– Даже с главой боярской коллегии? – уточнил я. – Как вы задобрили Нарышкиных?

– Какая разница? – улыбнулась Екатерина. – Главное, чтобы дети были счастливы… а брат поплатился за своё высокомерие.

– Если он начнёт открытое противостояние – у нас не хватит ресурсов, чтобы дать должный отпор, – покачав головой, заметил я. – К тому же как с западной компанией?

– Именно поэтому мы и сумели договориться с князем Нарышкиным, – вновь улыбнулась Екатерина. – После сегодняшнего покушения Пётр не оставит это без ответа. Так что в судах будет участвовать его супруга. Первого помощника он лишился, как и существенной части поддерживавших его военных. Если он ещё и от слов своих откажется или вернётся с поражением – потеряет остатки влияния.

– Получается, у него нет выхода? – уточнил я. – Он не император, а глава пусть и великого, но независимого рода.

– Слово дворянина – крепче стали. Иначе он не дворянин, и на слово ему никто верить не станет. Потеря репутации, потеря влияния… всё это влечёт за собой угасание рода, – наставительно произнесла Екатерина. – И брат понимает это лучше, чем кто-то ещё. Откажется от своих слов, и сила его не спасёт – места регента он лишится. А вместе с ним и влияния на экономику и политику.

– Не эти ли разборки внутри бояр и семьи, привели к тому, что страна чуть не развалилась? – нахмурился я. – Каждый хочет урвать себе кусочек.

– А как иначе? – с улыбкой спросила Екатерина. – Это естественное состояние человека – желать больше, чем есть, и куда больше, чем заслуживаешь. Лень – один из неистребимых грехов человека. Как и жадность, и похоть. Но о твоей душе, мне кажется, беспокоиться поздно.

– Когда вокруг столько прекрасных женщин, а мужчину не сдерживают рамки закона, придерживаться морали очень тяжело, – искренне вздохнул я.

– Боюсь, вашей супруге придётся с этим смириться, – так же вздохнула Инга.

– И даже супругам, – лучезарно улыбаясь, заметила Ангелина.

– Да, больше у его высочества никаких отговорок нет и быть не может, – усмехнулась Екатерина. – Правда, у нас возникает неприятная ситуация с судебными исками и дополнительным подтверждением происхождения нашей милой Ангелины, но сегодня можете об этом не думать. Танцуйте! Развлекайтесь! Веселитесь! Но постарайтесь не забывать о приличиях.

В этом она была совершенно права, и хотя выход дебютанток я пропустил мимо ушей и глаз, был занят куда более приятным и близким зрелищем, на первый открывающий танец всё же вышел с Марией. Как она верно заметила: «я всегда была и буду первой». Для неё это было важно, но только сейчас я понял, насколько это существенно с точки зрения окружающих.

Именно с ней мне придётся выходить во время всех крупных официальных приёмов. С ней танцевать открывающие и закрывающие пары. С ней посещать другие страны и посольства. И конечно, если первый ребёнок будет от неё, именно он станет наследником империи. Казалось бы, небольшой, но очень важный нюанс.

Но это стоило того. Если верить словам Мальвины и матери, именно супруга добилась того, чтобы Ангелину рассматривали не как очередную провокацию в отношении Петра и обычную фаворитку, а именно претендентку в мои законные жёны. Чтобы этого добиться придётся ещё очень постараться, но начало положено.

Вполголоса переговариваясь с супругой, мы закончили обязательный танец, вполне довольные собой и друг другом. А затем я, пересилив себя, пригласил на танец Ингу. Обещание – не то, от чего можно отказаться. Даже если не рассматривать весь Северный Урал в качестве приданого. К тому же пусть у меня и не было влюблённости, в отношениях с девушкой нас связывала крепкая дружба и деловое партнёрство.

Забавно, наверное, рассуждать о подобном, когда тебе семнадцать. Когда гормоны бьют в голову, стоит оказаться в объятьях любимой девушки, и чтобы не сорваться, приходится их нейтрализовать, контролируя меридианы. Но если в моём случае всё было объяснимо, то у девушек просто произошло раннее взросление. Да и не так это мало, если подумать, особенно с их жизненным опытом.

Инга потеряла родителей и осталась с дедом, который воспитывал наследницу рода. Серьёзную, ответственную, тихую… к счастью, девушке хватало мозгов компенсировать свои внутренние проблемы и одновременно использовать полученные знания и связи для собственной выгоды. Но и о деле Рода она не забывала.

Мария, не знавшая материнской любви, воспитывавшаяся в постоянном окружении недоброжелательниц и получившая если не раздвоение личности, то сильное её искажение. Она могла кому-то мило улыбаться, одновременно втыкая ему нож в спину. Зато, живя в дворцовых интригах с самого рождения, в высшем свете она чувствовала себя как рыба в воде. И к моему огромному счастью я являлся тихой гаванью надежности и стабильности, которую она выбрала своим домом. Со мной супруга могла забыть о постоянной тревоге и быть сама собой.

Ангелина, единственная, кто не был обделён родительской любовью, но отняли у неё эту любовь и заботу с такой жуткой и откровенной жестокостью и цинизмом, что это не могло не сказаться на характере. И всё же во время третьего танца, когда я наконец сумел себе позволить пригласить девушку, нас обоих переполняло счастье.

Любые слова оказались ни к чему. Мы понимали друг друга по одним движениям и совершенно забылись в танце. И поняли, что мелодия закончилась только по громким аплодисментам, идущим со всех сторон. Забывшись, мы вышли в центр, и, кажется, гармония пересилила всё остальное.

– Ну, зато в высшем свете теперь будут обсуждать не нападение террористов, а личные предпочтения будущего императора, – с сарказмом заметила Мальвина, когда мы поднялись обратно на балкон. – Следующий танец мой.

– Договорились, – легко согласился я, и только после задумчивого взгляда императрицы понял, что мы с Ангелиной продолжаем держаться за руки.

– Ох, дети… – улыбнулась Екатерина. – Развлекайтесь! Молодость так скоротечна. Впрочем, хоть я ещё молода телом и душой, от внуков не откажусь.

– А формальное восхождение на престол? – удивлённо повернулась к ней Инга. – Разве наследник не должен появиться после?

– Всё зависит от точки зрения. Многим монархам приходилось ждать своей очереди на престолонаследие до глубокой старости. А некоторые и вовсе переживали своих детей, отдавая власть в руки внуков. Прошу прощения, дорогая, – тут же спохватившись, Екатерина положила ладонь на руку Инги. – Мне тоже очень не хватает твоего деда. Вот с кем бы я вышла на танец, несмотря на его возраст. Он был настоящим лордом и человеком чести.

– Вам, матушка, грех жаловаться на внимание кавалеров, – шутливо заявила Мальвина. – Кажется, внизу вас уже целая очередь дожидается.

– И в самом деле, – подняв бровь, взглянула вниз императрица-мать. – Ничего, пятнадцать минут ещё подождут.

С этими словами, словно нечаянно она обронила с балкона платок, к которому тут же потянулся десяток рук. Я с удивлением даже заметил схлестнувшиеся в воздухе конструкты. Кажется, господа шли на любые ухищрения, лишь бы раздобыть заветный предмет и получить повод первым подойти к императрице. А ведь там стояли не юнцы, а солидные мужчины.

– Подогреем слегка интерес, – улыбнулась, заметив оживление, Екатерина.

– А если достойному кандидату просто не повезёт? – удивлённо спросила Инга.

– Зачем мне неудачники? – пожала плечами императрица-мать.

Логика и в самом деле была железной. Не поспоришь. Вот только мимолётное сражение сложно было связать с удачей. В конце концов, платок поймало сразу двое, и в их руках уже появились проводящие клинки. Остальные мужчины тут же сделали шаг назад, освобождая площадку.

– А вот теперь, кажется, пора, – усмехнулась Екатерина. – Доченька, Ангелина, проводите меня вниз. Не спускаться же мне одной?

– Как прикажете, матушка, – без споров поднялась Мария. – Не развратничайте здесь без нас.

– Как вы можете такое говорить? – насупилась Инга, на что Ангелина лишь похлопала девушку по плечу.