В конце концов, именно из-за нее в конце этой книги казнят ее отца.

Хотя… она не может этого знать. Пока.

– Мисс Лабби? – Этель Седдон улыбается мне. – Почему бы вам не присесть? Мы будем рады, если вы присоединитесь к нашей беседе.

Я молча соглашаюсь и сажусь на пустой стул рядом с Патрицией Макдональд.

В этот момент я чувствую, как мой затылок покалывает от чужого пристального взгляда. Я оглядываюсь по сторонам, снова насторожившись, но ни один аристократ, кажется, не наблюдает за мной.

Это не имеет значения. Интуиция меня никогда не подводит. Я знаю, что на этой шахматной доске прячутся и другие игроки. И, честно говоря, я сомневаюсь, что среди них есть союзники.

– Вам повезло с партнером по танцу, мисс Реммингтон, – спустя какое-то время отмечает Этель. – Герцог Олбани – самый желанный холостяк этого сезона.

– А разве он не был таковым и в прошлом сезоне? – спрашивает Пэтти своим тоненьким, на две октавы выше, голоском.

– Тогда он еще не полностью унаследовал титул, – объясняет Этель. – Всеми делами занимался его дядя, но он лишь ждал, когда Джорджу исполнится восемнадцать. Ведь у него нет наследника, а сам бедняга болен той же болезнью, что и глава семьи Китинг.

– Как жалко, – сетует Китти. – Неужели эту заразу подхватила вся семью?

– Кто знает… – Этель пожимает плечами. – Болезнь и смерть Китинга Старшего были настолько внезапными, что можно подумать, будто дело в магии…

Пэтти и Китти от удивления ахают, но вежливо прикрывают рты руками, затянутыми в перчатки. Я же спешу прояснить ситуацию:

– Как бы там ни было, принц-регент приказал расследовать обстоятельства его смерти, и никаких доказательств магического вмешательства не найдено.

– Это правда, – соглашается Этель. – И все же не кажется ли тебе это очень странным? Сначала заболел его отец, потом дядя… Кто станет следующим?

– Не думаю, что это будет Джордж Китинг; он не выглядит больным. Он скорее относится к тому типу молодых людей, которые пребывают в добром здравии, что бы ни случилось, – рассуждает Китти, устремляя свой взгляд на него, стоящего в другом конце комнаты.

Судя по сверхактивной жестикуляции, я бы предположила, что Джордж сейчас описывает своему брату Джону и Сэмюэлю незаконный фехтовальный поединок, в котором он недавно участвовал.

– Так оно и есть, я слышала. – Мы все поворачиваемся к Пэтти. Она настолько не привыкла быть в центре внимания, что вжимается в стул, прежде чем продолжить. – У моей старшей сестры была та же гувернантка, что и у кузин Китингов, и она рассказывала мне, что, в какие бы передряги, дуэли и драки ни попадал Джордж, он всегда выходил сухим из воды. А вот его младший брат Джон, будучи всегда таким осторожным, сломал руку в тот единственный раз, когда помогал ему, и слег на несколько месяцев. Мы с семьей пару раз навещали его.

– Тому есть простое объяснение, мисс Макдональд: всем безмозглым людям сопутствует удача, – говорит Этель, а Пэтти и Китти снова прикрывают ладонями улыбки. Хотя я уверена, что Пэтти прячет гримасу ужаса, а моя протеже – озорную ухмылку.

Я не могу не согласиться с Этель. Мне нравится Джордж Китинг как персонаж (и, скажем прямо, он чертовски горяч), но его нельзя назвать гением.

Поэтому он так хорошо подходит Китти, я полагаю.

– Итак, мисс Реммингтон уже положила глаз на потенциального жениха, – говорит Этель. – А вот нам еще предстоит определиться…

– Я? Положила глаз? – Китти начинает активно все отрицать, размахивая обеими руками в воздухе. – Я его почти не знаю, мы танцевали всего два раза!

– Но признай, что ты привлекла его внимание, – вмешиваюсь я. – А этого не так-то легко добиться.

– Но я не собиралась делать ничего подобного, Лала…

– Может, в этом и кроется причина. – За исключением Этель, у остальных на лицах написано недоумение, поэтому я спешу добавить: – Он привык, что все глядят ему в рот, а ты – нет. По крайней мере, ты выбиваешься из череды его поклонниц.

Пэтти и Китти кивают, смотря на меня так, словно я выдала нечто гениальное, а не банальные основы мужской психологии.

– А вы, мисс Лабби? – спрашивает Этель. – Неужели вас не заинтересовал ни один джентльмен?

Да, заинтересовал. Тот самый, который пытается отравить главную героиню этой истории (и который заодно отравил и меня, пусть и не умышленно).

– Нет, – резко отвечаю я. – А вас?

– На данный момент никто из них не кажется достаточно интересным, – просто отвечает Этель. – Кроме того, мой отец отвергнет любого, кто не будет соответствовать его личным стандартам. В любом случае я не особо волнуюсь. Сезон только начался, кто знает, что он нам принесет.

– А как насчет вас, мисс Макдональд?

Пэтти поворачивается к Китти, чтобы ответить, но опускает взгляд на пальцы, сжимающие потертый веер из лунного камня.

– Я не могу позволить себе выбирать джентльмена, исходя только из своих вкусов…

– Почему нет?

Потому что она нуждается в деньгах. Отчаянно. Именно поэтому семья подталкивает ее к браку с богачом. Это ее единственный выход, если только она не будет названа бриллиантом сезона и не обретет впечатляющую силу, которая привлечет внимание интересующего ее аристократа.

Однако бедная Патриция не получит ни того ни другого, и после неудавшегося сезона ее отошлют обратно в Ирландию. Я надеюсь (хоть бы так и случилось!), что Гарден подарит ей тот финал, который она заслуживает. А что, если седьмой роман саги будет о ней? Я бы до смерти хотела это прочитать.

– Потому что не все могут жениться по любви, как твой брат, Китти, – заканчиваю я, понимая, что Патриция явно не собирается признаваться в своем положении. – Жаль, но такова реальность.

– В вашей семье нет магии? – задает вопрос Китти, не в силах оставить это без внимания.

– Ни капли, – отвечает Пэтти. – Впрочем, для меня это не имеет значения. Несмотря на положение моей семьи, нам принадлежит дом в Стаффордшире.

– А разве это не часть герцогства Олбани?

– Да, и я его обожаю. Там полно колодцев желаний, а существа, которые их охраняют, безобидны. Если посадить вокруг них цветы, они разрешают бросить в их воды шиллинг и загадать желание, когда тот достигнет дна.

Китти восторженно хлопает в ладоши.

– И какое последнее желание ты загадала перед приездом в Лондон?

Пэтти еще больше прячет лицо, теперь уже покраснев от смущения.

– Если я расскажу вам, мисс Реммингтон, боюсь, оно не сбудется.

В этот момент кто-то рядом с нами вежливо покашливает, тем самым привлекая наше внимание.

Углубившись в разговор, мы не заметили, как к нам подошли трое джентльменов. Два блондина и один брюнет. Два Китинга, один Хаскелл. Двое подозреваемых, один невиновный.

– Мисс Реммингтон, – первым произносит Джордж, – могу я пригласить вас на следующий танец?

Хотя Китти улыбается, готовая сказать «да», мне удается ответить первой.

– Разве это не будет уже ваш третий танец за сегодняшний вечер? – деликатно намекаю я. – Что подумает леди Реммингтон, Китти?

Бедная девушка поворачивается ко мне с ужасом в глазах. С одной стороны, мать поощряет ее сделать все возможное, чтобы привлечь внимание герцога. С другой стороны, правила этикета не позволяют девушке принимать приглашение на танец от одного и того же кавалера более двух раз на мероприятии.

Какими бы абсурдными ни были эти правила, приходится уважать их, чтобы выжить в этом обществе и не стать изгоем, а уж тем более если ты жаждешь стать бриллиантом сезона.

Да, да, знаю: хреново быть женщиной в эту эпоху.

– Простите, милорд… Я не могу.

– О. А-а-а. Я… я понимаю.

Джордж так и остается стоять с протянутой рукой, пребывая в шоке от отказа, который он получил впервые за долгое время. Через несколько секунд Сэмюэль хватает его за локоть и подталкивает в сторону, чтобы тот мог переадресовать свое приглашение Этель Седдон. В этот момент герцог наконец просыпается.