– Слишком сложно для эмоционально вовлечённых и неуравновешенных людей, которые обычно в подобном замешены, – покачал головой Багратион. – Боюсь, тут скорее действия враждебной разведки… или нашей собственной под неё косящей.

– Ты настолько не хочешь доверять своему отцу, что готов выставить против него обвинение? – я в удивлении поднял брови.

– Он… не могу сказать, что хороший человек. Но большой патриот, и ни перед чем не остановится, – проговорил Константин, чуть задумавшись. – Вопрос только в том, сумел ли он смириться с потерей нашего потенциального суверенитета.

– Опасные слова, – покачал я головой. – Если глава тайной канцелярии воюет против государства…

– Я такого не говорил, – встрепенулся Багратион. – Но всё это слишком похоже на действия именно его конторы. Не военных, не террористов… в общем, я пока не стану отвергать никакие варианты. Нужно провести хотя бы начальное расследование, прежде чем станет ясно, что к чему. Не стоит торопиться.

– Ольга Меньшикова может быть к этому причастна? – спросил я, кивнув на особняк. – Могла она распорядиться всё здесь взорвать? Например, чтобы скрыть какие-то улики или избавиться от доказательств.

– Возможно. Но если в доме и в самом деле что-то есть, пожаром этого не уничтожить. Закрытая книга, вопреки всеобщему мнению, очень плохо горит. Пожар вы пригасили, а кристаллы памяти и вовсе почти не подвержены пламени, – заметил Константин. – Если там что-то есть, то мои люди это найдут. А сейчас, прошу прощения, мне нужно заняться делом.

– Конечно. Не отвлекаю, – кивнул я и забрался обратно в кабину. Но когда уже пристегнулся и собирался улетать, заметил кое-что странное. Отголоски ауры на том месте, где её быть не должно. На первом этаже, в районе пожарища. Нацепив шлем, чтобы не бравировать собственной личностью. Я выпрыгнул из кабины и направился прямо к пепелищу. Заметивший это Багратион нахмурился и, отдав пару приказов, присоединился.

– В чём дело? Что-то заметили? – спросил он, шагая рядом.

– Может быть кто-то выжил во время взрыва, – ответил я, стараясь не вдаваться в подробности. – Слуг уже опросили? Собрали вместе?

– Пока в процессе. Если кто-то и потерялся, мы об этом узнаем только через несколько часов, – произнёс Константин. – Где нужно копать?

– Нигде не нужно, я сам справлюсь, – сказал я, аккуратно снимая несколько плит прессом. Мощности моих конструктов вполне хватало, чтобы удержать тройку тонн веса, правда, тут речь шла не об одномоментном удержании снаряда, а о постоянной нагрузке, так что пришлось напрячься, но я справился, постоянно подпитывая пресс энергией. Слой за слоем, расчищая руины, я наконец почти добрался до источника ауры, вот только наткнулся на побитую плитку.

– Похоже, это была хозяйская кухня. Может, ошиблись с местом? – спросил Константин, но я лишь нахмурился и подошёл ближе.

– Есть кто живой?! – громнко позвал я. – Отзовись!

Через секунду снизу раздался едва различимый крик и стук. Даже обрывки слов разобрать оказалось невозможно. Но одно стало понятно: там есть кто-то живой. Не сомневаясь больше ни секунды, я активировал доставшийся мне ещё от ведьмы клинок, превратившийся за время обучения из набалдашника кастета в полноценный меч, и влив в него прану, аккуратно вскрыл пол.

Каково же было моё удивление, когда, откинув прессом бетонную плиту, я увидел стоящего в белом халате мужчину. Он закашлялся от опускавшейся пыли и отчаянно замахал ладонями, пытаясь её отогнать. Но ещё больше меня поразил уходящий куда-то вниз хорошо освещённый бетонный коридор.

– Кажется, мы только что откопали золотую жилу, – я усмехнулся и спрыгнул вниз. – Зови своих спецов. И Тарана со штурмовиками. Надо всё проверить.

– Ты что лепечешь, болезный? – не веря своим ушам, проговорил Хозяин.

– Клиента даже не поцарапало, – хмуро ответил отчитывающийся мужчина. – Хотя мы поставили всё, как вы сказали, и выждали. Он конструктом закрылся.

– На таком расстоянии? – не веря проговорил Хозяин. – Ладно, уроды криворукие, валите прочь с глаз моих и залягте на дно где-нибудь на месяц. Кормёжкой и бабами я вас обеспечу.

– Это хорошо, – переглянувшись, заулыбались исполнители, они вышли гурьбой в небольшой складской коридорчик и пошли по направлению к докам. – Ну вот, а вы говорили, мужики. Непыльная работёнка, тридцать бочек перетаскать и кнопку нажать когда надо.

– Погоди, Семёныч! – вдруг окликнул его один из подельников. – А как хозяин узнает, где мы решили укрыться? Или у тебя его номер есть?

– Балда ты, такие вопросы по общей связи не решаются, – отмахнулся бригадир, но тут же задумался. А ведь мужик-то прав, этот момент они не уточняли. Но стоило ему развернуться и решительно направиться назад, как в дальнем конце едва освещённого коридора вспыхнули несколько искр, идущих по стенам.

– Ложись! – крикнул служилый Семёныч.

– Чего? – бригадир развернулся на крик, и в следующую секунду боль пронзила его посредине груди, рухнув на пол, он несколько мгновений пытался понять, почему не может вдохнуть и не чувствует ног, но дотянувшиеся до грудины дрожащие пальцы погрузились в тёплую жижу. Кровь?

– Живучий, – усмехнулся Хозяин, прессом размозжив голову бригадиру. Последний выживший, неизвестно как оказавшийся среди бывших уголовников и шахтеров-взрывотехников военный отчаянно бежал, петляя между грузовыми контейнерами. Но лишние свидетели были Хозяину ни к чему, а потому один из кранов внезапно накренился, стальной трос лопнул, и транспортный контейнер рухнул прямо на орущего Семёныча, оставив от того лишь кровавую лужу.

Единственные свидетели, которые никому не расскажут правду – мертвы. И никакие обещания, клятвы на собственных детях или могиле матери не переплюнут этого факта. А Хозяин любил делать всё основательно.

– Пан Малюшин? – на родном польском поприветствовал его встречающий мужчина. Григорий отряхнул ещё вчера шикарный костюм. Сидение в трюме с мукой и крупами даже за столь короткий срок сумело ему порядком надоесть.

– Можете называть меня истинным именем, Григорий Полисудный, – сказал он, выпрямившись и подав руку встречающему. – Давайте поскорее уберёмся отсюда.

– Не извольте беспокоиться, пан, – ухмыльнулся мужчина. – В этой местности суда не проверяют, а охранка работает лишь в городах. И с вашим акцентом сейчас в Варшаве лучше не появляться.

– И где же я тогда смогу встретиться с сеймом? – удивлённо посмотрел на него Георгий.

– С сеймом? – переспросил собеседник. – Пане шутит? В ближайшие месяцы все участники будут под тщательным присмотром. Но вы не беспокойтесь, с вами хочет встретиться одна дама. Вначале, конечно, стоит привести себя в порядок и переодеться из этого имперского рванья…

– У дамы есть имя? – на всякий случай поинтересовался бывший секретарь.

– Мне этого неизвестно, – пожал плечами встречающий. – Говорят, её называют Второй.

– Какая интересная встреча, – проговорил я, глядя на мужчину. – Вы, собственно, кто будете?

– А вы кто? Что происходит? – оглядываясь на пожарище, спросил не то учёный, не то врач. По крайней мере, одежда его говорила именно о таких профессиях. Да и лицо, немного исхудалое, но интеллигентное, очки и тонкие, не приспособленные к грубой работе пальцы. Всё сходилось.

– Чисто! – крикнул Таран, спустившийся в бетонный коридор. – Несколько комнат, какое-то лабораторное оборудование и жилое помещение. На двоих. Но больше никого нет.

– Займитесь копированием данных и сканированием кристаллов памяти, – приказал своим слугам Константин. – Чтобы ничего не пропало.

– Постойте! – встрепенулся мужчина, – Там нельзя ничего трогать! Вы можете испортить все образцы!

– Не беспокойтесь, мои люди – профессионалы, – успокоил его Багратион, но меня это, наоборот, нервировало. Всё же я привык к тому, что вокруг меня только МОИ люди, а тут появляются ещё чьи-то. С другой стороны, хоть я и знал всех из первой полусотни по именам, из набранных новичков запомнил хорошо, если треть… вертикаль управления выстраивалась как-то само собой, и может это даже не плохо.