- Да не рыпайся ты! – завозился на ней Рыжий. – Я поговорить только хотел…

Он немного приподнялся, и девушка, наконец, смогла набрать в грудь воздуха и громко закричать. Но крик оборвался в ту же секунду; парень успел закрыть ладонью ей рот и нос. Только она не намерена была сдаваться. Она сумела немного приоткрыть рот, зубами схватить маленький кусок кожи на его руке, а потом что было сил сжать челюсть. Рыжий заскулил и вырвал ладонь из её зубов. И этого секундного замешательства хватило ей, чтобы выкарабкаться из-под него и отползти вперёд. Только подняться она не успела, он схватил её за ногу и потащил обратно.

Сарафан задрался вверх, она чувствовала, как обнажённую спину царапают колючки и жесткая холодная трава. Маша всего на секунду взглянула в лицо своего мучителя, и от сумасшедшего взгляда, который он не сводил с её оголившегося тела, её замутило. Она громко зарычала, отчаянно дёргая ногами и размахивая руками. Перед глазами встала алая пелена из ярости и страха. Она должна сопротивляться, должна противостоять этому уроду.

Только он был намного сильнее, даже несмотря на то, что был пьян в стельку. Она недооценила его состояния, и это было ошибкой.

Он уже практически смог залезть на неё сверху, когда в каком-то обречённом порыве Маша, насколько позволяло пространство и силы, резко дёрнула колено вверх и, о чудо, попала прямо в пах Рыжему. Он замер на долю секунды, а потом пронзительно взвыл и скатился с неё.

Громко всхлипывая, девушка кое-как поднялась на ноги. Крупные слёзы градом катились по щекам, надрывный всхлип вырвался изо рта, царапая саднящее горло, а тело дрожало так, что она боялась упасть в любой момент.

Рыжий ещё раз тихо заскулил, а потом затих. Он продолжал лежать на том же месте, свернувшись калачиком, и не делал никаких попыток встать.

От панического ужаса, что тошнотой подкатывал к горлу, её едва не вырвало. Неужели она убила его?!

Девушка, дрожа, осторожно наклонилась к своему персональному кошмару, молясь про себя, чтобы он был жив. Она ненавидела его всей душой, один его вид вызывал у неё тошнотворное омерзение, но убивать его точно не собиралась.

Лёгкий свистящий выдох вырвался изо рта парня, задевая прядь её волос, и она отпрянула от него, едва не свалившись с ног. Всхлип облегчения разрезал предрассветную тишину.

Маша отвернулась и, спотыкаясь, поспешила покинуть это место. Её громкие рыдания эхом проносились над спокойной гладью реки и терялись где-то в листве молодых деревьев.

А потом её кто-то грубо схватил сзади за шею, надавливая на какие-то болевые точки, что почти лишило её сознания.

- Сука, ты что с ним сделала? – сквозь шум в ушах пробилось яростное шипение.

Её оттащили назад и грубо толкнули на песок почти у самой воды. Больше не чувствуя боли в ободранных коленях, девушка попыталась подняться и сквозь пелену перед глазами рассмотреть человека перед ней. А когда узнала, то страх новой удушающей волной накрыл её с головой. От него точно пощады не будет. Он не спустит ей с рук, что она навредила его сыну. Ведь только они имели право творить с людьми всё, что хотелось. Они возомнили, что выше всех и всё сойдёт им с рук.

- Это он меня изнасиловал! – хрипло выкрикнула девушка, дрожащие ноги едва держали её, но страх и ярость предавали сил. – Это всё он!

Мужчина метнулся к ней и грубо схватил за растрёпанные светлые волосы.

- Заткнись.

Его ледяное спокойствие пробрало ужасом до самых костей, но это, наоборот, придало ей сил.

- Вы меня не заткнёте. Теперь все узнают, что это сделал он. А вы уговаривали меня свернуть всё на дядю Мишу или Влада…

Хватка в её волосах усилилась, и невыносимая боль сотнями иголок впилась в кожу на голове. Маша взвизгнула.

- Не расскажешь, шлюха малолетняя, - прошипел ей в лицо начальник участковых.

В тусклом свете полной луны она заметила на его усах мелкие капли слюны, и её едва не вывернуло от омерзения.

- Я уже всё рассказала дяде Мише! – отчаянно выкрикнула она, не понимая, что этими словами подписывает соседу смертный приговор. – Вы не сможете заткнуть нас всех.

Мужчина только криво усмехнулся:

- Посмотрим.

И потащил её за волосы прямо в воду.

Страх и отчаянье громким воплем вырвались из её горла, когда холодная вода сомкнулась вокруг талии.

- Пожалуйста, не надо, - взмолилась она, вцепившись в его руку. – Пожалуйста.

А когда он не ответил, то Маша зарыдала в голос. Её не хотят напугать, её хотят убить. И это было ясно, как белый день. Как говорят, мысли материальны? Пришла сюда за смертью, будет тебе смерть.

От ужаса заложило уши, а боль почти отступила.

- Я никогда никому ничего не расскажу, - тихо проскулила Маша и попыталась поймать взгляд мужчины, чтобы он увидел и понял, как ей страшно.

Она надеялась вызвать в нём жалость. Только слишком поздно поняла, что такие люди не знают ни жалости, ни пощады.

Было так страшно умирать. Хотелось, чтобы у неё был хотя бы ещё один малюсенький шанс…

А в следующее мгновение её с головой окунули в холодную тёмную воду.

Девушка отчаянно задёргалась, ища свободы и спасения, только сильная мужская рука, что держала её за волосы, не отпускала.

«Папочка, родной, спаси меня, пожалуйста…»

Только папа её услышать не мог и спасти тоже.

«Пожалуйста, отпусти меня. Я так хочу домой…»

И это была последняя мысль перед тем, как сознание начало уплывать, а нос и рот забила речная вода с запахом тины и смерти.

****

Парень пришёл в себя, когда кто-то несколько раз настойчиво хлопнул его по щеке, а потом, приподняв, сильно встряхнул. Его гудящая голова безвольно запрокинулась назад. Он попытался приоткрыть глаза, но кругом всё плыло и кружилось. Тянущая тупая боль в паху заставила его глухо застонать. Ощущение были такие, будто все его мужские причандалы пропустили через мясорубку, и теперь у него в штанах было живое кровавое месиво, которое адски болело.

- Живой? – сквозь шум в ушах пробился взволнованный мужской голос.

Он с трудом поднял голову и попытался сфокусировать расплывающийся взгляд на человеке перед ним, но кроме белого пятна, которое должно было быть лицом, рассмотреть ничего не смог.

- Что она с тобой сделала? – снова задал вопрос мужчина.

И в этот раз он понял, что это отец. Только что он здесь делает? Он ведь оставался со всеми в беседке, когда он решил отойти поссать и обнаружил здесь Машку.

- По яйцам мне врезала, коззза, - едва ворочая языком, выдал он.

Это последнее, что он запомнил: их короткая борьба, режущая ослепляющая боль, а потом провал.

Парень тряхнул головой, пытаясь хоть немного прийти в себя. Зрение, как и ощущение собственного тела, стали постепенно возвращаться. Он неуверенно сел. Голова закружилась, и к горлу подкатила тошнота.

- Где она есть? – спросил он у отца, который по-прежнему не сводил с него тревожного взгляда. – Найду, своими руками заду…

И сам себя оборвал, заорав от ужаса. Всего в нескольких метрах от них в воде неподвижно лежала Машка. Её белые руки и светлые волосы ярким пятном выделились на тёмном песчано-глиняном берегу.

Твёрдая отцовская ладонь жёстко заткнула ему рот, заглушая крик.

- Не ори, - яростно прошипел он. – Хочешь, чтобы все мои друзья сюда сбежались и увидели, что ты убил девку?

Парень едва успел оттолкнуть руку, затыкавшую ему рот, как его начало рвать. Слёзы градом катились по лицу, а в голове билась только одна мысль: «Убил! Убил! Убил!»

И самое страшное, что он сам не помнил, как это сделал.

- Мы спрячем её тело, и ты никому никогда не расскажешь, что здесь произошло, - спокойный голос отца пробился сквозь панические вопли в его голове. - Ты ни в чём не виноват, ты был в состоянии аффекта после того, как она тебя ударила. Мы всё исправим. Я помогу тебе, сынок…