«В прошедшем времени?» — спросил я.

«О, конечно». Дамагорас, словно пытаясь прервать мой вопрос, резко повернулся к Гаю. «Ты молчишь! Ты тоже стукач?»

«Нет, я работаю со счетами. Просто скучная работа, целый день складывать цифры...»

Ага — честный Гай Бебий! Я бы с удовольствием потом подразнил его этой обнадеживающей полулжи. «Откуда Диокл тебя знает?»

Я вздрогнул, когда Гай снова заговорил о моих поисках. «Да, расскажи нам, Дамагорас. Что связывает тебя с моим пропавшим без вести?»

Крупный мужчина поерзал и опустил руку со спинки сиденья, но выглядел всё ещё расслабленным. «Он приходил сюда пару раз. Мы обсуждали проект, вместе над ним работали».

«Какой проект? Человеку твоих лет следовало бы спать под одеялом в саду. А ты чем занимаешься , Дамагорас?»

«Я был капитаном корабля. Конечно, я бросил это дело много лет назад. Десятилетиями не выходил в море».

«Почему Диокл был заинтересован?»

«Может, и не был. Полагаю, он потерял интерес, но не хотел меня обидеть. Как раз когда я думал, что всё идёт хорошо, он перестал сюда приходить. Это было бы…» Дамагор помолчал, размышляя. «Я в последнее время теряю счёт датам. Кажется, это было около месяца назад». Прошло чуть больше месяца с тех пор, как Диокл исчез из своего жилища в Остии.

«Как вы с ним познакомились?»

«Кто-то, должно быть, сказал ему, что я ищу помощи. Он подошёл ко мне».

«Так в чем же заключался проект?» — спросил Гай со свойственной ему настойчивостью.

Дамагорас улыбнулся и почти застенчиво посмотрел на свои руки, лежащие на коленях.

«О... это не секрет, на самом деле. Мне восемьдесят шесть, Фалько. Ты поверишь?»

«Ты делаешь честь любому, что пьёшь», — намекнул я хриплым от песка в воздухе и усталости голосом. Но никто не предложил мне освежиться. Вот вам и гостеприимство моряков.

Дамагорас был болтуном и не обращал внимания на перебивки. «Любой, кто назовёт меня пиратом, может рассчитывать на звонок адвоката по клевете. Я достаточно долго прожил в Италии, чтобы знать, как тут всё делается! Я же говорил, что старое ремесло нынче мертво».

Безусловно. Но у меня была долгая жизнь в море. Множество приключений. Встречал разных странных людей. У меня есть своё мнение по самым разным вопросам. Я добился успеха — об этом всегда стоит рассказать. У меня большая семья, и я хотел бы оставить часть своих знаний будущим поколениям.

«Так почему же Диокл?» У меня возникло дурное предчувствие.

«Он что, клерк какой-то, да? Он сказал, что ему нужна работа. Он собирался помочь мне написать мемуары».

Я указал на то, что, исходя из того, что я знаю о коммерческих публикациях, мемуары моряка, который не был пиратом, могут не привлечь читателей.

«Именно это и сказал Диокл», — печально ответил Дамагор.

XVI

В очередной раз заявив, что он старик, Дамагорас отправился на покой. Я представил, как он снова пьёт свежее, подогретое с изысканными специями питьё и закуски на подносе. Меня бы не удивило, если бы его постель согревали две стройные молодые женщины, надушенные высококачественными персидскими маслами и искусные в исполнительском искусстве.

Нас ждали самые простые удовольствия. Нам разрешили переночевать в гостевой комнате. Там стояли две узкие кровати, на каждой из которых было простое покрывало, и никаких ярких одеял. Единственным угощением служил пыльный кувшин с водой, который, возможно, стоял там с прошлого рыночного дня.

Мы больше не были пленниками, но нам не давали бродить. Рабы отвели нас в наши покои; каждый раз, когда мы пытались высунуть голову, в коридоре сновало ещё больше рабов. Осмотреть виллу не представлялось возможным.

Утром молчаливая служанка принесла нам скромный завтрак. Мы едва успели запить корочки солоноватой водой, после чего нас вывели на улицу, где нас ждали наши ослы. Сопровождающий до ворот обеспечил нам выход. Больше мы Дамагораса не видели.

«Мы могли бы вернуться позже», — заявил Гай, ободренный ночным сном.

«Тогда ты пойдешь один».

«Ах да, — с тоской капитулировал он. — Лучше быть благоразумным».

«Юния будет задаваться вопросом, где ты, Гай».

«Нет, Маркус», — не согласился мой зять. «Джуния будет ждать неприятностей. Она знает, что я с тобой».

Было ещё рано, когда мы вошли в Остию через Лаврентийские ворота. Ночные гуляки только-только заснули в грязных барах у

Морские ворота; гости, должно быть, ещё нежились в постели. Торговцы и обычные жители занимались своими делами. Бани откроются только к полудню, но тонкие столбы дыма отмечали прачечные и сукновальни, чьи печи снова работали, а из пекарен доносился восхитительный аромат свежего хлеба и булочек. Рыботорговцы выкладывали рядами кефаль и сардины под тяжёлыми меч-рыбами, подвешенными головами вниз на металлических крюках; корзины с фруктами и овощами были расставлены аккуратными узорами; большие входные двери магазинов были приоткрыты, пока владельцы мыли тротуар снаружи. Пока мы ехали по узким улочкам, над нашими головами занятые хозяйки уже развешивали постельное бельё на подоконниках для проветривания.

Я представила себе, как в доме строительного подрядчика Юния будет не спит и командовать рабами, одновременно беспокоясь об исчезновении Гая Бебия.

Спрятавшись в постели, Майя уткнулась головой в спину Петро, притворяясь, что не замечает суеты. В моей квартире Елена лежала без сна, стараясь не беспокоиться о том, где я.

Тревожащиеся предстоящим приёмом, мы с Гаем хотели поторопиться, но нас задержала перекрытая улица. Случился пожар. Ранним утром зеваки часто любовались остатками пожара, часто возникавшего из-за несчастных случаев с ламповым маслом. Небольшая толпа собралась у сгоревшего дома, из которого всё ещё вытаскивали обгоревшую мебель. Хозяин сгорбился на обломках разбитого сундука, обхватив голову руками; его жена, в глубоком шоке, просто смотрела на почерневший фасад их дома.

«Похоже, они потеряли все!» Гай Бебий с радостью встретил чужую трагедию.

Мы находились в жилом районе недалеко от Форума. Он находился довольно далеко от здания полицейского участка, так что, возможно, не успели вызвать их, когда пожар был замечен. Вместо настоящей пожарной команды за тушением наблюдали местные жители. Они выглядели довольно организованными. Прибыв на место, мы увидели, как они разбирают оборудование в едком запахе дыма и облаках грязной пыли. Мы слышали громкий треск стен и лестниц, которые разбирали крюками; вероятно, они решили, что внутри всё нестабильно. Они создавали впечатление, что такая ситуация, когда всем управляют гражданские, в Остии — обычное дело. Измученные, они стали раздражительными.

Группа людей вышла на улицу и начала оттеснять толпу; люди быстро разбегались, словно ожидая грубого обращения. Мы с Гаем отреагировали медленнее.

«Пошлите, идиоты!» Здоровенный верзила не дал нам возможности поболтать. Один из коллег сердито шлепнул осла, на котором ехал Гай; это был сильный удар, так что осел встал на дыбы, почти стоя на задних ногах. Мы…

Наша работа по сдерживанию зверя прекратилась, пока Гай цеплялся за него; затем моя капризничала. Проще всего было идти по улице, успокаивая животных на ходу.

Затем нам пришлось вылезти на тротуар и прижаться к стенам домов, когда мы наткнулись на небольшую колонну строительных тележек, грохотавших нам навстречу. Они были пусты, если не считать рабочих, которые, несомненно, собирались снести дом.

Всё это было чрезвычайно эффективно. Не могу сказать, почему я испытывал беспокойство.

Мы вернули ослов в конюшню, и мне удалось выгнать Гая из дома Майи, не дав себя заманить внутрь. Последнее, что я мог себе позволить, – это ссора с Юнией.

Елена действительно ждала меня, когда я вошёл в нашу квартиру. Она сидела за столиком напротив двери, подперев подбородок руками. Она была одета – светло-голубое платье с короткими рукавами, но её тонкие волосы были распущены, и никаких украшений. Её большие карие глаза встретились с моими, спрашивая, всё ли со мной в порядке. Я устало улыбнулся, соглашаясь. Подойдя к ней, я едва успел поставить купленный новый хлеб, прежде чем она крепко обняла меня. Я чувствовал, как колотится её сердце, когда она, впитывая моё присутствие, уселась поудобнее.