Он натянул пару словозащитных перчаток.

– Садитесь и повторяйте слова Ныохена, – велел он мне, устанавливая стул в метре от словарей. – Я стану убирать по одному Оксфордскому словарю, и посмотрим, что получится.

– Водокан – сперснова – невдверях, – произнесла я, а Твид убрал один словарь из груды, закрывавшей вирус.

– Видокень – сперславу – недверям, – повторила я.

– Кто еще об этом знает? – спросил Харрис. – Если вы раскопали правду, то эта правда достаточно опасна, раз из-за нее убили троих. Мне не хочется об этом думать, но, похоже, в беллетриции завелся «крот».

– Я никаму в Блетрицеи ни гаврила, – мрачно сказала я. – Видиган – сперслово – невдверях.

Харрис осторожно убрал еще один словарь. Сквозь книги начал пробиваться слабый пурпурный свет.

– Мы не знаем, кому можно доверять, – угрюмо сказал он. – Но кому вы об этом рассказали? Это важно, мне надо знать.

Он убрал еще один словарь.

– Тведиган – сперслово – недверь.

У меня сердце ушло в пятки. Твед-и-ган. Твид и Ган? Я постаралась сохранить невинный вид и искоса зыркнула на него, пытаясь понять, слышал ли он меня. У меня имелись все основания опасаться: он был рядом и держал в руках мощный источник вируса. Если он уберет слишком много словарей, я превращусь в какое-нибудь Четвертое Нето, и никто не будет знать, что со мной случилось.

– Я магу напсать, эсли то вам паможит, – сказала я, стараясь говорить непринужденно.

– Почему бы вам просто не сказать? – продолжал улыбаться он. – Кто это был? Кто-то из генератов в «Кэвсршемскпх высотах»?

– Я сказала Глашатаю.

Улыбка исчезла с его лица.

– Теперь я знаю, что вы врете.

Мы уставились друг на друга. Твид был не дурак: он понял, что его раскрыли.

– Твид и Ган, – произнесла я. Обратное искажение закончилось. – СуперСлово™. Не верь.

Сказав, я тут же отскочила в сторону – и очень вовремя. Твид вырвал снизу сразу три словаря, и антивирусная защита частично разрушилась.

Я припала к земле, когда тяжелое свечение превратило госпитальную койку в гостеприимную сойку. Она захлопала крыльями и стала приглашать меня на обед в любой день и обязательно вместе с друзьями.

Я бросилась на Твида, который уступал мне в проворстве, и мое произношение почти сразу же стало нормальным.

– Ньюхен и Перкинс? – кричала я, прижимая его к полу. – Кто еще? Хэвишем?

– Это не важно! – крикнул он, когда я отняла у него пистолет и ткнула его носом в ковер.

– Ошибаешься! – гневно сказала я. – Ну, что не так с СуперСловом™?

– Все так, – ответил он, пытаясь сохранить убедительный тон. – Правда, все нормально! Подумай минутку. С помощью СуперСлова™ будет очень легко контролировать Книгомирье! А такие передовые и свободомыслящие потусторонники, как мы с тобой, смогут поднять вымысел на недосягаемую высоту!

Я прижала его шею коленкой пожестче, и он взвизгнул.

– А при чем тут Ган?

– СуперСлово™ выгодно всем! И нам здесь, и издателям там! Это совершенная система!

– Совершенная? Настолько совершенная, что тебе пришлось убивать, чтобы расчистить ей дорогу? Как она может быть совершенной?

– В книгах сплошь и рядом убивают! Без этого и без ощущения опасности, порождаемого литературой, мы давно потеряли бы миллионы читателей!

– Она была моим другом, Твид! – заорала я. – Это тебе не какое-то пушечное мясо для дешевого триллера!

– Ты делаешь большую ошибку, – ответил он, все еще носом в ковер. – Я могу предложить тебе ключевую позицию в Главном текстораспределительном управлении. С СуперСловом™ в руках мы обретем власть, которая позволит нам менять вымысел так, как мы пожелаем! Ты подарила «Джен Эйр» счастливый конец – мы сможем проделать подобное с бесчисленным количеством других романов и дать публике то, чего она желает. Мы станем диктовать условия этим побитым молью бюрократам из Совета жанров, мы создадим новую, сильную литературу, которая вознесет вымысел на недосягаемую высоту, и нам уже не придется оглядываться на академическую прессу, а документалистика перестанет теснить нас!

Я услышала достаточно.

– Тебе конец, Твид. Когда Глашатай узнает обо всем…

– Глашатай – дурак, и власти у него нет. Он сделает то, что ему скажут. Отпусти меня и становись на мою сторону. Тебя ждут неслыханные приключения и сокровища – мы даже сможем заново написать твоего мужа.

– Не выйдет. Мне нужен настоящий Лондэн – или никакого.

– Ты даже не заметишь разницы. Прими мою руку – второй раз предлагать не стану.

– Никаких сделок.

– Тогда, – медленно сказал он, – прощай.

Краем глаза я уловила какое-то движение и отшатнулась вправо. Мимо моего плеча, едва не задев меня, просвистела киркомотыга и вонзилась в ковер. На сцену выступил Урия Хоуп. Понятно, почему Твид не слишком испугался. Я откатилась от Твида, увернувшись от следующего удара, и попятилась ползком по ковру, торопясь унести ноги. Хоуп размахнулся снова и всадил киркомотыгу в стол, где она и застряла. Пока он возился с ней, я успела вскочить на ноги и выхватить пистолет. Однако я чуть зазевалась, и он выбил его у меня из рук. Уклонившись от очередного выпада, я бросилась к выходу, где уже поднимался с пола Харрис Твид. Он сделал мне подножку, и я с размаху растянулась на полу, но успела перекатиться на спину как раз в тот момент, когда Урия с диким криком прыгнул на меня. Я встретила его ногой в грудь и швырнула через себя. Инерцией его кинуло на груду словарей – прямо в очепяточный вирус. Твид попытался схватить меня, но я уже выскочила в коридор и понеслась мимо зашевелившихся клонов мисс Дэнверс.

– Убейте ее! – завизжал Твид, и генераты начали быстро окружать меня.

Я выхватила Путеводитель, открыла нужную страницу и замерла посреди коридора. Перегнать их я не могла, но перечитать – с легкостью. Уже в прыжке я ощутила костлявые пальцы дэнверклонов на своем исчезающем теле.

Меня перенесло точнехонько в Норленд-парк, мимо бастующих персонажей детских стишков и жабомордого привратника, так что в штаб-квартире беллетриции я появилась несколько внезапно. И сбила с ног Красную Королеву, которая упала аккурат на Бенедикта, а тот в свою очередь толкнул Глашатая. Я быстро схватила Бенедиктов пистолет на случай, если сейчас появятся Твид или Хоуп, и тут на меня напали с совершенно неожиданной стороны. Неверно расценив мои намерения, Королева заломила мне руку с пистолетом за спину, а Бенедикт сгреб меня за пояс и повалил с криком:

– Прикройте Глашатая!

– Стоять! – заорала я. – С СуперСловом™ проблемы!

– То есть? – спросил Глашатай, когда я отдала пистолет. – Это что, шутка такая?

– Нет, – ответила я. – Это Твид…

– Не слушайте ее! – закричал Твид, появляясь. – Она – честолюбивая убийца, которая ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего!

Глашатай по очереди посмотрел на каждого из нас.

– Доказательства у вас есть, Харрис?

– Конечно, – улыбнулся он. – Даже больше, чем надо. Хип, давайте.

Урия Хоуп – теперь уже Хип – пережил атаку очепяточного вируса, но изменился необратимо. Если прежде вид у него был победный, то теперь он стал бледный, из гибкого он превратился в гадкого, вместо ума и мысли на лице читалась умильность. Но это было еще полбеды. Твид все рассчитал: в руках Урия держал окровавленную наволочку с головой Ньюхена. Не его собственной, конечно, а с тем сюжетным поворотом, за который он так много заплатил в Кладези.

– Мы нашли это у Четверг дома, – заявил Твид. – Она была спрятана в чулане. Хип, покажите.

Тощий болезненный юнец, чья шевелюра из кудрявой сделалась корявой, положил мешок на стол и поднял голову за волосы. Бенедикт ахнул, Королева перекрестилась.

– О господи, – прошептал Глашатай, – это же Годо!