Запад верит, что поддерживает унитарное правительство на Украине. На самом деле, существует баланс страха. На поверхности — лишь видимость демократии, за кулисами которой ярые фанатики манипулируют событиями. Те из нас, кто понимает, молятся о торжестве демократии. Многие забывают, что скрывается за ней. Если они вообще когда-либо знали.

«Что вы можете рассказать нам о викингах?» — спрашиваю я.

Орлов достаёт из рюкзака папку и кладёт её на стол перед нами. «Я дам вам то, что у нас есть. Предлагаю вам попросить то же самое у…

Украинская сторона. Будьте осторожны. Украинское разведывательное сообщество кишит альтернативными правыми.

Мы со Стайном переглядываемся. Никто из нас не наивен. Мы оба знаем о проблеме с альтернативными правыми на Украине. Теперь это может напрямую повлиять на нашу миссию.

Мы не знаем, кому можно доверять.

Орлов кладёт на стол фотографию размером восемь на десять. На ней мужчина в украинской полевой форме. На погоне — нашивка бригады «Викинг».

Блондин, худой, с голодным взглядом. Острые, умные глаза.

«Это полковник Хадеон Марченко, — говорит Орлов. — Его точно опознал полковник Коваленко. Он командовал операцией. «Викинги» атаковали Антоновку-15 двумя батальонами с юга. Пока наша мотострелковая бригада вела с ними бой, Марченко атаковал с запада отрядом специального назначения».

«Я думал, что хранилища ядерных материалов охраняются как минимум батальоном 12-го ГУМО», — говорит Штейн.

Орлов пожимает плечами. «Атака с юга была отвлекающим маневром. Полковник Коваленко позволил половине своих сил отвлечься».

«Ладно. Марченко встретил небольшое сопротивление и сразу же покатился на базу».

«Викинги — элитное подразделение, — говорит Орлов. — Аналог спецназа. Атака была отрепетирована, и они были хорошо подготовлены. Проникнув на базу, они прорвали бункер с помощью водяного заряда».

Штейн нахмурился: «Что это?»

Я киваю Орлову, позволяя ему объяснить. Может быть, я узнаю что-нибудь об устройстве русских бункеров.

«Боеголовки хранятся в бетонных бункерах с бронированными стальными дверями, — говорит Орлов. — Двери приходилось выбивать взрывчаткой. Есть два вида взрывчатки: режущая и толкающая.

Пластиковая взрывчатка режет. Она взрывается и прорезает сталь. Например, ваш C-4. Детонационный шнур. Проблема в том, что такой взрыв может повредить боеголовки, хранящиеся внутри.

«Поэтому вы используете толкающую взрывчатку», — говорит Штейн.

«Да. Существуют разные типы, разные методы. Один из них использует водяной заряд. Они ставят большую ёмкость с водой к двери. На заднюю часть ёмкости насыпают пластиковую взрывчатку и приклеивают её скотчем».

«Почему на обороте?»

Если взрывчатку поместить между водой и дверью, вода действует как линза и фокусирует взрыв на двери — режущий заряд. Вода между взрывчаткой и металлом действует как тампер. C-4 — это высокоскоростное взрывчатое вещество. Когда взрывчатка детонирует, тампер замедляется и распространяет взрывную волну по поверхности двери. Она срывается с петель.

«Но не прорвало».

«Совершенно верно. Взрыв не пробил дверь. Он не повредил боеголовки с другой стороны. Мы обнаружили, что дверь погнулась взрывом».

«Викинги» точно знали, какую именно водную атаку подготовить. Мне нужна дополнительная информация. Посмотрим, насколько Орлов поможет. «Мы делали это в Афганистане. Использовали капельницы. Сколько воды и взрывчатки они использовали?»

Вопрос, звучащий невинно, но если Орлов ответит, я смогу многое узнать о ТТП «Викинг» и российском строительстве бункеров.

Орлов смотрит мне в глаза и улыбается. «В этом я тебе признаю, Брид. Это дело слишком важное, чтобы стесняться».

Я стараюсь выглядеть невинной.

«Десятигаллонная емкость с водой, — говорит Орлов. — Не менее двух фунтов взрывчатки».

«Как вы узнали?»

«Взрыв не уничтожил контейнер полностью. Мы обнаружили достаточно фрагментов, чтобы быть уверенными в своих выводах».

Я поднимаю бровь, мысленно отмечаю: это мощный водяной заряд. Я уточню у наших прорывников, но такой мощный заряд может снести железобетонную стену. Или дверь в бункер для хранения ядерного оружия.

Соорудить заряд было несложно. Сложнее всего было бы рассчитать его размер. Слишком маленький — и можно было бы получить черепно-мозговую травму и оказаться перед потёртой бронированной дверью. Слишком большой — и дверь взорвётся, а за ней — полдюжины ядерных боеголовок.

Орлов улыбается: «Брид, ты не задаёшь очевидного вопроса».

Хитрый сукин сын. «Откуда они знали, какую цену назначить?»

«Нетрудно догадаться», — Орлов поворачивается к Штейну. «Хочешь угадать?»

Штейн хмурится. «Антоновка-15 была построена в советское время», — говорит она.

«Вот почему база расположена так уязвимо, всего в пятнадцати милях

от границы. Раньше вы были одной страной. У украинцев были копии старых советских планов.

«Очень хорошо. И мы снова будем одной страной». Стальной взгляд Орлова — безмолвный вызов.

Я указываю на фотографию на столе: «Расскажите нам о Марченко».

«Тридцать два года», — Орлов возвращается к делу. «Убеждённый патриот-викинг. Очень ярый, очень профессиональный. Его отряд попал в окружение при осаде Мариуполя».

Летом 2022 года русские взяли Мариуполь. Альтернативно-правые бойцы и украинские морские пехотинцы заняли последнее место на металлургическом заводе «Азовсталь». Из-за отсутствия боеприпасов и голода им пришлось пить грязную воду и собственную мочу. В конце концов, они сдались.

«Он выжил в Азовстали?»

«Да. Когда последние украинские войска сдались, они договорились об интернировании в Турции. Они должны были оставаться там до конца конфликта. Марченко был среди них».

Орлов кладёт на стол ещё одну фотографию. На нас смотрит хорошенькая девушка.

На вид ей лет восемнадцать. Прямые светлые волосы, собранные в хвост. Румяные щеки, пронзительно-голубые глаза. «Катерина Марченко, — говорит он. — Двадцать четыре года. Пока её муж был интернирован в Турции, она и жёны других викингов и морских пехотинцев ВСУ лоббировали правительство, чтобы договориться об их освобождении».

«Их ведь отпустили, да?»

«Да, — говорит Орлов. — Но не благодаря усилиям жён. Турция освободила их ради политической выгоды. Мы были недовольны. Однако такое поведение не является чем-то необычным. Турция заявляет о дружбе с Россией, но при этом остаётся членом НАТО».

Штейн наклоняется вперед и внимательно рассматривает фотографию девушки.

«Катерина и Хадеон. Снова вместе».

«В самом деле, — Орлов поёрзал на стуле. — Результат был предсказуем.

Вернувшись, Марченко воссоздал бригаду «Викинг» и снова вступил в бой. Катерина присоединилась к бригаде в качестве снайпера.

Штейн настроен скептически. «Марченко ей позволил?»

«Посмотрите на них, — говорит Орлов. — Разве они не составляют привлекательную пару?

Они известны на Украине. Марченко — герой. Верность Катерины ему — пример для всех украинских женщин. Как и её мужество быть…

Недооценённая. Она так же предана делу, как и её муж. Она участвовала в нападении на Антоновку-15. Она убила полковника Коваленко.

"Откуда вы знаете?"

«Коваленко пытался остановить их из РПГ. Катерина выстрелила в него из башни «Брэдли», сбив ему прицел. Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание, было её лицо».

Орлов достаёт третью фотографию. На ней изображён крепкий мужчина с грубыми чертами лица и чёрной бородой. Он в лесном камуфляже ВСУ и полукаске с оптическими знаками. Ещё одна американская щедрость.

«Бходан Черкасский», — говорит Орлов. «Позывной Павук. Ему нравится убивать.

Он голыми руками убивает русских военнопленных. Его разыскивают за другие зверства. Однажды он выстроил военнопленных на обочине дороги и проехался по их головам на пятитонном грузовике.

Российский полковник наклоняется вперёд. Положив локти на стол, он складывает пальцы домиком. «Мы считаем, что у этих троих есть боеголовка. Мы не знаем, зачем она им нужна. Однако Украина проигрывает войну. Её фронт рушится повсюду. У них заканчиваются деньги, оружие и солдаты. Они вербуют детей и стариков. Бросают их в бой без всякой подготовки. Этих призывников гибнут от артиллерии, бомб или беспилотников, прежде чем они успевают выстрелить. Скоро мы положим конец этой трагической, бессмысленной войне».