Когда главный герой впервые купил бинокль, он предполагал, что будет использовать его в основном для наблюдения за скачущими лошадьми на дальних сторонах ипподромов и иногда за птицами в сельской местности, но он, не колеблясь, взял бинокль в квартиру наверху. В начале 1960-х, когда он регулярно бывал в квартире наверху, главный герой уже не был клерком в многоэтажном здании, а работал учителем в начальной школе в пригороде Мельбурна.
Ранее он прошел годичный курс подготовки учителей, но не для того, чтобы жить с молодой женой в коттедже, выкрашенном в кремовый цвет с темно-зелеными стенами.
Он стал учителем, чтобы иметь возможность подать заявление на перевод в школу подальше от Мельбурна, если когда-нибудь в будущем почувствует тягу к жизни среди преимущественно зеленой сельской местности. За годы, пока у него был бинокль, он встречался лишь однажды с каждой из двух молодых женщин, но в основном видел себя холостяком, любующимся девушками или женщинами на расстоянии. Он пришёл с биноклем в квартиру наверху, надеясь, что какое-нибудь увеличенное изображение из здания напротив придаст ему смелости в будущих отношениях с молодыми женщинами, но больше склоняясь к мысли, что всё, что он увидит в бинокль, лишь яснее покажет ему то, чего он был лишён, будучи холостяком.
Главный герой съехал от родителей на двадцать первом году жизни. Он взял с собой две картонные коробки из-под продуктов, полные книг, несколько папок из плотной бумаги с черновиками стихов, ожидавших правки, бинокль и одежду. За четыре года, прошедшие с момента переезда и до прибытия с биноклем в квартиру наверху, главный герой жил в шести разных съемных комнатах в разных пригородах Мельбурна, но сохранил свои коробки с книгами, папки со стихами и бинокль, которые все еще находились в оригинальном футляре из искусственной кожи. В футляре также находился свёрток из белой ткани размером примерно с половину большого пальца главного героя. Свёрток был набит каким-то кристаллом или гранулами, назначение которых, как кто-то слышал от главного героя, заключалось в том, чтобы отводить влагу из воздуха внутри футляра из искусственной кожи.
Каждый раз, открывая футляр, чтобы достать бинокль или убрать его, главный герой несколько раз касался свёртка кончиком пальца. После этого он катал свёрток между кончиками пальцев, сжимая и сжимая ткань, пока не нащупывал некоторые из многочисленных кристаллов, упакованных в свёрток. Каждый раз, когда он просто касался свёртка, казалось, что он взбивает подушку, которая должна была лежать на кровати в спальне на верхнем этаже кукольного домика. Взбив
Подушка, которую он мысленно клал на односпальную кровать в верхней комнате, была готова к тому, чтобы молодая героиня, чья комната находилась в ней, могла спокойно лечь в неё, когда ей вздумается, перестать смотреть из окна верхнего этажа и пройти через комнату к своей кровати. Если бы ему пришло в голову, что обычные обитатели кукольного домика – безжизненные фигурки, то он бы представил себе героиню либо как персонажа комикса, либо как творение гениального мастера, снабдившего эту героиню, а возможно, и всех остальных персонажей в том же доме, крошечными часовыми механизмами или электромоторами, позволяющими им ходить и выполнять некоторые элементарные движения. Всякий раз, перебирая гранулы внутри свёртка, он словно перебирал бусины из вещества, известного ему как ирландский рог.
Как и многие другие ревностные католические школьники 1940-х годов, главный герой носил в кармане набор чёток. Иногда он перебирал их пальцами, бормоча молитвы, известные как чётки. Он понимал, что сами чётки — всего лишь фишки или маркеры и не имеют никакой духовной ценности.
Однако однажды он получил в подарок от младшей сестры отца набор бус, несколько отличавшихся от всех, что он когда-либо имел или видел. На небольшой тканевой этикетке, прикреплённой к бусинам, было написано, что они сделаны из настоящего ирландского рога. Главный герой не знал тогда и никогда не узнал впоследствии, откуда берётся ирландский рог – настоящий или поддельный. Но то, что он в детстве не знал, из чего сделаны бусины, лишь увеличивало их ценность в его глазах. Он ценил бы их только за внешний вид. Каждая бусина, пусть и немного, отличалась от соседней, если не формой, то цветом. Если бусина не выделялась какой-либо выпуклостью или вогнутостью, то она была более насыщенного или менее насыщенного оттенка, чем соседние. Пятьдесят и более бусин, если смотреть издалека, казались преимущественно сине-зелёными, но почти не было ни одной бусины, когда он…
Присмотревшись, он понял, что это может быть как синий, так и зелёный камень. Во многих бусинах был оттенок, который он не мог назвать, но это только больше радовало его.
Иногда он держал одну бусину за другой между глазом и светом, надеясь увидеть то, что он видел всякий раз, когда всматривался в некоторые из своих стеклянных шариков или в определенные панели из цветного стекла в парадных дверях домов: светящийся потусторонний мир, ожидающий, когда его населят персонажи, которых он сам придумал; или, может быть, прозрачную среду, гораздо менее опасную, чем вода, через которую он мог найти путь к местам под реками и озерами, где персонажи комиксов или поэм наблюдали за своими пленницами, которые, возможно, были не мертвы, а просто крепко спали.
Главный герой несколько раз по пятницам и субботам брал с собой в квартиру наверху бинокль, но не получал от него никакой пользы. Ему и его спутникам вскоре надоело стоять на страже в темной ванной, ожидая, когда в спальне молодой женщины зажжется свет. Иногда, когда тот или иной молодой человек, казалось, слишком долго оставался в ванной, остальные подозревали, что он заметил молодую женщину, и оставляли ее себе, так сказать. Однажды, когда главный герой зашел в ванную, чтобы помочиться, в комнате молодой женщины как раз появился свет. Главный герой поднял бинокль, который лежал наготове на полу ванной, но прежде чем он успел навести на него фокус, свет снова погас.
В один из пятничных или субботних вечеров бинокль главного героя лежал наготове на полу ванной комнаты в квартире наверху, а все молодые люди, собравшиеся в квартире, пили пиво в гостиной и смотрели какую-то телепередачу. В какой-то момент вечера, по словам рассказчика заброшенного художественного произведения, молодые люди обнаружили, что смотрят на изображения епископов, кардиналов или высокопоставленных деятелей католической церкви, в то время как кто-то другой…
Совершалась религиозная церемония. Несколько раз, на глазах у молодых людей, изображение того или иного персонажа закрывало глаза и на несколько мгновений склоняло голову. После второго или третьего появления изображения, молодой человек, живший наверху, начал насмехаться над изображениями этих персонажей.
Молодой человек, который насмехался, был одним из двух человек в комнате, которые учились в католической средней школе, но позже перестали называть себя католиками. Другой такой человек был главным героем. Издевавшийся молодой человек смотрел в сторону главного героя, пока насмехался.
Затем молодой человек перестал издеваться и задал вопрос главному герою, словно тот был единственным человеком в комнате, способным на него ответить. Молодой человек спросил, что именно видят или делают вид, что видят католические епископы, священники и члены монашеских орденов, закрывая глаза во время религиозных церемоний.
Главный герой этого так и не завершённого произведения даёт какой-то дерзкий ответ молодому человеку, насмехавшемуся над изображениями, но ему, главному герою, не по себе. Не потому, что он хоть как-то симпатизировал персонажам, чьи образы только что появились на экране, а потому, что сам несколько лет назад часто закрывал глаза и склонял голову во время религиозных церемоний. Главный герой и насмехавшийся молодой человек учились в одном классе на последнем году обучения в средней школе. Насмешник провалил вступительные экзамены и устроился работать в офис многоэтажного здания, где большую часть времени проводил, планируя найти молодую женщину, которая согласилась бы жить с ним, не вступая с ним в брак. Главный герой сдал вступительные экзамены и поселился в двухэтажном доме среди преимущественно поросшей травой сельской местности, принадлежавшем послушнику монашеского ордена. Главный герой прожил всего двенадцать недель в двухэтажном здании, а затем вернулся к родителям.
