Annotation
Линдсей Дэвис
Глава 3
Линдсей Дэвис
Скандал берет отпуск (Маркус Дидиус Фалько, № 16)
Выдержка из генеалогического древа Марка Дидия
Фалько
ГЛАВНЫЕ ПЕРСОНАЖИ
Отношения (см. также Генеалогическое древо)
М. Дидиус Фалько, информатор на летних каникулах. Елена Юстина, наверстывающая упущенное во время каникул, читая. Джулия Джунилла и Сосия Фавония, их дети, борющиеся за внимание. Альбия, их британский приёмный ребёнок, сокровище.
Нукс, Аякс, Аргос, пушистые друзья, нуждающиеся в обучении Ма, готовые к сложным ситуациям
Па (М. Дидий Близнец), погружающийся на новую глубину
Джуния, сестра Фалько: раздражающая
Гай Бебий, ее подходящий муж
Майя, еще одна сестра: справляющаяся и заботливая
Фульвий — загадка, о которой никто не говорит
Кассий, тайна, о которой никто не знает
D. Камилл Вер, отец Елены, сенатор, не находящийся на службе Юлия Юста, ее мать, всегда настороже: A. Камилл Элиан, ее сыновья: которые, безусловно, нуждаются и Q. Камилл Юстин, наблюдающий
Сотрудники « Дейли Газетт» , Рим Холкониус, политический репортер
Мутатус, спортивный комментатор
Диокл, веселый корреспондент; семьянин
Вестина, его единственная семья
Вигилес
Л. Петроний Лонг, находящийся в независимом командировании (независимый человек?) Брунн, командир остийского отряда VI когорты; соперник Марк Рубелла, трибун IV когорты, мыслящий человек Фускул, Пасс, члены IV когорты, настоящие молодцы Виртус, раб, писарь вигилов в Остии
Рустик, офицер по набору бдительностей. Люди в городе Остии.
Хозяйка, двойное бронирование
Тит, ее раб, обуза
Канинус, военно-морской атташе; любитель выпить
Приватус, президент гильдии строителей; братается с Петро, сотрудником цветка тернослива
Отель, Венера, Моллюск,
Дельфин, Водолей и
другие заведения
Рыботорговец и его мать
Хаэрон, похоронный флейтист, который справится с любой задачей. Колоритные заморские бизнесмены
Дамагор, старый киликийский, не обязательно пират Л*БО, его топиар, слегка переобрезал
Кратидас, жестокий киликийский, но невинный, честный Лигон, еще один киликийский, но честный, действительно
Пуллия, мать (из Киликии) с вредной привычкой Зенон, заброшенный мальчик (из Киликии)
Котис, иллириец, слишком щепетильный, чтобы быть пиратом, говорит он Феопомп, другой иллириец, влюбленный — нет, искренне Иллириец, посредник
Антемон, капитан дальнего плавания, который никогда не встречал пирата; Банно, Алина, владельцы судна, слишком напуганные, чтобы признать, что пиратство существует; Посидоний, импортер, не так уж и напуганный, но теперь сожалеющий об этом; Родопа, его дочь, которая считает одного иллирийца прекрасным; Лемнус из Пафоса, всего лишь бетономешалка.
Остия, Италия: август 76 г. н. э.
1.
«Если он бросит камень, ему конец», — пробормотал Петроний. «Я прикончу этого маленького мальчишку...»
На набережной в устье Тибра в Остии выдался жаркий день.
Нам с Петро отчаянно нужно было выпить. Было так жарко, что мы добрались только до дома патрульных вигилей и до первого бара. Это был печальный откат. Наш принцип всегда был: «Никогда не заходи в первый попавшийся бар, потому что там обязательно будет гадость». Последние пятнадцать лет, с тех пор как мы познакомились в очереди на вступление в легион, мы всегда отходили подальше от дома и работы, чтобы освежиться, на случай, если за нами следят и найдут. На самом деле, мы сидели во множестве баров, которые были просто гадостью, но лишь немногие из них были полны знакомых, которых мы хотели бы избегать, и очень немногие из тех, о которых знали наши женщины.
Не поймите меня неправильно. Мы оба были благочестивыми римлянами с традиционными ценностями.
Конечно, мы восхищались нашими коллегами и обожали наших женщин. Как и старый Брут, любой оратор мог сказать о нас, что Марк Дидий Фалькон и Луций Петроний Лонг были достойными людьми. И да, оратор говорил это с иронией, которую понимала даже самая глупая толпа…
Как видите, в жару я слишком быстро напился. Я уже нес какую-то чушь. Петроний, опытный начальник дознания Четвёртой когорты вигилий в Риме, был человеком уравновешенным. Он сжимал своей большой рукой винный кубок, но его тяжёлая правая рука покоилась на тёплых досках нашего столика на тротуаре, пока он наслаждался долгим, медленным опьянением.
Он приехал сюда после того, как записался в отрывной отряд. Жизнь была приятной, особенно учитывая, что злодей, которого он ждал, так и не объявился.
Я пришел сюда, чтобы найти кого-то другого, хотя я и не сказал об этом Петро.
Остия, порт Рима, была оживленной, но её патрульное здание разваливалось, а бар снаружи был ужасен. Место представляло собой всего лишь хижину, прислоненную к стене патрульного здания. После пожара рядовые патрульные
Они перекрывали переулок, толпясь с кружками спиртного, отчаянно пытаясь смягчить саднящие горла и, как правило, столь же отчаянно желая пожаловаться на своих офицеров. В данный момент улица была почти пуста, так что мы могли присесть на два низких табурета за крошечным столиком, вытянув ноги поперёк тротуара.
Других клиентов не было. Дневная смена отдыхала в раздевалке, надеясь, что никто не подожжёт залитую маслом сковородку в переполненной квартире, а если и подожжёт, то не забьёт тревогу.
Мы с Петро обсуждали нашу работу и наших женщин. Петроний Лонг, всё ещё способный делать два дела одновременно, тоже наблюдал за мальчиком. Мальчик был слишком сосредоточен; он выглядел так, будто доставляет неприятности. Группа хихикающих людей и так уже раздражала. Но если этот одиночка швырнёт камень в дверь патрульной, потом выкрикнёт оскорбления и убежит, он наткнётся прямо на моего старого друга.
Заметьте, ему было всего около семи лет. Петроний вряд ли стал бы ломать ему руки и ноги.
Петроний прищурился и, понаблюдав какое-то время, продолжил: «Ну как тебе жильё, Фалько?»
Он поддразнивал меня, а я усмехнулся: «Понимаю, почему ты не хочешь там оставаться!»
Петро выделили комнату в патрульном доме Остии. Он отказался её занимать, но на этой неделе одолжил мне мрачную камеру. Мы оба пресытились казарменной жизнью, когда служили во Втором Августе, нашем легионе в Британии. Даже походные лагеря в этой отдалённой провинции были организованы лучше, чем эта дыра. Остия была преимущественно четырёхмесячной, посменно распределялась между семью римскими когортами; снабжение постоянно пересматривалось, и это было заметно.
У Декумануса Максимуса, недалеко от Римских ворот, здания были возведены в спешке три десятилетия назад, когда Клавдий строил свою новую гавань. Сначала он привлёк часть городских когорт, собранных наспех, для охраны новых складов. Пожары в зернохранилищах впоследствии заставили пересмотреть подход; они увеличили количество провизии и заменили городских, которые были обычными солдатами, более профессиональными вигилами, специалистами по пожаротушению. С ними жизненно важные запасы зерна для Рима будут в безопасности, народ будет накормлен, город будет избавлен от беспорядков, и все будут любить императора, который всё это устроил.
Здесь произошло то же самое, что и в Риме: во время дежурства по пожарам, особенно ночью, бдительные обнаруживали, что им приходится задерживать не только поджигателей, но и всех преступников. Теперь они контролировали порт и следили за городом.
Жители Остии все еще пытались к этому привыкнуть.
Петроний, умевший обводить вокруг пальца начальство, вмешивался в повседневные дела только тогда, когда ему это было выгодно. Его спецоперация не имела временных ограничений, поэтому он взял с собой семью. Теперь Петро жил с моей сестрой Майей, у которой было четверо детей, а в Остии у него была своя маленькая дочь, с которой он хотел общаться. Чтобы разместить их всех, ему удалось выпросить особняк у очень богатого местного связного из вигил. Я ещё не успел провернуть дело. Но в результате его нежеланная комната в патрульном доме стала моей. Мне повезло.
