– Еще нет…

– Тогда придется начинать без него. Ждать больше нельзя!

Кивнув, Силантий опустил защитные очки. Амадей же дернул рычаг, и изнутри котла донесся глухой гул. Затем алхимик подошел к другому борту и открыл маленькую дверцу. Вытащив из кармана философский камень, он сунул его в отверстие. Секундой позже оттуда полился таинственный зеленоватый свет.

Закрыв крышку, Фауст боязливо отошел от котла. А по трубкам уже циркулировал их специальный раствор, который они варили еще со вчера. Назывался он «философская ртуть», хотя Силантий в шутку называл ее бормотухой.

– И что теперь? – спросил маг.

– Теперь…

И вдруг внутри котла послышались какие‑то звуки. Недобрые.

Борис услышал странное гудение самым первым – у него был нюх на неприятности, особенно если они происходили внутри его родного бара. Посетители тоже заозирались.

И один за другим, все посмотрели в сторону подвала. Там что‑то гремело, рычало и скрипело.

– О… нет… – разнесся по залу стон. – Неужели опять портал?

Борис так не думал. Скорее всего, там начался тот самый «научный» эксперимент, ради которого Иван со своим странным другом решили разнести его пивной подвал и «экспроприировали» его самогонный аппарат. И ведь он на все это смолчал!

– Нет!

Пока они тащили вниз все новую медь, он молчал.

Пока они открывали под его окнами нелегальный пункт сбора металлолома, он тоже молчал

Пока они варили на кухне какую‑то дурнопахнущую жижу и залили ему весь пол, он тоже молчал.

Даже когда Кучерявый со товарищи притащили со свалки какую‑то статую, думая, что бармен ничего не заметит, и здесь он молчал.

И даже когда из трубы в подвале повалил странный зеленый пар, он тоже и словом не обмолвился.

Но сейчас…

– Та‑а‑а‑к! – и Борис бросив тряпку на барную, стойку Борис направился к двери в подвал. – А ну немедленно прекратите это безобра…

Дальнейшие его слова потонули в жутком скрежете, от которой задрожали стены, потолок и особенно пол. Столики со всей посудой заходили ходуном, а Василий с испуганным мявом скрылся на кухне. Дым же из трубы, что пер с утроенной силой, отчего‑то перекрасился в кроваво‑красный цвет.

Стулья в баре заскрипели, отодвигаясь.

– Спасайся, кто…

Но было поздно – из‑под двери в подвал попер тот самый дым. Вместо того, чтобы бежать, все попрыгали на стулья. Даже официантки – и они сиганули на барную стойку.

Единственный, кто не двинулся с места был Борис. Шок сковал его по рукам и ногам. Ярость медленно подступала к горлу.

И не успел он разразиться площадной бранью, как дверь в подвал вынесло, и к ним шагнула фигура, объятая алым дымом. Она была облачена в мантию, а на голове у нее была дыхательная маска.

Навстречу ей зазвучал женский визг, а следом поднялась и пара крепких парней, но «пришелец» примирительно поднял руки.

– Фффо нофафно! Мфы ффраффилиф!

Визг тут же затих.

– Чего⁈

– Фя ффофорю! Мфы ффрафилиф! – повторил «пришелец» и, сорвав маску с головы, оказался всего навсего раскрасневшимся Силантием. – Фух, в ней и свариться можно, я говорю…

Но тут у него со спины показался еще один «инопланетянин» с каким‑то блюдом в руках. Сняв респиратор, он обратился Амадеем – а тот улыбался во все свои тридцать два зуба.

– Мы справились!

И он поднял что‑то лежавшее на блюдечке. Все посетители с работниками бара тут же слезли с мебели, заинтересованно поглядывая на принесенную вещицу. Первым к ней подошел Борис.

На подносе у Амадея лежала золотая песчинка.

– Ваня! – кричала Марьяна, пытаясь выкопаться из‑под кучи золота. Они с Пухом прыгали там сзади, словно посреди шторма. – Сделай что‑нибудь!

И я сделал. Посмотрел на всю эту толпу своим Взглядом, и тряска немедленно прекратилась. Народ отпрянул, однако с крыши все еще слышались удары.

– Получи! Получи! Наш титул! Вор! Вор!

Выйдя из машины, я как можно строже посмотрел на этих двоих – они прыгали на крыше такси так самозабвенно, будто на батуте.

Через секунду они исчезли. Вместе с ними растворились и остальные. Еще спустя пару секунд улица опустела.

– Вот и славно… – буркнул я, и тут нечто красное пронеслось рядом. Но я был наготове – поймал шар уже на подлете. – Не так быстро!

Он попытался поспорить и заметался так яростно, что мне пришлось прижать его к земле.

– Теперь не сбежишь! Посмотрим, что ты за зверушка такая!

Изнутри послышался отчаянный вой, но меня было не разжалобить – схватив плачущий мяч под мышку, я направился к машине. От нее, в целом, кое‑что осталось: колеса и кузов были на месте. Остальное было в крайне плачевном состоянии. Стас был в шоке.

– Не плачь, старина, – сказал я, пытаясь закрыть деформированную дверь. – Куплю тебе новую самоходную повозку. Благо, бумажки позволяют.

Стас грустно вздохнул и завел двигатель. Получилось у него это с третьего раза.

– Не в этом дело, Иван. Это не моя машина, а транспорт компании. Теперь меня уволят…

– За что⁈ – охнула Марьяна. – Ведь это сделала какая‑то кучка охочих до титулов идиотов!

– Это да, – кивнул водитель, выезжая на дорогу. Машина дребезжала как дырявое корыто, в которое в общем‑то и превратилась. – Но как доказать это начальству? Нет, моя песенка спета…

Вздохнув, я сунул ему еще одну пачку расписных бумажек. За труды и затраты.

– Покупай себе новую машину, Стас, и ступай ко мне на службу, – сказал я. – Обещаю платить, как и раньше. А то и больше, если будешь приезжать вовремя.

Он с удивлением посмотрел на меня, а потом обернулся на золото, коим было заполнено все заднее сиденье, а потом снова на меня. И вновь на золото, а потом снова на меня. На золото и на меня.

– На службу? К вам⁈

– Конечно. Но машину тебе придется сменить, а то…

– Я согласен! К черту такси!

Вот и славно. Сирены звучали все ближе, и мы поспешили уехать подальше. Зов от второй машины, тем временем, окончательно растворился. Жаль было терять этих негодяев, но ничего не поде…

Тут в окне нечто блеснуло, и к нам залетел Иван. В лапках у него была золотая монета.

Бросив ее мне в руку, он победно зажужжал под потолком.

– Я взял их! Ох, им не поздоровилось! Ух, кровищи‑то было!

Увидев взбесившегося шмеля, Стас задрожал и едва не выпустил руль. Я же, пока он не вписал нас в столб, схватил Ивана в кулак.

– Кто? Говори нормально? Откуда у тебя золото⁈

– Как кто? Бандиты! Любители чужих миллионов!

– Бандиты⁈ Ты взял их?

– ДА! Я хорош! Им пришел кирдык!

Пока он хохотал и рассказывал, как мозги какого‑то мужика брызгали в разные стороны, я удивленно хлопал глазами и рассматривал монету. А она и впрямь была измазана в крови.

Удивились и Стас с Марьяной.

– Ваня, ты с кем разговариваешь? Это же просто шмель…

Нет, это не просто шмель, а настоящий шмель‑убийца.

– Веди…

– Серьезно… Это ты так справился⁈

Мы стояли у реки, а неподалеку в поручнях зияла здоровенная дыра. Рядом дежурила служба спасения, скорая помощь и, конечно же, полиция. Краном они пытались подцепить автомобиль, поплавком плавающий в бушующих водах, но течением его унесло все дальше. В салоне все было красным.

– Ну… – протянул шмель, приземлившись мне на голову. – Но они же остановились? И монета теперь у тебя!

Это да, монета была красивой. Однако остальное золото вынесло в реку, и теперь его можно поймать разве что сетью и то за десятки километров ниже по течению. Удружил, ничего не скажешь.

Бурча «слова благодарности», я направился в машину, которая ждала меня в переулке. Стас с Марьяной еще были немного в шоке от того, что последние десять минут нам пришлось ехать по дороге, которую нам указывал какой‑то золотоносный шмель.