— То есть ты «за»?

— Само собой, Марк! Говори: как будем добираться⁈

— Поезд не слишком подходит: у нас будет «горячая» добыча. Не незаконная, в прямом смысле этого слова… Но на поездах Имперской Железной Дороги лучше её не перевозить. А броневиками долго.

— Так, пассажирские рейсы отпадают. Аренда перевозчиков? — подумав уточнила она.

— Дорого, кроме того, я бы не хотел, чтобы о нашем визите знали. Через день мы закончим возиться с «Бегемотом». А через два — полетим.

— Не знаю, что такое «Бегемот», но видимо — летательный аппарат, так?

— Так.

— И его делаешь ты?

— По моим планам и под присмотром Икси.

— И ты говоришь, что на проверку понадобится день?

— Где-то так.

— Тогда всё в порядке. Летим. Обвес боевой? Какие костюмы брать?

— Пожалуй, оба, — прикинул я. — Такой уважаемой даме, как моя супруга, прилично иметь смену гардероба на выход.

— Отлично, — кивнула Глория на мой изящный комплимент и направился готовится.

А я направился к Бегемоту. Квадрокоптеру, основа которого досталась нам со Свалки, добытая Андрюхой. И переделывалась эта поделка не раз и не два. Вообще, тут скорее виновата моя паранойя и нетерпение… Да и не только. Я поставил такое количество граничных условий, что тут скорее нужна летающая крепость Синицыных по размерам.

Короче, по некоторой неопытности я попытался сделать грузовой челнок на технологиях валаров. Что немножечко несвоевременно по ряду причин, главная из которой — энергия. Технология добычи энергии через гравитационные проколы, фактически из горячей зоны Звёзд, была всем хороша… Вот только делать прототип на планете, да ещё реализовывать прокол… Скажем так, есть несколько менее зрелищные способы самоубийства — планетарная деструкция немного чуть-чуть слишком эксцентрична.

А без проколов не получится сделать плазменный кокон, этакий аналог реактора и аккумулятора в одном флаконе. Реактора потому, что вещество в нём находится в состоянии термоядерного синтеза. А аккумулятора потому, что вещество и состояния переносится из мантийной зоны и стабилизируются в квазистабильном состоянии.

Из квазистабильности оно управляемо и частично выводится, давая просто океаны энергии. Ну и как бомба будет запредельно мощной, только взрывать подобное — просто идиотизм. Теоретически подобное можно сделать и на земле, без прокола. Сковав полями ядерный взрыв. Но количество сложностей и рисков таково, что пусть этим занимается кто-то другой. Я уж лучше подожду готовности космолёта и возьму то, что нужно из Солнышка, без риска.

Но без подобного источника энергии требования выходили просто невозможны: скорость, защитные поля, грузоподъёмность. Тот же плазменный обтекатель-щит, позволяющий плевать на аэродинамику, самим фактом своего существования убирающий приставку «аэро»…

Неосуществимо на текущем уровне технологий, констатировал я, начав кромсать планы. В результате вышло… Сносно. Достигнуть скорости даже земных истребителей Бегемот не мог: сочетание требований к грузоподъемности и компактности — использоваться он должен был в том числе в городской застройке, с возможностью взлёта-посадки. Ну и та самая аэродинамика приводила к тому, что вытянутый эллипсоид корпуса, с хвостовым стабилизатором и поворотными турбореактивными двигателями на коротких пилонах, мог развить не больше тысячи-тысячи ста километров в час скорости горизонтального полёта.

А крейсерская, нормальная скорость — семь сотен. Маловато, конечно, но зато остальные параметры компенсировали недостаток скорости. Ну, вертикальный взлёт — понятно, это базово. Как и отсутствия массы проблем, свойственных аппаратами с крыльями.

При этом броня, позволяющая плевать на стандартные средства ПВО, при желании. При желании можно было не плевать, да и система ПРО, эксклюзивная, которую я рассчитываю использовать как противометеоритную оборону — плазменный щит в вакууме — жрёт слишком много рабочего тела.

Теоретически межзвёздный газ можно собирать и использовать… Но тут база просто не давала нужных данных, так что это чисто теоретически, надо проверять. А раз так, то нужна противометеоритная артиллерия — все остальные варианты полевой защиты от каменюк и металлических болванок либо слишком прожорливы, либо ограниченно пригодны.

Ну и не имея жёсткого ограничения на массу, я сделал упор в защитные системы. И системы скрытности в том числе. Обнаружить Бегемота можно было ТОЛЬКО в оптическом диапазоне. И только днём — сумерки позволяли эмулировать достаточно надёжную оптическую маскировку.

Оружие — уже стандартные разгонники, плюс плазмомёты. А если возникнет потребность в уничтожении какого-то летуна повышенной наглости, то системы ПРО вполне могут заменить букву «Р» на букву «В».

Кабинет обер-егермейстера, Управление диверсионными операциями Второй Канцелярии Безопасности Империи, Верхний город, Новгород

Вольдемар устало закатил глаза: только что он покинул «важное» совещание, на котором присутствовал аж сам Канцлер по Безопасности Империи. И его… хвалили, даже посулили представить к ордену: мол, идеально проведённая операция, заслуги перед Империей…

Смешно: он сам прекрасно знает, что предельно эффективен, а операция была идеальна. Вот только награда за его прекрасную работу — бессмысленная висюлька. И ещё более бессмысленная «честь» — висюльку-то хотя бы можно кинуть в дорожного жандарма, вымогающего взятку, и если удачно попасть — то нанести ему какие-то повреждения.

Но времени на эту говорильню потрачено уйма, не говоря о том, что «барская любовь», в данном случае — внимание Канцлера, неважно насколько благожелательное, вызывало активацию служб собственной безопасности. Чёрта с два они узнают что-то, кроме того, что Вольдемар позволит им узнать, но их внимание мешает, заставляет применять дополнительные меры безопасности…

Впрочем, раздражаться можно долго, но сделать с текущей ситуацией ничего не выйдет. Соббезы давно были известны Вольдемару, как и повадки их организации — любая попытка противостояния назойливому интересу этих деятелей приведёт к тому, что они вцепятся мёртвой хваткой. Недаром на гербе этой конторы изображён иглобрюх, или фугу, как называли эту рыбу Восходники.

Колючие, ядовитые, а главное — не могут выплюнуть то, во что вгонят свои мелкие зубы. Очень подходящий герб…

И тут ихтиологические и геральдические рассуждения Вольдемара прервал визит Родиона, прима-аналитика егерской службы и надёжного помощника как в явных, так и в тайных делах. Ну а верность этого человека давно куплена и контролируется — жена Родиона была последней из рода Злотовых, кровниками которых были Демидовы.

И телепортаторы поклялись «извести проклятое семя» на корню, причём почти добились успеха. Жена Родиона и его дети оставались последними носителями крови Злотовых. Что знал Вольдемар, он и прикрывал семейство аналитика. И знал сам Родион, с учётом его привязанностей и психопрофиля, готовый умереть ради семейства.

— Господин обер-егермейстер, соизвольте принять доклад… — начал Родион, очень занудно рассказывая про положение Управления, местопребывания отрядов, выдаче денежного, вещевого и иного довольства.

Вольдемар бы выгнал подчинённого, несущего подобную тягомотину, доступ к которой в цифровом виде был у его терминала. Но терпел: нудёж Родиона был необходим для создания эффективной симуляции для камер. Можно, конечно, использовать старые заготовки — но иглобрюхи имели отменный нюх на странности, и доклад даже однодневной давности мог их насторожить.

— Довольно, Родион, — чрез двадцать минут прервал прима-аналитика обер-егермейстер, вставая из-за стола. — Есть предложения по нашему делу?

— Да, господин Ведкарский. Однако для полного доклада и представления исполнителей…

— Понял, пойдём, — поманил за собой Родиона Вольдемар, открывая капсулу секретного лифта.