Но не успела она договорить, как Егор в каком-то отчаянном порыве прижался к её губам. От его поцелуя почему-то захотелось плакать; невысказанные чувства оседали горьким привкусом на губах и языке. Ей было так страшно и тревожно отпускать его сейчас куда-то одного, будто это обязательно закончится чем-то нехорошим.

Резкий и пронзительный гудок заставил их вздрогнуть и оторваться друг от друга. Егор посмотрел в зеркало заднего вида, досадливо скривился и, включив передачу, погнал вперёд.

Незаконченный разговор, прерванный поцелуй, неизвестность будущего – всё это тревожило до дрожи.

Сосед молчал, сосредоточившись на дороге. Только губы были нервно и упрямо сжаты, будто он уже принял какое-то для себя решение. До её дома они так и не сказали друг другу ни единого слова, и от этого на душе было ещё тяжелее.

- Я не смогу спокойно сидеть дома, - тихо сказала Аня, повернувшись к нему, когда он остановил машину перед её воротами. – Мне будет спокойнее рядом с тобой…

Мужчина раздражённо взъерошил волосы и тяжело вздохнул.

- А мне будет спокойнее, если ты останешься дома в безопасности. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы выпутаться из этой херни, а если ты будешь в отделе, то я только и буду думать о том, что там с тобой происходит, не обижает ли кто тебя, не давит, чтобы ты дала нужные показания.

Девушка молчала, продолжая глядеть на него. Возможно, он говорил правильные вещи, но ей хотелось громко закричать от бессилия и злости, он ведь не давал ни единого шанса помочь ему. Он снова хотел справиться со всем один, как делал это с того самого дня, как узнал, что отец неизлечимо болен.

- Ань, пожалуйста, останься, - тихо попросил он, невесомо погладив её по щеке. - Позвони Андрею, чтобы он приехал. Ты не должна сейчас быть одна. Я бы остался с тобой, но сама знаешь, что не могу. Всё будет хорошо, я обещаю.

- Ты позвонишь, когда что-то станет ясно? – спросила она.

- Постараюсь.

Андрей приехал к Ане, как только она позвонила и попросила переночевать с ней. Брат долго допытывался, почему у неё кровь на платье и почему лицо опухло от слёз. Сначала она попыталась рассказать ему сокращённую версию всех произошедших событий, а потом не выдержала и обрушила брату на голову всю правду. Андрей был страшно зол на неё и на соседа за то, что тот втянул её в свои разборки. Но когда девушка рассказала, что их семьи это касалось не меньше, то брат шокировано замолчал. Судя по его удивлённым глазам, он далеко не сразу поверил в то, что отца убили из-за ложных обвинений и личной мести. Он даже попытался рассмеяться, но Аня так на него зыркнула, что он мгновенно притих. А дальше, чем больше она рассказывала, тем мрачнее и злее становилось его лицо.

- Получается, что мама и Влад с самого начала знали, что аварию спровоцировали Шевченко, его зам и Петренко?

Девушка кивнула. Андрей выругался.

- Почему они молчали?

Аня немного помедлила, собираясь с силами, чтобы рассказать ему вторую часть шокирующей нелицеприятной истории.

- Влад видел, как Николай изнасиловал Машу.

- Бред…

- Нет, он был там. Только он вбил себе в голову, что изнасилования никакого не было, что она сама виновата.

Андрей потрясённо покачал головой и закрыл лицо руками.

- Теперь я понял, о чём они говорили в гараже в тот день, когда папа умер, - послышался его приглушённый голос.

Девушка непонимающе посмотрела на брата, а он снова неверяще покачал головой, словно сам не мог поверить в то, что только что сказал.

- После обеда я за гаражом пытался надеть цепь на свой велосипед, - заговорил Андрей. – Долго над ней пыхтел, а когда всё получилось, и я хотел уже нестись кататься, то услышал, как в гараж пришли папа и Влад. Они ругались. Правда, негромко, видимо, чтобы их никто не услышал. Они не знали, что я был там, думали, что уже уехал кататься с пацанами. Мне сначала не слышно было, о чём они спорили. Я подкрался ближе и попытался заглянуть в щель между досок. И тогда первый раз увидел, как папа поднял руку на Влада. Подзатыльник был такой сильный, что брат чуть не заплакал.

Аня нервно переплела пальцы и попыталась проглотить удушающий ком, что встал в горле.

- Влад закричал, что Колька ничего не делал, что она сама поступила, как тварь, но Колька всё равно на ней женится. Папа отвесил ему ещё один подзатыльник и сказал, что сегодня же после работы расскажет всё Колькиному отцу. А перед тем, как выйти из гаража, обернулся и сказал, что Владу крупно повезёт, если его не посадят, как соучастника, или вообще его дружок не свернёт всё на него.

Андрей перевёл дыхание и достал пачку сигарет из кармана.

- Я тогда так испугался, что не помню, сколько точно просидел за гаражом. И папа, и Влад давно ушли, а я всё сидел. Мне было очень жалко брата, и я сильно злился на папу за то, что он ругал и бил Влада. А ночью нам сообщили, что папа погиб…

Как могло получиться, что решение помочь соседской девочке обернулось для отца смертным приговором? Это жестоко и несправедливо. Но тут ещё одна страшная догадка ударила Аню наотмашь. В груди так сильно защемило, что было тяжело сделать вдох.

- Получается, что Влад предупредил Колю о том, что папа всё знает, - едва слышно прошептала она, поднимая глаза на Андрея. – Ведь когда он пришёл на разговор к Петренко, его уже поджидали и готовили план, чтобы выбить из него признание в изнасиловании. По крайней мере, Шевченко и его зам. А Петренко сразу готовился его убить.

Андрей выпустил изо рта сигаретный дым и прошипел несколько нецензурных слов.

- Сколько же он всего натворил, - всхлипнула Аня. – Я даже не знаю, как теперь буду в глаза ему смотреть.

Брат потянулся через стол, накрыл её ладонь свободной рукой и успокаивающе сжал:

- Анют, ты должна понимать, что он был подростком и не осознавал последствия своих действий. Я думаю, что он даже в страшном сне представить не мог, что его преданность другу может обернуться смертью отца. Не забывай, что он наш брат. Мы знаем его и любим. Дай ему шанс оправдаться…

- Но он стоит на том, что Маша сама виновата! – возмущённо перебила его Аня. - Или вообще отказывается говорить об этом!

- Ты же знаешь его; он просто чувствует себя виноватым, - возразил Андрей. – Я не оправдываю его, он действительно поступил отвратительно, но родным нужно давать шанс, нельзя отворачиваться от них из-за ошибок и глупостей, совершённых по молодости.

- Даже если эти ошибки стоили жизни нашему отцу?

Слова жестокие, но правдивые обожгли язык и осели горьким привкусом на губах. Было так больно осознавать, что сейчас она говорит это о своём старшем брате, который готов был на всё ради родных. Он всегда был мудрым, сильным, добрым, а правда, которую она узнала в последнее время, рушила этот образ на глазах.

- Мама смогла его понять, - ворвался голос Андрея в её мрачные мысли. – И мы должны постараться.

Аня хотела возразить, но он жестом заставил её замолчать.

- Я не говорю, что мы должны оправдать все его действия. Я предлагаю просто поговорить обо всём. Мы послушаем его, а потом он выслушает нас. Мы родные люди и сможем как-то всё уладить, чтобы не потерять друг друга.

Брат поднялся из-за стола, выдавил из себя вымученную улыбку и сказал:

- Я, наверное, пойду спать. Устал, как собака. Ты тоже ложись. И обещай, что подумаешь над моими словами. Я тоже сейчас зол на Влада, но отрекаться от него не собираюсь.

Аня осталась одна. После слов Андрея тяжёлые мысли о старшем брате немного ослабили своё давление на мозг, на душе стало немного легче, появилась слабая надежда на то, что есть выход из этой неоднозначной ситуации.

Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула свежий ночной воздух и обхватила руками свои плечи, стараясь прогнать непонятно откуда взявшиеся мурашки. Порывистый тёплый ветер и набегающие на небо тучи всколыхнули новое беспокойство у неё в душе. Прошло уже почти шесть часов с тех пор, как Егор уехал, а звонка от него до сих пор не было, и это пугало. Сама она позвонила ему один раз и отправила пару сообщений. На звонок он не ответил, но хотя бы написал одно короткое сообщение, что он всё ещё в отделении полиции. Правда, это было ещё три часа назад. С тех пор ни ответа ни привета. И последнее её сообщение было непрочитано.