«Я никого не приглашал», — проворчал Авл. Это было правдой, но, конечно, он был расстроен мыслью, что мы можем его бросить. Теперь он чувствовал себя одиноким — а ведь он даже не покинул страну.

«О, Джулия, Джаста, мы останемся. Твоя мать всё ещё любит тебя».

«Ну, спасибо, Фалько».

Я был удивлен, обнаружив, что за таможенной стойкой на причале прибытия стоит Гай Бебий.

«Что случилось с постоянным больничным после твоего избиения?»

Все клерки, которыми он руководил, с любопытством смотрели на него. Гай выглядел уклончивым. «Я всё ещё в агонии, Маркус. Иногда я едва могу двигаться от боли…»

«Пропусти это, Гай».

«Ты не представляешь, каковы мои страдания...» Я могу представить себе, какую гневную тираду он выплеснет, если начнет.

Я сказал, что если Гай действительно хочет подать жалобу, он может найти Кратидаса в «Аквариусе», хотя и предупредил его не ходить одному. Услышав мой короткий и язвительный рассказ о ножах и поднятых скамьях, Гай подумал, что лучше нанять адвоката и подать в суд на возмещение ущерба. Хороший ход, подумал я. Было бы очень забавно, если бы банда злобных грабителей, требующих выкуп, распалась из-за того, что их главарю пришлось бежать от судебного преследования симулирующего чиновника.

«А как поживает дорогая Джуния?»

«Дома, в Риме. Я не знал, что ты так её любишь, Маркус».

Я тоже. Я совершил ошибку, даже упомянув ее.

На набережной ничего особенного не происходило.

Первый помощник поднялся на борт. Мы сочли это хорошим знаком.

Прибыл первый помощник с несколькими матросами. Это были типичные моряки.

Я видела, как Джулия Юста напряглась, заметив их деревенский акцент, отсутствие глаз и хромоту, грубые туники и босые ноги. Она хотела, чтобы её мальчик был в безопасности под надзором элегантных моряков в сапогах, плащах и фригийских колпаках. Только Ясон и все его аргонавты были бы достаточно хороши, чтобы грести на Элиане. Мы успокоили её. Джулия Юста знала, что мы неискренни.

Капитан Антемон прибыл. Он появился на причале вместе с корабельной охраной, бережно сопровождая своих хозяев, Банно и Алину. Выкупленная жена юркнула на борт, всё ещё с пепельным лицом. Муж остался на краю трапа и на мгновение с негодованием посмотрел на иллюминатор.

Я подошёл к нему. «Мне жаль, что ваша поездка закончилась так неудачно. Теперь, когда вы благополучно отбываете, не расскажете ли вы мне что-нибудь о том, что случилось с вашей женой?» Антемон на палубе с тревогой наблюдал за нами.

На этот раз Банно рассказал историю скорее в ярости, чем в страхе. Большинство рассказов совпадало с показаниями других свидетелей. Алину схватили здесь, в Портусе, почти сразу после их высадки. Вскоре Банно передали письмо, в котором была назначена встреча в баре. Ему пришлось идти одному и просить Иллирийца.

«Можете ли вы его описать?» Банно выглядел растерянным. «Что вы помните о его росте, телосложении, цвете кожи? Были ли у него волосы или он был лысым?

Зубы? Уши? Шрамы? Одежда? Что он носил?

Я ничего не понял. Либо свидетель был недальновиден, либо слишком запуган. Он всё же рассказал мне одно: где находился бар. Он находился на набережной Остии, совсем рядом с «Аквариусом». Ему пришлось отнести выкуп в соседний бар.

«Алина что-нибудь помнит?» Она была уверена, что её накачали наркотиками и оставили лежать на кровати в маленькой комнате, где, как ей казалось, находилась женщина с детьми. «Или, может быть, это был один мальчик, Банно?»

Банно не мог ответить на этот вопрос. Он не хотел спрашивать всё ещё травмированную Алин, да и времени не было. Он резко бросил меня, почти не договорив. « Спес» наконец-то отплыл.

Мы все стояли на набережной с тем скорбным чувством, которое охватывает людей, наблюдающих, как кто-то другой покидает страну. Мы видели, как убирают трап и отдают швартовы. Нукс громко лаял. Корабль, маневрируя буксирами и собственными веслами, постепенно вытащили из тесного причала, а затем медленно отбуксировали в центр огромной гавани. Матросы лихорадочно пытались поправить прямой парус. Судно с трудом развернулось в нужном направлении. Элиан, одетый в тёмно-красную тунику, у поручня вскоре превратился в размытую точку; мы все давно перестали ему махать.

Мы оставались там до тех пор, пока «Спес» не начал двигаться самостоятельно. Буксиры с тяжёлыми буксирными мачтами отошли от него. Он выскользнул и направился к выходу из гавани, плавно пройдя через проход с южной стороны маяка.

«Его больше нет!»

У Авла были свои достоинства. Даже мне его будет не хватать.

XXXV

Сенатор приказал своему вознице ждать у нас. Если бы Камиллы сразу же поехали обратно в Рим, они бы попали под запрет на колёсные повозки и были бы остановлены у городских ворот, поэтому мы задержали их поездку, очень поздно пообедав. Елена пошла за Альбией, которая отказалась ехать с нами в Порт. Она не была рабыней; у неё было право на свободное время, и, видимо, Авл её не слишком привлекал. Елена сама любила проводить время в одиночестве, поэтому всегда позволяла юной девушке побыть наедине с собой.

Я разместил всех остальных в одном из двориков «Аквариуса». Нигде больше не было такого удобного места, и меня не остановил бы какой-нибудь асоциальный киликийский житель.

Место было достаточно просторным, чтобы справиться с большим наплывом посетителей, и в нём царила приятная, респектабельная атмосфера. Если не обращать внимания на то, что там иногда собирались вооружённые пираты, это был идеальный семейный ресторан.

Так или иначе, никаких следов Кратидаса не было видно.

Мы хорошо, хотя и не слишком сладко, поужинали, и, учитывая довольно медленное обслуживание, ужин занял большую часть дня. Как бы мы ни уверяли себя, что Авл поступает правильно, что его корабль в порядке и хорошо управляется, морское путешествие всегда опасно. Прошло несколько недель, прежде чем он смог высадиться и отправить письмо с подтверждением благополучного прибытия, а затем ещё несколько недель, прежде чем письмо дошло до Рима. Если Авл не забудет написать. Его мать сказала, что у него плохая репутация в этой сфере.

Когда мы закончили, мы с сенатором поспорили из-за счёта, но в конце концов он его оплатил. У меня были дела, но вернуться в квартиру для прощания было вежливо.

«Не волнуйся, мамочка, дорогая…» — Хелена озорничала. — «В Daily Gazette пишут, что слухи о пиратах снова в деле — ложь…» Пока Джулия Джаста в ужасе смотрела на меня, я быстро подал знак водителю трогаться.

Проводив взглядом скрывшуюся карету, мы почувствовали разочарование. Пока дети разбегались в поисках игрушек, оставленных накануне вечером, мы с Эленой и Альбией медленно вернулись во двор. После нашего большого семейного банкета он казался заброшенным.

Елена вытерла слезу. Я обнял её. «С Авлом всё будет хорошо».

«Конечно», — она оживилась. «Теперь, когда мы одни, нам с Альбией нужно кое-что тебе показать. Пока она была здесь сегодня утром, к нам пришёл гость».

«Развлекаешь поклонницу?» — поддразнила я Альбию. Она выглядела горячо.

«Не надо», — предупредила Елена. «Хорошо, что я вернулась домой за ней; Альбия нашла его в ловушке».

Теперь я был разъярённым главой семьи. «Я с ним разберусь! Кто этот ублюдок?»

«Раб по имени Тит».

Тит? Тот жизнерадостный экстраверт, который работал у хозяйки съёмной квартиры у Морских ворот – раб, убиравший комнату Диокла. Представляю, как этот назойливый мальчишка будет слишком уж кокетничать с Альбией, если застанет её одну. Во-первых, он примет её за рабыню или вольноотпущенницу.

Я взглянул на Альбию, которая отбивалась. Елена прервала нежелательные ухаживания; всё обошлось. «Он принёс тебе кое-что, Марк Дидий». Альбия уже поняла, что мне нужны точные отчёты: «Во-первых, он оправдывался тем, что Диокл оставил в прачечной две хорошие туники. Они «всплыли неожиданно», как говорит Тит».

«Это ему не по размеру!» — усмехнулся я.

«Я сказал, что этого недостаточно, чтобы заработать ему чаевые».