– Почему вы плачете? – удивленно спросил Джонни.

– Боюсь за Бэкона, – со вздохом призналась она.

Один-единственный раз ей выпало счастье сыграть роль губернаторской супруги, а тот, кто сидел на другом конце стола, играл роль самого губернатора. Не раз она будет в мечтах возвращаться к этому вечеру, грустя и печалясь… Желая остудить пылающие щеки, Лорейн зарылась лицом в прохладные лепестки. Эти розы – единственное, что она увезла из «Веселого ручья», да и те скоро завянут. Больше они с Бэконом никогда не увидятся.

Она попыталась отогнать невеселые думы.

– Какой сегодня чудесный день! – натужно улыбаясь, произнесла бедняжка. – Подумать только, скоро мы будем в Йорктауне!

– Капитан нас там не найдет, – угрюмо буркнул мальчик.

У Лорейн не было настроения вступать в пререкания.

– Если тебе это не нравится, я сейчас тебя высажу, и добирайся до Джеймстауна как знаешь! Неужели ты думаешь, что капитан станет искать нас в сожженном городе?

Джонни обиженно умолк. Упоминание о капитане заставило девушку обратиться мыслями к «Красотке». Ей вдруг страстно захотелось вернуться на шхуну, где она была так счастлива с… Хелстом и Лестреем. Она выбросит Рэйла из головы! По крайней мере Лестрей любит ее по-настоящему. Жаль, что его нет рядом…

– Странно, что Андре не сошел на берег вместе со всеми, – задумчиво сказала она.

– Ничего странного, – откликнулся Джонни. – Просто струсил. Еще в Бордо Лестрей женился на девушке-гугенотке, которую родственники увезли в Америку, когда узнали, что он уже дважды женат. По слухам, его третья жена живет в Виргинии. Вот почему он побоялся сойти на берег – а вдруг они встретятся? Тогда ему грозит тюрьма за многоженство!

Андре женат? Да еще на трех сразу?!

– Я тебе не верю, – заявила Лорейн.

– Но это правда, – со смехом заверил ее Джонни. – По-моему, на всей шхуне вы одна об этом не знали.

Лорейн откинулась на сиденье. Глаза ее пылали гневом, губы были плотно сжаты. При воспоминании о том, как пылкий француз клялся ей в вечной любви и уговаривал выйти за него замуж, а она благосклонно внимала этим льстивым речам, ей стало стыдно.

Путь до Йорктауна оказался длиннее, чем рассчитывала Лорейн. Путешественникам пришлось провести ночь в маленькой деревушке под названием Уильямсберг, и лишь к вечеру следующего дня они достигли реки Йорк, где сели на баржу, готовую отплыть в Йорктаун.

Два дня, проведенные в тряской карете, дали Лорейн время подумать. Необыкновенная ночь в особняке на плантации «Веселый ручей» подарила ей надежду на будущее. При воспоминании об измене Рэйла жгучая боль по-прежнему терзала ее сердце, но теперь она думала не столько о неверном любовнике, сколько о самой себе. До сих пор она не понимала, чего хочет в жизни.

Лорейн подняла глаза. Перед ней расстилалась широкая река, плавно катившая свои воды навстречу далекому океану. В неверном свете сумерек барашки на волнах казались розовыми. «Вот так и моя жизнь, – вдруг пришло ей на ум. – Постоянно в движении, ни минуты покоя!»

Что в ней такого, что заставляет мужчин мгновенно загораться и почти так же быстро остывать? Бесшабашная удаль? Возможно. Несчастные жизненные обстоятельства? Почти наверняка. Никому не хочется брать в жены нищую оборванку, которую в любую минуту могут снова заставить стать прислугой!

«А ведь больше всего на свете мне хочется выйти замуж», – с грустью призналась себе Лорейн. Она желала бы прожить всю жизнь с одним – любимым – человеком. Ей нужна Зеленая Вспышка – знак того, что она встретила настоящую любовь, перед которой все прочее меркнет. Вначале она надеялась, что такой любовью станет Филипп, потом – Рэйл. О да, с Рэйлом она могла бы быть счастлива! Но увы…

Зато теперь она разобралась в самой себе.

Она хотела бы встретить человека, для которого станет единственной в мире, который всю жизнь будет любить только ее.

И никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах она больше не полюбит авантюриста!

Йорктаун, Виргиния

По прибытии в Йорктаун первый сюрприз подстерегал Лорейн уже в «Лебеде», гостинице, куда ей порекомендовали обратиться. Это было приземистое, побеленное известкой здание с двускатной крышей и широкими кирпичными трубами, которые, подобно гигантским лестницам, вздымались в небо по обе стороны дома. Как и большинство городских строений, «Лебедь» располагался на скале, откуда открывался великолепный вид на реку Йорк и многочисленные торговые суда в бухте.

Войдя в общий зал, Лорейн обнаружила там маленького, похожего на птицу мужчину в зеленом сюртуке, который старался посильнее нагрузить слугу, нескладного парнишку в засаленном фартуке. У того в руках уже было два ящика, но, как видно, птицеобразный человечек желал, чтобы весь его багаж был доставлен в порт за один раз, хотя парень всячески отбивался от этого поручения, ссылаясь на то, что его ждут на кухне.

Мужчина стоял к Лорейн спиной, и она не обратила на него внимания, тем более что к ней уже спешил хозяин гостиницы, седые волосы которого забавно контрастировали с румяными, как у ребенка, щеками.

– Надеюсь, у вас найдутся две свободные комнаты? – спросила она, подталкивая вперед своего спутника. – Это Джонни Сирс, а меня зовут…

– Лорейн Лондон! – воскликнул коротышка в зеленом сюртуке, оборачиваясь. – Не могу поверить, что это вы. Наконец-то!

Лорейн удивленно воззрилась на мужчину.

– Разве мы знакомы, сэр?

– Вы-то вряд ли меня помните… Сложи ящики в угол, паренек, и можешь идти. Да поосторожнее, слышишь?.. А вот я видел вас в Провиденсе. Вы тогда отправляли посылку матери, а мы с вашим отцом сидели в кабачке и… Впрочем, это не важно. В общем, он сказал, что вы его дочь.

В Провиденсе! Первым побуждением Лорейн было бежать сломя голову, но следующие слова незнакомца немного ее успокоили.

– Конечно, с тех пор вы несколько… округлились, но ваше милое личико, раз увидев, забыть нельзя. Любезный, принеси, пожалуйста, сидра – нам с мисс Лондон есть о чем потолковать. Этот мальчик – ваш родственник?

– Нет, – честно призналась Лорейн.

– Прекрасно! Послушай, парень… – Это относилось к слуге в засаленном фартуке, который все еще возился с ящиками. – Когда закончишь, отведи мальчишку на кухню и угости сидром. Наш разговор с мисс Лондон не предназначен для посторонних ушей.

Удивленный Джонни молча последовал за слугой, а не менее удивленную Лорейн человечек ухватил за рукав и поволок в дальний конец зала. Удостоверившись, что их никто не подслушивает, мужчина водрузил на трехногий стол небольшой кожаный сундучок и с сияющим видом воззрился на ничего не понимающую девушку.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь услышал то, что я сейчас скажу, – сообщил он, придвигаясь ближе. – Мисс Лондон, я разыскиваю вас уже несколько лет. Моя фамилия Николлс, Бенджамин Николлс. Ваш отец поручил мне…

Наконец-то Лорейн догадалась, что перед ней человек, которого Джонас Лондон много лет назад попросил сопровождать в Китай партию женьшеня, – рискованное предприятие, стоившее Араминте жизни!

В комнате воцарилось молчание.

– Вам удалось продать женьшень? – спросила Лорейн, поднося к губам кружку с сидром.

Николлс радостно кивнул:

– В том-то и дело! Причем за такую сумму, что вам и не снилось… – Он наклонился еще ниже и еле слышно прошептал: – Сто тысяч фунтов.

Лорейн чуть не поперхнулась.

– Но это целое состояние!

Николлс снова кивнул.

– Когда я возвратился в Род-Айленд и узнал, что ваши родители умерли, я счел своим долгом вас разыскать. Поиски эти были долгими и тщетными, пока я не встретил капитана Брайди. Он-то и поведал мне, что недавно видел вас на Бермудах и что вы собираетесь в Виргинию. Мисс Лондон, насколько мне известно, вы являетесь единственной наследницей вашего отца. Деньги в виде золотых монет находятся на «Матильде». На этом корабле я намереваюсь отправиться на Барбадос. Даже капитан судна не знает, что везет такую баснословную сумму. Деньги, разумеется, ваши, но… – Николлс украдкой оглянулся, чтобы удостовериться, что их никто не подслушивает, и продолжал: – Но я бы не советовал оставлять их в Виргинии. Сейчас здесь неспокойно. Поговаривают, что после окончания восстания крупные суммы могут подвергнуться конфискации. Будучи новичком в этих местах, вы рискуете обзавестись сомнительными друзьями и в результате потеряете все.