гладиатора по имени Амазония в баре «Колыбель дерева».

Я был в ужасе.

«Только не говорите мне, что это одно из заведений банды? Но я уже об этом подумал, я проверил название. Какое отношение качающаяся кроватка имеет к Юпитеру?»

Амико был образованным человеком, заядлым читателем, знал мифологию лучше меня. Он также любил ею похвастаться.

Согласно древнему преданию, бог Юпитер был сыном божества Кроноса. Кронос пожирал своих детей, варварским способом избегая пророчества о том, что однажды его заменит собственный сын. Мать Юпитера спрятала новорожденного в золотой колыбели, подвешенной к…

дерево между землей и небом, так что его ревнивый отец не мог найти его нигде, ни на суше, ни на море.

-Вот дерьмо!

– Они слышали, как ты разговаривал с девушкой, Фалько.

–Тогда она в опасности…

– Конечно, вы никогда не сможете представить женщину-гладиатора в суде.

Даже если так, Флорио захочет устранить ее. – Амико, казалось, обдумывал эту перспективу гораздо более флегматично, чем я.

–Я должен предупредить вас… прямо сейчас!

«И ещё кое-что». Лицо палача стало таким же бессердечным, каким я его видел. «Этот Флорио тоже знает, что за ним следит римский офицер. Это ты, Фалько?»

–Нет. Он член отряда самосуда.

Амико одобрял мстителей так же, как осуждал меня. Петроний был профессионалом, военизированным служащим, сравнимым с палачом; я же был информатором, то есть обузой низшего класса. Мой новый конный перстень лишь выставил меня на показ претенциозным шарлатаном.

– Флорио поклялся, что за это заплатит. – Амико увидел выражение моего лица.

Он твой друг, не так ли?

-Лучшее.

Я спешил на поиски снаряжения, когда наткнулся на Елену. Словно прочитав мои мысли, она бежала ко мне с моим мечом. За ней шла безошибочно узнаваемая представительница гладиаторской группы – девушка, которая хотела стать парнем. Или кем бы она ни была.

–Марко! У Клорис могут возникнуть трудности…

«Нам нужна твоя помощь», — сказал андрогинный маленький эльф с плоской грудью и ясными глазами.

«Расскажи мне, что случилось!» Пока я говорил, Елена помогла мне закрепить меч.

–Этот человек, который хочет контролировать нас, попросил о встрече с Амазонией.

Она нервничает. Думает, он может стать агрессивным.

«И ты прав», — серьёзно ответил я. «Его зовут Флорио. Он глава одной из самых опасных преступных группировок в Риме. Более того, Флорио знает, что он дал показания против меня».

Посланник издал вопль.

«Ну, она пыталась его остановить. Но теперь он говорит, что будет давить на организаторов арены. Мы не вернёмся в актёрский состав, если не будем сотрудничать. Ей пришлось что-то с этим делать. Она договорилась встретиться с ним сегодня днём на арене».

– Она пошла туда? Она пошла одна?

-Не знаю…

–Найдите все свои «Эй, тебе понадобится кто-то, кто умеет драться», — сказал я Хелене в перерыве между посетителями. «Флорио, вероятно, появится со своей бандой. Предупреди губернатора и дядю. Нам понадобятся солдаты. Если они не доверяют гарнизону, скажи им, чтобы прислали подкрепление из его личного эскорта».

Елена была бледна.

–А что же Петроний?

«Скажи ему, что будет, если ты его увидишь. Но он следил за тем предполагаемым офисом в борделе рядом с туалетами. Держу пари, Петро с самого начала знал, что Флорио часто посещал это место».

Я его хорошо знаю, он увидит, как уходит Флорио, и последует за ним.

– Пойду и сама объясню Петру, – решила Елена.

У меня не было времени спорить.

–Будьте очень осторожны. Возьмите с собой Альбию, она знает, где это.

XLII

Арена располагалась в северо-западной части города. Она была новой. Вокруг неё простиралась нетронутая территория, где ещё никто не жил и не работал. На неровной земле со стороны города стоял ряд рыночных палаток, большинство из которых сейчас были с закрытыми прилавками, хотя во время зрелищ, несомненно, у всех были свои коварные торговцы. Пара из них упорно предлагали лёгкие закуски и фигурки гладиаторов, хотя в тот день вокруг толпилось лишь несколько случайных посетителей. Прикованный цепью медведь, возможно, не имевший никакого отношения к зверям арены, печально красовался у одного из входов. У него были выбиты зубы. Ни один уважающий себя организатор не выставил бы его на арену. Лишённый клыков, он умирал от голода.

Швейцар пускал любопытных «посмотреть арену» за небольшие чаевые. Должно быть, прошёл слух, что гладиаторы тренируются. Обычные мужчины, помешанные на сексе, без всякого стыда и работы, зашли поглазеть на мускулы и короткие юбки. Казалось, эти чудаки каждый день ходят туда пускать слюни.

Клянусь всеми богами, там даже туристы были! Нам пришлось вытаскивать их оттуда. Никакого выхода. Прохожие отказались уходить, как только почувствовали, что началась официальная операция. Люди сошли с ума. Они забывают о собственной безопасности и хотят только сидеть и ничего не делать. И было ясно, что мы держим это место под наблюдением. О, клянусь Аидом!

О, дважды, клянусь Аидом! Флорио и близко не подошёл бы, если бы знал, что его ждёт приветственный комитет.

Этот амфитеатр в Лондиниуме был ничто по сравнению с гигантским монументом, который Веспасиан возводил в личный дар жителям Рима. Император осушил озеро у Золотого дома Нерона и задумал построить величайшее зрелищное сооружение в мире. Здесь, в Риме, четыре бригады каменщиков работали вовсю. На дороге в Тибур был открыт целый карьер; двести повозок с волами ежедневно загромождали городские дороги, вывозя травертин для облицовки. Южный конец форума был в полном беспорядке – так было с момента восшествия императора на престол, и так будет ещё несколько лет. Все рабы, захваченные во время усмирения Иудеи, были доведены до смерти.