«Похоже, женщина — единственная, кого мы можем поймать с помощью улик»,

Фускулус рассказал нам: «Краснуха думает, что ему, возможно, придётся выпустить самцов…»

Елена была в ярости. «Целая банда мужчин терроризирует жертв, насилует подростков, занимается вымогательством и убивает, но вы задержите только их помощницу!»

Когда она, рыча, бросилась прочь, один из стражников издал крик из сторожки. Из неё выскочила маленькая фигурка, юркнула за Фускула и побежала по дороге. Это был Зенон. Никто не пытался его поймать, и он скрылся из виду.

XLII

Когда генералам позволяют управлять полем боя, возникают различные проблемы: главная из них заключается в том, что они уделяют слишком много внимания своим бюджетам.

Марк Рубелла, трибун Четвёртой когорты вигилей, был полон решимости раскрыть дело о похищениях в Остии раньше, чем это сделают вражеские войска. Однако ему уже пришлось разрешить лёгкий ужин и ночной вынос нечистот для тридцати неожиданно взятых пленников. Когда он понял, что теперь ему придётся выбирать между завтраком для них и традиционными напитками Сатурналий для своих людей в декабре следующего года, спорить было не о чем. Мысль о том, что к вечеру пираты будут ужинать за счёт нового канделябра в его римском кабинете, окончательно убедила его. Он твёрдо решил улучшить освещение и присмотрел поддельную бронзовую четырёхрожковую модель с ионическим верхом, которая, по его мнению, подошла бы как нельзя лучше. Поэтому Рубелла внимательно изучил свои скудные записи допроса; он понял, что шансов на предъявление обвинений нет никаких; и отпустил киликийцев.

Тем не менее, Рубелла не был глуп. И, возможно, не был коррумпированным.

По словам Петрония Лонга, его мозг работал по иным принципам, чем у обычных людей, но под этим коротко стриженным, низкопрофильным черепом находился мозг. Более того, Петро регулярно пытался убедить Скифакса, врача вигилов, что мозг Марка Рубеллы нуждается в лечении, в частности, в просверливании отверстия в черепе для осмотра.

Трепанация была бы хорошей идеей для обычно предписанных целей: снятия давления. Краснуха любил поразмышлять. Это было хорошо известно. Он проводил долгие часы в своём кабинете на Авентине, казалось бы, ничего не делая, но в редкие моменты, когда он делился с людьми, он утверждал, что его метод как командира когорты заключался в том, чтобы думать то, что другие предпочитали не делать.

По его словам (а Петроний в какой-то момент на одной из легендарных вечеринок Сатурналий когорты был подробно ознакомлен с этой теорией), этот метод руководства позволял Рубелле предвидеть проблемы, предвидеть преступные наклонности и планировать хитрые засады, которые другие когорты не могли себе позволить.

командиры с их менее интеллектуальными методами никогда бы этого не достигли.

Итак, следующим солнечным утром, когда многие из вигилов были в отчаянии из-за глупого поступка своего предводителя, нам сообщили, что, отпустив киликийцев, Марк Рубелла придумал хитрый план. Этот план был составлен в результате исследований, которые он провёл за несколько дней между моим визитом в Рим и тем, как он привёл своих людей в Остию. Чтобы достичь вершины своей профессии в деле перехитрить пиратов, или пиратских…

Потомки или бывшие пираты, мыслящий человек посетил библиотеку и взял несколько свитков. Трибун когорты теперь был знатоком киликийских обычаев и образа мышления.

«Заткнись, их привычки!» — пробормотал Луций Петроний, не любивший литературных исследований, когда речь шла о людях, душивших своих сообщников на одиноких солончаках. «Хочу увидеть, как этих мерзавцев повесят на крестах, где они больше не смогут причинить вреда».

«Я тоже», — сказал Рубелла (у которого, помимо работающего мозга под короткой стрижкой, было два больших уха, по одному с каждой стороны головы, как обычно, и оба острые, как у летучей мыши). «Перестань орать на Фалько, как школьник на заднем ряду. И вообще, что этот чёртов Фалько делает здесь, на моём утреннем брифинге?»

Все смотрели на меня. Наблюдатели были в крайней депрессии, поэтому насмешки над мной стали лёгким облегчением. Обычно они были дружелюбны, но сейчас каждый из них с радостью увидел бы меня слегка поджаренным в булочке с пикантным соусом из маринованных рыбных огурцов.

Я объяснил, с кроткой манерой моего информатора, что зашёл в патрульную, чтобы узнать, есть ли какой-либо прогресс в раскрытии похищений или убийства Теопомпа. Краснуха велела уйти.

Этого я и ожидал; у него был ограниченный репертуар. Я начал медленно отходить, но, когда он снова заговорил, остался на месте. У стукачей тоже есть свои традиции. Торчать на брифингах, где нас не ждут, — это одна из наших привычек.

«Вы, возможно, думаете, что я сошёл с ума…» Люди Рубеллы послушно смотрели, словно думая: «О нет, сэр». Я же думал о том, как рад, что не один из его людей. «Поверьте мне. Я всё сделал правильно. Что вы должны понять о киликийцах, так это то, что они с большим уважением относятся к старейшинам. У них есть ключевые лидеры, которых называют тираниками — это греческое понятие, просто означающее местного царя; мы, римляне, рассматриваем тиранов в несколько ином свете, конечно…» К этому времени мы все решили, что Рубелла окончательно сошёл с ума. «Теперь, будь они на борту корабля, где они выбирают своего капитана, или на суше, где их вожди более территориальны, они больше всего почитают самых старых тиранов. Мы как раз держим одного, которому примерно столько же лет…

Ты сможешь. Так что, хотя, кажется, я совершил ошибку, отпустив остальных на свободу, не сомневайся. Я задержал того, кто важен. Мы всё ещё удерживаем Дамагораса.

Кто-то зааплодировал. Краснуха распознал насмешку; он сердито посмотрел на меня. Он посмотрел на меня из принципа, хотя я и не был виновником.

Петроний был резок: «Дамагор утверждает, что он ушел в отставку».

«А все остальные утверждают, что невиновны!» — возразила Рубелла. «Я тоже им не верю, Луций Петроний».

Петро фыркнул, но вынужден был признать правоту.

«Мне нравится, как всё аккуратно сделано», — поздравил себя Рубелла. «Люди, берущие заложников, сами имеют дело с заложниками. Дамагораса держат в заложниках вопреки их хорошему поведению. Один промах — и их уважаемый вождь понесёт наказание».

Краснуха одарила нас доброй улыбкой. «И чтобы мы могли их снова найти, я велел им всем не покидать город».

Ну что ж, это обнадеживает.

Конечно, если киликийцы действительно покинут город, Краснуха в каком-то смысле будет оправдана. Похищения прекратятся. Тогда трибун сможет заявить, что пресек вымогательство, используя минимум рабочей силы и практически не нанося ущерба бюджету. В любом случае, Дамагора содержать не стоило; теперь, когда у него есть люди на воле, они ежедневно присылали ему провизию. Главарь пиратов будет жить в роскоши, жалуясь лишь на то, что ему приходится сидеть в своей камере. Впрочем, это и так была прекрасно обставленная камера.

К несчастью для Рубеллы, почти сразу же появились доказательства того, что вымогательство продолжится. Пока мы ещё были на совещании, Елена Юстина поспешила ко мне с ошеломляющей новостью. Холконий и Мутат, два писца, которые меня наняли, только что прибыли в Остию из Рима, желая моего совета. « Дейли Газетт» получила письмо, в котором говорилось, что похитители схватили Диокла и увезли его на Сардинию. Теперь похитители вернули его в Остию и потребовали большой выкуп. Писцам было приказано никому не рассказывать о требовании выкупа и не привлекать к этому вигилов.

«И все же, судя по всему, ты это сделал», — усмехнулась Рубелла.

«Мне показалось крайне важным сообщить вам об этом», — сказала Хелена, едва сдерживая гнев. «Это шанс затаиться и поймать главарей, пока выплачивается выкуп».

Засада! Маркус Рубелла, думающий командир, теперь был счастливым трибуном.

XLIII

Краснуха, возможно, была весёлой. Я был раздражён.

«Елена Юстина, не могли бы вы объяснить мне, почему вы это сделали?»