– Послушайте, вам туда нельзя! – словно опомнившись, закричал мужчина, когда сотрудники собственной безопасности один за другим пробежали мимо него. – Стойте! Меня же за это убьют!
– Кто именно грозился вас убить? – спросил я, но мужчина умоляюще смотрел на Константина, вероятно, не воспринимая меня всерьёз. Ну да, особенности возраста, даже выгляди я на двадцать пять, сейчас без грима и вхождения в роль весельчака, Константин казался чуть ли не в полтора раза старше.
– Вам задали вопрос, – кивнув в мою сторону, сказал Багратион, видимо, уловив мою досаду или просто сообразив, что так будет лучше. – Кто угрожал вам смертью?
– Мне нужно… мне нужно, да пустите же! – мужчина дёрнулся в направлении открытой двери, но напоролся на поставленный мною пресс. – Вы не понимаете! Я… это моя вина! Если они узнают, что я… пустите немедленно!
– Скажите толком, кто вам угрожает и в чём дело? – рявкнул Багратион, отчего мужчина лишь сильнее забил кулаками по конструкту. Пришлось зажать его между двумя прессами, чтобы обездвижить.
– Это вынужденная мера, не дёргайтесь, – приказал я и, обхватив пальцами его голову, начал менять потоки праны. Несколько секунд, и мужчина обмяк.
– Что вы с ним сделали? – уточнил Константин. – Скоро здесь будут все службы, включая тайную канцелярию. И нам придётся отдать его им, так что лучше опросить до приезда посторонних.
– С какой стати нам его отдавать? – спросил я нахмурившись.
– Это спорная территория. Княжна Ангелина ещё не вступила в права и не вступит, пока идут разбирательства. Так что мы здесь лишь как свидетели, – объяснил Багратион. – Расследовать попытку покушения на вас я могу, а вот задерживать постороннего, явно никакого отношения к этому не имеющего, – нет.
– Даже если я отдам прямой приказ? – уточнил я.
– Простите, ваше высочество, но пока вы лишь цесаревич, не император. А даже если бы были – у нас не пятнадцатый век на дворе, и не абсолютная монархия, – чуть улыбнувшись, ответил Константин. – К тому же вы же сами знаете, никто не правит в одиночку. Для этого есть дума, дворянское собрание, коллегии и министерства, и у всех строго определённые функции, обязанности и права.
– Можешь дальше не объяснять, – поморщился я, и повернувшись к сползшему по стене мужчине, вновь начал править меридианы. На сей раз процедура требовала более тонкого вмешательства. – Подъём.
– Что? – подняв голову, спросил мужчина в полубреду.
– Ты кто такой? – спросил я.
– Моисей Семенович Кац, – с глупой ухмылкой, едва ворочая языком, проговорил мужчина. – Учёный. Б-биолог. Из Ломоносовского университета.
– Это легко проверить, – быстро кивнул Константин, набив двумя пальцами сообщение в коммуникаторе. – Да, был такой профессор биологических наук. Вроде даже числится. Официально уехал в командировку несколько лет назад и не вернулся.
– Забавно, то есть врачей у нас нет, а биологию в Ломоносовке изучают? – уточнил я. – Надеюсь, не только её. Что вы здесь делаете?
– П-ф… – проговорил мужчина, а затем слабо отмахнулся. – Вы не поймёте.
– Ну так попробуйте объяснить, словно мы два идиота, которые никогда не слышали о вашей отрасли знания, – подтолкнул я его.
– Он вообще вменяемый? – нахмурившись спросил Багратион. – Будто алкаш или наркоман во время прихода…
– Ну, примерно так и есть, мне пришлось воздействовать на его мозг, чтобы он выделил ударную дозу обезболивающих и гормонов счастья, – ответил я, уловив крайне озадаченное выражение лица своего заместителя. – Это сложная и недолговечная процедура, так что нужно выяснить как можно больше.
– В таком случае лучше было бы дождаться ментала, – покачал головой Константин. – У Суворовых в военной полиции один точно был.
– Ты же сам сказал, что здесь скоро каждая собака будет, – возразил я, сев рядом с Кацем на корточки, и пощёлкал у него перед лицом пальцами. – Смотри на меня. Вот так, хорошо. А теперь говори – чем ты тут занимался? Простым языком.
– Химеризация зигот. Ты знаешь, что такое химеры, мальчик? – глупо усмехнувшись, спросил мужчина. – Нет, не греческая. В био-ологии?
– Что такое зиготы? – повернулся я к Багратиону, но тот лишь пожал плечами. – Химера – это сращение нескольких организмов.
– О! Точно! Два разных существа. Несколько… – всё с той же идиотской улыбкой проговорил Моисей и покрутил ладонью в воздухе. – Это когда с самого начала. Но они ниже… не жи… нежизнеспособны. Обычно.
– То есть вы здесь производили скрещивание разных видов? Судя по размеру лаборатории много тут не обработать. Экспериментировали на мышах? – спросил я, но взгляд учёного поплыл. – На меня смотреть! Твою же… Все данные скопировать и передать в особняк. Вдруг там что-то важное и ценное.
– Естественно, – кивнул Константин, я же снова привёл Каца в чувство.
– На ком проводили эксперименты? – спросил я, добившись, чтобы взгляд мужчины сфокусировался на мне. – Грызуны? Млекопитающие?
– П-ф. Что за чушь? – отмахнулся тот. – Зачем тратить своё время и талант на эту глупость? Меньше… князь даёт полный. Всё.
– На ком проводились опыты?! – повторил я вопрос, но в этот момент меня отвлёк Константин, тронув за плечо. – В чём дело?
– Вот… взгляните, – произнёс Багратион, показав мне снимки на планшете, которые ему принёс один из подчинённых. Мне потребовалась секунда, чтобы взять себя в руки и не пнуть валяющегося под ногами учёного.
Вначале ещё были сомнения, всё же эмбрион крысы и лошади на первых стадиях почти не отличается, но вот последние снимки… Понятно, что этот Кац не проводил эксперименты сам, лишь обрабатывал входящую информацию. Может, просил о проведении отдельных опытов или конкретизировал результаты. Но в любом случае на фото были тела новорождённых… наверное, всё же детей.
Если можно считать человеческим ребёнком существо с вытянутыми лошадиными ногами, искажённым черепом или раздвоенной нижней челюстью. То и дело на снимках встречались отростки, больше всего напоминающие щупальца искажённых. Чудовищные проявления воздействия диссонанса. Вот только одно дело – сетовать на жизнь и судьбу, которую нельзя предсказать, и совсем другое – знать, что это дело рук человеческих.
– Данные скопировать и отправить в особняк, – снова приказал я. – Девушкам не показывать. Я должен связаться с матерью…
– Хотите её привлечь? – уточнил Константин нахмурившись.
– Либо так, либо придётся всё это уничтожить от греха подальше, – ответил я, достал коммуникатор и нажал одну из иконок быстрого вызова. Ждать пришлось недолго. – Добрый день, матушка.
– И тебе сынок, – не слишком довольно ответила Екатерина. – Что заставило тебя вспомнить обо мне в тринадцать часов утра?
– Чувствую, вы хорошо вчера погуляли, но боюсь, у меня и в самом деле появилась неотложная информация. Мы пропустили одну из лабораторий Меньшиковых. Под их родовым особняком в пригороде, – сказал я и услышал, как хмыкнув, подобралась императрица-мать. – Тут проводил исследования некий Моисей Кац.
– Моисей Семенович? – в голосе Екатерины легко было расслышать заинтересованность. – Рада, что ты вовремя вспомнил о тройственном пакте. Я немедля вышлю людей. Позволь один вопрос: что ты там делал? И как нашёл лабораторию?
– Это два вопроса, – невольно усмехнулся я. – Думаю, о причинах придётся говорить лично, в узком кругу. Если коротко, меня сегодня дважды пытались убить. Один раз – глупо и провоцируя, второй – с явной подготовкой и выдумкой.
– Ясно, – в голосе Екатерины зазвучал металл. – Ты уже знаешь, кто это был?
– Первый – подставное лицо, второй – сейчас выясняем, – ответил я.
– Как только что-то выяснится, обязательно сообщи. Нападение на цесаревича – это нападение на весь род Романовых и престол. Оставлять подобное без внимания никак нельзя, – проговорила императрица-мать, и я почувствовал, что остатки сна с неё совершенно точно слетели. – Я пришлю гвардейцев и собственную безопасность, они умеют работать в связке.
