Хелена не испытывала никаких угрызений совести. «Если бы они собирались переспать, они бы сделали это по дороге сюда».

«Какая шокирующая мысль», — я спрятал ухмылку.

«Маркус, ты просто поражен, что я до сих пор помню, что бы мы с тобой сделали».

Я ностальгически предался воспоминаниям. Потом утешил себя: «Ну, Альбия ненавидит мужчин».

«Альбия думает, что ненавидит мужчин».

Я мог предвидеть, что в этом плане возникнут проблемы.

«Он слишком толстый», – прокомментировала сама Альбия, неожиданно войдя. Долго ли она слушала? Она была стройной девушкой-подростком с тёмными волосами, которые могли быть средиземноморскими, и голубыми глазами, которые могли быть кельтскими. Её латынь нуждалась в совершенстве, но у Хелены это было под контролем. Скоро Альбия сойдёт за вольноотпущенницу, и вопросы прекратятся. Если повезёт, мы найдём ей мужа с хорошей профессией, и она, возможно, даже будет счастлива. Что ж, муж, возможно, будет счастлив. Альбия потеряла детство в изоляции и пренебрежении; это всегда будет заметно.

«Кто такой?» — неискренне спросила Елена.

«Твой брат!» — съязвил Альбия.

«У моего брата просто крепкое телосложение».

«Нет», — Альбия вернулась к своей обычной уязвлённой серьёзности. «И он несерьёзно относится к своей жизни. Он плохо кончит».

«Кто же?» — спросил Авл, появляясь в тот же дверной проем.

«Вы это сделаете!» — хором ответили мы все.

Авл обнажил зубы. Он пил слишком много красного вина и пытался избавиться от пятен, соскребая клыки наждачным порошком. Зубы выпадут, но он, несомненно, считал, что они будут очень красиво смотреться в ведре для отбросов дантиста. У него было всё тщеславие светского юнца — и достаточно денег, чтобы каждый раз валять дурака, заходя в аптеку.

В тот момент от него разило кассией. «Плохой конец? Надеюсь», — он с ухмылкой усмехнулся.

— «Если повезет в Греции!»

Когда Авл Камилл удосуживался улыбнуться, его внешность внезапно становилась приятной.

Меня это могло бы беспокоить из-за Альбии. Но мы всё равно оставили их вместе. Для нас с Хеленой возможность присмотреть за детьми, пока мы вместе куда-то идём, была слишком хорошей, чтобы её упускать.

День был жаркий, и прогулка до Морских ворот заняла у нас много времени. Мы держались в тени, обходя Декуманус и петляя по тенистым переулкам, где только можно. Для дореспубликанского города Остия обладала хорошей системой улиц, и мы легко ориентировались в её тихих переулках. Был уже полдень, время сиесты. В нескольких барах, открытых для обеда, всё ещё подавали закуски завсегдатаям, а воробьи украдкой клевали остатки еды от предыдущих клиентов.

Худые собаки спали у порогов, а привязанные мулы стояли, опустив головы, у поилок, безучастно помахивая хвостами, словно притворяясь, что хозяева их бросили. Хозяева, как и большинство людей, были дома. Они наслаждались обычной обеденной жизнью: быстро перекусывали хлебом с колбасой или быстро перекусывали с женой лучшего друга, бесцельно беседовали с приятелем, играли в шашки, просили ещё кредит у ростовщика или навещали пожилого отца.

Мы с Еленой обошли Форум и прилегающие к нему общественные здания, минуя сукновальни и храмы, рынки и гостиницы, направляясь к прохладному бризу и крикам чаек. Я позволил Елене мельком взглянуть на океанский пейзаж, а затем потащил её к хозяйке. Мы знали, что женщина будет спать и злиться, если мы её потревожим, но, по крайней мере, в это время суток ни один раб с бледным лицом не сообщит нам, что хозяйка ушла за покупками, навести красоту или уехала куда-то за много миль, чтобы поругаться со свекровью. Сонный приморский вечер, когда полуденное солнце запекает утреннюю рыбью чешую на пристани до бумажной прозрачности, а бакланы загорают, – самое время найти людей.

Я наблюдала, как Хелена оценивала эту женщину – широкоплечую и румяную, в сливовом платье, чуть длинноватом для сандалий, и не совсем подходящем к нему палантине. Её тяжёлые золотые серьги-кольца, а браслет в виде змеи с мрачными стеклянными глазами. Нарумяненные щёки и подкрашенные веки, краска на которых грубо нанесена в складки, были, очевидно, привычным украшением (для неё, а не для браслета-змеи). Она либо была вдовой, либо ей шло так выглядеть. Она определённо не была из тех беспомощных.

вдовы. Я бы принял её в качестве клиента, хотя такая перспектива меня не воодушевляла.

По предыдущему визиту я знал, что она ведёт себя с приятной деловитостью, но её целью было заработать. Играйте с ней как положено – и платите ей слишком много – и она станет сама любезность. Она не хотела неприятностей, поэтому, когда я показал ей дело, она нахмурилась, но всё же повела нас к Диоклу.

Вещи. Она держала их в старом курятнике. Результаты были предсказуемыми.

«Я вижу, ты за всем следишь». Куры больше не рылись в крошечном огороде, но они оставили после себя обычные памятные вещи.

Есть вещи и похуже перьев и куриного помета, но это хранилище показалось мне примитивным.

«Я не свалка багажа».

«Нет, конечно, нет», – успокаивающе заверила её Елена. Женщина отметила чистоту гласных и согласных в её голосе. Привыкнув оценивать потенциальных арендаторов, она была озадачена. Я был доносчиком; моей девушке следовало бы быть дерзкой девчонкой с громким голосом и подтянутой грудью. После шести лет совместной жизни мы с Еленой больше не объясняли. «Диокл упоминал, что приезжает к родственникам», – пробормотала Елена. «Не знаете ли вы, были ли у него гости, или он связывался с кем-то конкретно?»

«Его комната была в моём соседнем доме». Хозяйка гордилась тем, что владеет парой домов: в одном жила сама, а другой сдавала сезонным гостям. «Он мог свободно приходить и уходить».

«То есть вы никого с ним не видели?»

«Нечасто. Раб из Рима, который сообщил мне о пропаже человека, похоже, был единственным». Это был тот раб, который пришёл забрать экземпляр «Газеты» . «Пока нет проблем, я не сую нос в чужие дела».

«А, ты так же полезен, как коза с тремя печенками для начинающего предсказателя», — заметил я.

Хелена перехватила взгляд женщины. «У него бесконечные возможности, но нет очевидной истории», — объяснила Хелена, после чего обе женщины презрительно усмехнулись моей шутке.

Я занялся багажом. Там были нестиранные туники, как и предсказывала Елена. Бывало и хуже: писцы, работающие в государственных учреждениях, умеют пользоваться банями. Бельё Диокла пролежало месяц, а потом перенесли в птичник. Сладких ароматов бальзама не было ни разу.

«Ты верила, что Диокл приехал в Остию на заработки?» Елена обладала тихой настойчивостью, которую никто не мог оспорить. Хозяйка ненавидела отвечать на столько вопросов, но её это втянуло.

«Он так сказал».

«Он рассказал вам, чем он занимается?»

«Думаю, это своего рода ведение записей».

«Похоже, верно». Я подтвердил полуправду, откопав пачку табличек. Они выглядели почти пустыми. Просто повезло. Диокл был писцом, который всё держал в голове. Свидетели бывают такими эгоистичными.

Я нашёл одно имя. «Здесь есть человек по имени Дамагорас».

Похоже, назначена встреча... Ты знаешь этого Дамагораса?

«Никогда о нём не слышала», — сказала хозяйка. По крайней мере, она была последовательна.

VII

Мы с Еленой медленно пошли обратно. На этот раз мы пошли прямо по Декуманусу. Я нес бельё писца и другие вещи, собранные в его плащ. Помимо запаха, странной смеси мужского пота и старого раствора, наличие у нас узла с одеждой делало нас мишенью для грабителей. Парадная одежда – самый популярный предмет для воров. Половина дел, расследуемых бдителями, состоит из сообщений о краже туник из раздевалок в банях. Держу пари, вы этого не знали.

Неправда! Уверен, вы хотя бы раз становились жертвой.

Бани с хорошей охраной не существуют. Достаточно лишь взглянуть на владельцев. Большинство владельцев одной рукой берут ваши деньги за билет, а другой щупают ворс вашей одежды, ещё до передачи права собственности. У многих есть кузен-валяльщик. Ваша заветная рыжевато-коричневая туника будет окрашена в цвет бычьей крови, что сделает её невозможной для идентификации, пока вы всё ещё смываете выбранное вами масло для тела и жалуетесь, что вода недостаточно горячая. Я беру собаку, чтобы она охраняла мою одежду. Поскольку Nux охраняет одежду, лёжа на ней, недостаток в том, что я моюсь, только чтобы в итоге пахнуть своей собакой. Nux никогда не бывает чистым. Однако, в отличие от одного несчастного, которого мы встретили в Остии, мне никогда не приходилось бежать домой голым, прикрывая своё имущество одолженным черпаком для воды из парилки.