– Уже встала, крошка? – удивленно спросил Оддсбад.

Обычно по утрам Лорейн приходилось поднимать силой.

– Я… – запинаясь, начала девушка и умолкла, не в силах придумать правдоподобного объяснения.

К счастью, в этот момент внимание хозяина привлек шум за спиной. Лорейн тоже посмотрела в ту сторону, и сердце у нее упало – в дверь спотыкающейся походкой входил юный Боб, одетый в синий сюртук незнакомца. Оддсбад так и застыл, сжимая в пухлых руках хворост и не в силах отвести глаз от серебряных пуговиц и синих бархатных манжет.

– Где ты это взял? – хриплым шепотом поинтересовался он. – Не хочешь ли ты сказать, что сегодня ночью здесь произошло убийство?

Боб пожал плечами и рассмеялся.

– Конечно, нет! – заверил он испуганного хозяина. – Мы заключили пари, тот парень поставил на кон сюртук, и я выиграл. Идет мне?

– Болтается, как на вешалке. У того парня плечи гораздо шире твоих, – отрезал Оддсбад, с беспокойством глядя на щегольской наряд, и, подумав, добавил: – Не стоит тебе надевать этот сюртук, Боб. Многие вчера видели его на незнакомце.

Боб снова рассмеялся с беспечным видом человека, которому нечего опасаться. Войдя в таверну, он уселся за стол и приказал:

– Перестань кудахтать, старый брюзга, и принеси мне кружку эля. Никакого убийства не было, если это тебя беспокоит.

С сомнением покачав головой, Оддсбад обернулся к Лорейн:

– Принеси парню эль, девочка.

Лорейн заколебалась. Ей хотелось бежать за Филиппом, но ведь тогда все догадаются, что он ночью был у нее. А что, если это ему навредит? Пока она стояла, раздираемая сомнениями, в дверях таверны появился еще один человек.

На его темных волосах запеклась кровь. Тонкая батистовая рубашка была изодрана в клочья и невообразимо грязна. Серые глаза, отчетливо выделявшиеся на бледном лице, налились кровью и метали молнии. Незнакомец, как фурия, ворвался в таверну и накинулся на Боба так стремительно, что тот даже не успел подняться со стула. Под тяжелыми ударами кулака нос и рот молодого человека тут же превратились в кровавое месиво, а голова беспомощно моталась из стороны в сторону.

– А теперь, – произнес мужчина зловеще тихим шепотом, – я избавлю тебя от своего сюртука, лживая свинья! И не вздумай помять его, когда будешь снимать, не то заработаешь пулю!

Только сейчас насмерть перепуганный Боб заметил, что прямо на него наставлен внушительный пистолет, сжимаемый твердой рукой.

– Я… я только позаимствовал ваш сюртук на время, – запинаясь, объяснил он, не сводя глаз с пистолета. – Я решил, что вы его потеряли, ну и надел пока… А потом все равно отдал бы, Богом клянусь!

Мужчина, явно не поверив этому сбивчивому объяснению, недовольно пробурчал что-то.

Боб же, не на шутку перепуганный, продолжал:

– И когда я вчера ударил вас палкой, я вовсе не думал, что получится так сильно!

– Ты подкрался ко мне исподтишка, сзади, а тем временем твой дружок выстрелил!

Боб судорожно глотнул и начал стаскивать с себя злополучный сюртук.

– Но Филипп целился вовсе не в вас, а в дерево! Это была игра. Мы просто шутили…

– Шутили? – взревел Камерон, хватая парня за грудки и встряхивая с такой силой, что у того клацнули зубы. – Вчера вечером я подслушал разговор этого щеголя, твоего дружка, и типа в оленьих штанах. Они собирались устроить драку, а потом выманить мисс Лорейн из дома под тем предлогом, что якобы Оленьи Штаны убит и его надо спрятать в лесу. Таким образом девушка стала бы легкой добычей Атласного Сюртука. Но тут появился я, и их планы изменились – теперь роль «трупа» была уготована мне!

Услышав эти слова, Лорейн смертельно побледнела. Казалось, еще минута, и она в беспамятстве рухнет на пол.

– Неужели вы, деревенские олухи, так любите заключать пари, что ради выигрыша готовы нанести человеку удар в спину? – с презрением поинтересовался Камерон и, не дожидаясь ответа, выхватил у Боба сюртук. – Ну так, видит Бог, я научу вас хорошим манерам!

Он снова нанес меткий удар. Молодой человек, перелетев через всю комнату, беспомощно распластался на столе.

– Отлично сработано, сэр, – удовлетворенно констатировал хозяин таверны. – Я сам давно собирался это сделать.

– П… пари? Вы сказали «пари»? – дрожащим голосом переспросила Лорейн.

– Ну да. Этот щеголь в атласном сюртуке вознамерился хитростью затащить вас в постель.

Обернувшись, Рэйл внимательно посмотрел на девушку. Похоже, она еле держится на ногах. Белое как мел лицо, спутанные льняные волосы… Живое воплощение горя, от зрелища которого у него перевернулось сердце.

– И судя по вашему виду, ему это удалось.

Лорейн молча кивнула, чувствуя себя глубоко несчастной. Ее изящная фигурка приникла к косяку, а глаза были устремлены в туманную даль, куда уехал Филипп – без нее. Девушка пыталась овладеть собой, но силы ее покинули. Лишь губы беспомощно двигались, но из них не вылетало ни звука.

– Если вы скажете, где этот негодяй, я разделаюсь с ним, – негромко предложил Рэйл.

Лорейн молчала. Ей казалось, что огромный мир навалился на нее всей тяжестью, и даже уйди сейчас земля у нее из-под ног, она бы этого не заметила. Судорожно сглотнув, девушка облизнула пересохшие губы и запинаясь проговорила:

– Он… уехал. Наверное, домой. Он сказал, что ему нужно бежать, потому что он убил вас. Что во время драки вы выхватили пистолет, и Филиппу ничего не оставалось, как достать свой. Он выстрелил не раздумывая. Я считала, что это моя вина… Что он убил вас из ревности, и теперь ему самому грозит смерть.

Она закрыла лицо руками и покачнулась.

– Значит, он сыграл на ваших лучших чувствах, – с отвращением констатировал Рэйл.

– Дуреха ты, дуреха! – вмешался Оддсбад, оторвавшись от лицезрения поверженного Боба. – Разве ты не знала, что твой Филипп обхаживает Лавинию Тодд из Провиденса?

Лорейн молча покачала головой.

Впрочем, сердечные дела, да еще чужие, меньше всего интересовали хозяина таверны. Для него на первом месте всегда была выгода.

– Вы что, забыли? – с негодованием обратился он к Камерону. – Вы не можете уехать, не заплатив за выпивку и ужин!

Резкий голос Оддсбада вывел Рэйла из задумчивости.

– О какой плате вы толкуете, любезный? Разве в вашем заведении постояльцы платят за то, что их чуть не убивают, а потом бросают раненых в дровяном сарае? Что же касается ужина – извольте получить!

Он швырнул на стол монету, которая, стукнувшись о дерево, со звоном покатилась по земляному полу. Презрительно усмехнувшись, Камерон вышел из комнаты, задев плечом скорчившуюся в дверях Лорейн.

Отвязав лошадь, он взобрался в седло. Даже в мятом сюртуке и заляпанных грязью сапогах этот человек выглядел внушительно.

Рэйл пришпорил коня, но тут его взгляд упал на дрожащую девичью фигурку.

– Хотите, я увезу вас отсюда, Лорейн? – неожиданно предложил он. – Одно ваше слово, и мы тут же уедем.

Лорейн уронила руки. Сквозь слезы она с трудом различала высокого красавца на вороном скакуне.

«Хотите, я увезу вас отсюда?»

Лорейн не колебалась ни минуты. Даже если бы человек на вороном скакуне оказался самим дьяволом, ее бы это не смутило. Он предлагает ей бежать, и она воспользуется его предложением. Не говоря ни слова, девушка подлетела к Рэйлу, и он посадил ее перед собой в седло.

– Эй, погодите! – раздался сердитый голос хозяина. – Вы не можете увезти девчонку. Она должна еще год отработать на меня!

Шотландец мало уважал законы, зато высоко ценил свободу – чужую и собственную. Его сильная рука обвилась вокруг талии Лорейн, и он почувствовал, как бешено колотится ее сердце. Услышав гневный окрик Оддсбада, бедняжка в страхе сжалась.

– Я расторгаю договор! – крикнул Рэйл. – Со мной эта девушка вкусит свободу!

– Я обращусь к закону! – в бешенстве заорал Оддсбад, бессильно потрясая кулаками, но не отваживаясь напасть на вооруженного гостя.

– Плевал я на ваши законы! – парировал Рэйл. – Она поедет со мной. А вам должно быть стыдно за то, что вы держали ее у себя как рабыню!