Сестрица заявляла, что работа этой девочки за стойкой, помогать людям ориентироваться в офисе, а эта девочка заявляла, что её работа помогать ОХОТНИКАМ ориентироваться в офисе, а мы, поскольку нет «корочки» — охотниками не являемся!

— И не надо тут махать своими железками пред моим носом! Их и на базаре продают! И на толкучке! И на черном рынке! Пошли вон от сюда!

В определенный момент времени, я понял, что сестренка сейчас, вот-вот, перейдет к тому самому последнему аргументу в спорах — подзатыльнику! Хотя скорее макнет собачку-девочку за столиком головой об её столик, ломая что-то одно из этих двух, в зависимости от того, что крепче — чугунная голова без мозгов или фанерный столик из псевдодерева.

Ну или начнет копьями кидаться во все стороны — они у неё уже и так местами выглядывают из кожи, словно бы смотря по сторонам, что тут интересного, и кого можно прибить. Или тупо задушит всех в здании своей магией, пуская её волнами гулять по округе. Усыпляя всех в приличной зоне, кто не охотник.

Парадокс в том, что девка перед нами, как раз-таки охотником является! Её не срубает выбросы маны, которые сестра уже несколько раз провела. И вообще она довольно сильная! Хоть и скрывает это за некой пеленой отчуждения. Но… не знаю даже какой у неё там талант, что она умеет и может, кроме как прятаться в своей скорлупки, защищаясь от мира, и скрывая от всех свою силу, но вот сквозь эту самую скорлупку она ничегошеньки вокруг не видит, не ощущает, не чувствует, и как видно, и не понимает тоже.

Можно было бы сказать, что она над нами просто издевается, но не похоже на то. Люди обычно инстинктивно реагируют на выбросы силы рядом, и это сложно скрыть. Да и вообще! Либо она такой шикарный актер, либо просто слепошарая дура.

И к сожалению, в этот раз наши провожатые, что так сильно нам в прошлый раз помогли, не появились нас спасать, сколько бы мы тут не срались в холе и не игрались с силой. Лишь некая девочка из потайной комнаты у двери выскочила еще в самой начале, тихо сыкнула в трусы, и скрылась за дверью, словно бы её и не было.

А у нас, как ни глянь — время на исходе! У мамки там уже паника! Конкретная такая паника! Она там уже на придумывала всякого! И в окно бы сиганула в след за нами, да окно закрыто и не открывается — на всякий случай заблокировал замок окна. Она уже и к соседям сбегала, ища от кого можно позвонить, но как назло, никого из соседей тупо дома не было. Она там уже и молится начала, и умолять…

— Сестра, все завязывай, нам пора, — проговорил я, проведя ладонью по её руке, которой она собиралась начать бить по стойке, круша «деревяшку».

— Но… — пискнула раскрасневшаяся сестра, жаждущая набить морду наглой бабе, из-за которой мы потеряли так много времени и ничего не добились.

— Уходим, — твердо сказал я, и развернулся к выходу.

А учитывая то, что сестренка сидела все это время на моих плечах — иначе из-за стойки у неё было бы видно только её макушку, и она сама не видит собеседницу, — то и сестрица была вынуждена прервать свою беседу, так как её конь тупо уходит.

— Я еще найду на тебя управу! — крикнула сестра на прощанье, выворачивая тело по хребту почти на сто восемьдесят градусов.

— Ага, ага, гавно из трусов вытряхнешь, себе в голову положишь, и сразу найдешь! — по факту уже потеряла к нам всякий интерес ушибленная наголову девка за стойкой.

Мы покинули офис, разделили нашего кентавра на две половинки, и уже каждый на своих ногах, ломанулись куда-нибудь подальше от здания охотников, с его потрескавшимся пространством.

Вот только… трещина вышла огромной! И сколько бы мы не бежали, конца и края ей не видно! Словно бесконечность… и мелкие эти трещинки кругом, везде и всюду… но мать там уже ревет! А потому, пришлось выбрать кусочек пространства с наименьшим числом повреждений, и совершить перемещение оттуда в дом.

Там точно будет пробой Хаоса — понял я, ощущая, как рвется пространство, не прощая проделанный мной пробой просто так.

— Новая вспышка! Фиксирую образование прохода в иной мир! Шестой уровень! — кричит оператор наблюдения на весь зал, и тут же поправляется, — примерно.

Ведь точных данных нет, да и не скоро будет. По крайней мере данных о подземелье, что будет по ту сторону врат. А вот о области, где открылся проход — данные уже есть, пусть и тоже приблизительные.

Однако в отличи от точных замеров энергии, что даже по приезду на место, к порталу, займут некоторое время на проведения изысканий, расчетов и измерений излучения, получить более-менее точные данные по местоположению можно прямо здесь, в офисе ассоциации, не выезжая из неё.

Просто нужно скооперировать данные с различных датчиков, разбросанных по городу, наложить координаты одни на другие, и на карту города, и вуаля! Местоположение с точностью до сотни-полусотни метров, в зависимости от плотности сенсоров в том районе.

— Расчетная зона, — вывел на главный экран местоположение пробоя другой оператор системы наблюдения.

— Два портала за день, — пробормотал начальник отдела, глядя на две точки, расположенных почти в разных концах города.

— Еще всплеск! — кричит еще один человек, и продолжает, слегка севшим голосом, — Он… он у нас под боком… — и поворачивается к начальнику лицом, смотря на него ошарашенными глазами.

Тут компьютер пищит, по залу раздается сигнал тревоги. Еще один. И еще… но не один из операторов наблюдения не кричит больше в зал, не передает сведений, и, по сути, не делает ничего вообще. Все словно бы замирают, истуканами, смотрящими на экран.

— Что там? — говорит начальник отдела, оставаясь единственным человеком, двигающимся в этом замершем во времени месте.

Новый писк от системы, один из операторов оживает, начиная что-то делать со своей машиной, вводя какие-то поправки, настройки…другой начинает молится. У третьего текут ручьём слезы из глаз, четвертый, кажется сделал под себя.

Начальник, теряясь в догадках о происходящем, уже собирается сам сесть за компьютер, начав как в старые добрые, сам выполнять работу оператора, но тут тот единственный, у которого хватило духу не сдаться, заканчивает свою работу, и выводит картинку на главный экран зала контроля и наблюдения.

— Боже… — говорит начальник отдела наблюдения, глазами полными неверия и шока смотря на экран.

Восемь, нет, девять порталов! Идущие сквозь город полумесяцем, из конца в конец. Пятый, шестой, второй, третий, четвертый уровень… полная солянка из уровней. Максимальный охват территории, и это не считая того факта, что при таком количестве помех от единовременного выброса энергии девяти порталов, какая-то мелочь вроде единицы или двойки вполне могла и затеряться, оставшись невидимой.

И это не теория! Это факт! Найденный сегодня первым портал, на самом краешке месяца в северо-восточной части города, сейчас — просто невидим на карте! На ней видно лишь восемь порталов! Не девять. Просто опыт, позволяющий сохранить хладнокровие даже в такой стрессовой ситуации, и хорошая память, позволяющая не забыть хотя бы то, что было час назад, позволили мужчине не забыть точку, где сейчас ничего нет. Невидно, из-за расположившегося рядом портала, предположительно, пятого уровня.

А ведь «предположительно» в случае дистанционных замеров, это плюс-минус два уровня!

— Если там будет девятка… нет восьмерка… — шепчет пересохшие губы оператора, что и вывел на общею карту все эти сведенья, пока прочие были в прострации от свалившихся данных, — да даже семерка, хоть одна…

— Всем заткнутся! Делать свою работу! — пошли начальственные пинки, отрезвляющие потекшие головы, — Бельё потом менять будете! Или передохнем все тут…

Пятнадцать минут назад Бина Ай думала, что нет ничего хуже разборок с власть имущими чинушами. Тварями, что вечно тянут одеяло на себя, и вообще знать ничего не хотят, если от этого не зависит их прибыль.

Что нет ничего хуже писанины текста для интервью продажным журналистам, от встречи которых не удалось отвертеться. Нет ничего хуже того, когда это все бессмысленно, так как все уже решили за тебя, еще до начала пресс-конференции, и нужна она только для того, чтобы нарезать цитат, вырванных из контекста, чтобы потом размахивать ими как флагами из противоположного лагеря. А оттого, при написании текста приходится это учитывать, и даже при самом интервью, об этом помнить, постоянно двигаясь, словно под пулями, чтобы усложнить работу монтажёрам.