Какое‑то время они шли молча.

– И че?..

– Ну и все! Возможно, камень сам сдвинется, а мы побежим за ним! Вот я и бегу!

Уткнувшись в очередную стену, Коля тяжело вздохнул, а затем просто сел на пол. Остальные присоединились к нему. Молчали они долго.

– А может, и этих Крыс и вовсе не существует?.. – предположил Борода. – Может, это легенда, которую распространяют сантехники, чтобы сюда никто не совался?

– А?

– Ну помнишь, легенду о здоровой летучей мыши, что летает над крышами и ворует детей, что сидят поздно у окна? Или про гроб на колесиках…

– Или про Него!

– Неее, – покачал головой Борода. – Про него чистая правда. Башня же стоит.

– И че? Кто докажет, что там раньше реально жил Он? Может, все это придумала Дарья с Олафом, чтобы нами править? Сначала придумала Его, а потом и подвиг своего мужа. Вот теперь и его отменила – в городе‑то ни одного памятника Королю не осталось!

Коля же замахал руками.

– Хватит болтать! Крысы тоже настоящие! Кто‑то же ворует золото и тащит его в каналы? Да и в газетах писали, что пока все ходили и таращились на виверну, какие‑то типы, одетые как крысы, обчистили дюжину ювелирных. Дюжину, представляете? За час!

– О‑о‑о…

– Вот‑вот! Босс не дурак, знает, где можно урвать хороший кусок. Сказал искать, вот мы и ищем…

– Да почему он наш босс? Что он нам хорошего сделал?

– Он… – задумался Коля. – Не убил нас, хотя мог и имел право. И пиво нам покупает. Мне вот батя ни разу пива не покупал.

– А по канализациям он тебя заставлял лазить⁈

– А то как же! Вечно, как уронит мелочь в раковину, и давай, Коленька, марш в трубу! У тебя олимпиада завтра, а ты… Тьфу, даже вспомнить противно!

Он бы продолжил вспоминать свое нелегкое детство, как откуда‑то послышались голоса. И шаги.

– Тихо! – зашипел Коля. – Ни звука!

Замолчав, они осторожно последовали на звуки, а они все нарастали. Это, конечно, мог быть Кочерга – он вечно ходит как слон – однако топали как‑то уж слишком свободно. Да и голоса были приглушенные. Кочерга бы ныл на всю канализацию.

Добравшись до туннеля, по которому они проходили, наверное, раз двадцать, они остановились.

У стены стояли трое. На голове у всех были шапки с ушами.

Коля аж забыл как дышать. Вот они! Крысы!

Те не стали долго стоять и юркнули в боковой проход. Хозяева трущоб кинулись за ними.

– Может, подождать Кочергу? – шепнули Коле, но тот только отмахнулся.

– Вот он шанс! Не до Кочерги!

Двигались эти твари на удивление быстро – как настоящие крысы. Через пару поворотов их шаги стали затихать, а затем и вовсе сошли на нет. Парням пришлось буквально нестись со всех ног.

Наконец они добрались до очередного туннеля. Шагов давно не было слышно, однако других поворотов тут не было.

– Так, парни, маски! – сказал Коля, и все они нацепили маскировку. – Пан или пропал!

Зайдя в туннель, они пошли вдоль него. Цель должна была быть на другом конце.

Шли они недолго. Через полсотни метров наткнулись на голую стену.

– ЧЕГО⁈ – охнул Коля и принялся ощупывать стену. – Как так⁈ Куда они делись?

Ему тут же бросились помогать, но не нашли в стене не кнопок, не фальшивых блоков, ни иллюзий. Это была обычная стена. Гладкая и, судя по всему, толстая. Поставленная еще при Нем.

– Нет‑нет‑нет… – забормотал Коля, срывая маску. – Куда они могли уйти?

Бросившись обратно, они принялись ощупывать стены, пол, а затем и потолок, но и там не оказалось никаких ответвлений. Просто голый камень, плесень и лужи.

Факт был упрям, но он был фактом. Крысы просто испарились.

– Сука, обхитрили нас, сволочи… Наверное, ушли в другой проход, а мы со слепу… – сплюнул Коля. – Это все ты, Борода!

– А я‑то чего?

– Чего‑чего? Быстрее бы бежал, и не пришлось бы…

Но тут его ушей коснулись какие‑то звуки. Смех – кто‑то хихикал, и совсем близко.

Коля опустил глаза вниз. Под ногами сидела крыса.

И именно она смеялась.

В баре «Золотой котел».  

За все годы работы барменом Борис не видел такой отчаянной схватки. От грохота ударов стулья разносило в сторону, а от вспышек магии бокалы бились один за другим. Осколки, пламя и кровь хлестала так яростно, что Борису с девушками приходилось прятаться за стойкой.

Когда в ход вступило пламя с молниями, Борис вспомнил Эмиля – все же с ним было куда спокойней.

Наконец, когда молнии перестали бить в потолок, а воинственные крики перешли в жалобный скулеж, бармен осмелился вылезти из‑за стойки.

Мебель разнесли в дрова, а потолок и вовсе почернел от копоти. На полу в окружении каких‑то золотящихся камешков лежали полдюжины обезвреженных парней Омарова. Остальные, судя по выбитым стеклам, отдыхали снаружи. От начальства же остались одни белые клочки бывшего пиджака.

Последи бара стоял Иван – в руке были пассатижи, в которых была зажата вставная челюсть. Сквозь разорванную рубашку что‑то блестело. Через секунду все золотинки с шумом начали двигаться – и прыгать прямо в когтистую руку парня.

– Мое… Все мое…

Стоило парню оглянуться, как Бориса объял такой УЖАС, что он прыгнул обратно к девушкам. Следом послышался скрип бешено вращающихся покрышек, и одна из машин рванула отсюда подальше.

Следом появился Артур с тлеющей сигаретой в зубах. В руках деревянный меч – и он был сломан. Отбросив ненужную деревяшку, он нащупал на полу дымящуюся трость и прикурил от нее.

– Ну что там, что⁈ – запищали официантки, но Борис только отмахнулся. – Кто победил?

– Наши… – прошептал бармен, однако в слове «наши» он как‑то сомневался. Не бывает быть у «наших» ТАКОГО взгляда. Новый Иван давно его волновал, но сейчас…

В то, что это никакой не Иван он почти не сомневался. Но кто⁈

Тут бармен услышал приближающиеся шаги, и все, спрятавшиеся за стойкой, закрылись руками. Казалось, один Василий ни о чем не волнуется – распушив хвост, кот прыгнул на свой бочонок.

– Куда⁈ Назад!

Но кот только хищно выгнул спину. Шаги все приближались, и Борис понял одно – так жутко «наши» тоже не ступают. Его рука потянулась к берданке, которую он всегда держал на крайний случай. Что ж, похоже, он настал.

Их накрыла плотная бугристая тень, и женщины в ужасе взвизгнули. Борис же, сжав берданку, хотел было открыть огонь, как услышал отчаянный вскрик:

– Ах ты, гад! Меня? Когтями⁈

В ответ раздалось шипение.

– Дай Нагай выпьет пива! Нагай заслужил! Ай!

Борис аккуратно выпрямился. У стойки стоял его армейский дружок с кружкой в руке и изо всех сил пытался подобраться к пивному крану. Путь ему преградил кот Василий – его лапки и зубы не знали пощады.

– Вот мелкий негодник! Борис, уйми его! Нагая мучает жажда!

– Ему нужна монета… – выдавил бармен, а затем посмотрел в ту сторону, где еще минуту назад он видел Ивана с Артуром. А тех и след простыл.

Выйдя в центр бара, Борис вздохнул. От мебели осталось одно название, и как ни иронично, но стоять остался один единственный столик – тот самый, на котором лежал злополучный чемодан с деньгами.

Рядом с ним стояла Вика. Ее рука тянулась к ручке.

– Что же теперь с этим дела… – начала она, и тут Борис кинулся к ней. Он услышал его едва‑едва. Звук, что доносился из чемодана.

– Стой, не тронь!

Вдруг среди пачек с деньгами что‑то завозилось, а потом снова послышался тот самый звук.

Шипение. Через мгновение пачки разлетелись и нечто черное вырвалось наружу. Вика даже не успела вскрикнуть. Оно было слишком быстрым – и летело прямо ей в лицо.

Щелк!

– Мамочки! – и она шлепнулась на пятую точку.

Над ней стоял Нагай с поднятой рукой. И на ней, вцепившись ему в бицепс клыками, извивалась черная змея. Вика же лихорадочно дышала, хватаясь за шею, но была невредима.