9 ноября 1993 года Анатолий Владимирович побывал в гостях у меня, и я узнал от него много интересного. Когда он прибыл в Степанакерт, кругом – упадок сил и мрачные настроения: азербайджанцы только что захватили север НКР. Армии в собственном смысле слова тогда у карабахцев не было, хотя они и провели успешные операции по освобождению Шуши и Лачина. Было две сотни партизанских отрядов. Вот из них Зиневич вместе с Сержиком Саркисяном и Самвелом Бабаяном и создавали армию численностью порядка 15-20 тысяч бойцов. Эти бойцы сбили 36 самолетов противника. Такое в горных условиях случилось впервые. Успешно заработала артиллерия, в Карабахе начало получаться то, что не получалось в Афганистане. Армия стала средством воспитания патриотизма у людей, которые до того были способны защищать лишь свой дом, в лучшем случае – деревню, но не страну, и не сопротивлялись, когда погибал сосед, думая, что их минует чаша сия. Теперь все иначе. У Карабаха есть национальная армия. В карабахцах, да и в остальных армянах выросло чувство патриотизма.
Стратегия карабахской армии простая. Сначала взяли перевал на Муровдаге и Кельбаджар. Потом надо было отодвинуть позиции азерских «Градов» (это модернизированные «Катюши») и «Гиацинтов» (162-миллиметровых гаубиц с воющим, как свинья, снарядом вместо задуманного ранее нейтронного) соответственно на 20 и 35 километров – такова их дальнобойность. Надо – сделали. Вернули Сарсангскую ГЭС, а с нею – свет в Степанакерт. Вернули десятки деревень. Взяли господствующие высотки.
Но последнее наступление на юге – это даже не наступление. Это – результат разложения азербайджанской армии, которая побежала после первых же выстрелов.
Анатолий Владимирович думал, что у Роберта Кочаряна и поддерживающего его Левона Тер-Петросяна хватит разума вовремя остановиться и путем переговоров обменять часть взятых территорий на гарантированный мир. Так, собственно, оно и было: дальше не пошли, к обмену готовы. Нет только разумной ответной реакции Баку. Хуже того, прошло некоторое время, и г-н Алиев, мечтая о реванше, начал подумывать, а не выдвинуть ли ему территориальные претензии к собственно Армении.
Очень понравился мне генерал Зиневич, и мы потом встречались с ним еще не раз.
Участвуя в карабахских делах, я не забывал о том, что творится дома, где шла подготовка к выборам. Именно тогда наметился пересмотр моего отношения к демократам гайдаровского типа, которые взяли на вооружение политику обмана собственного народа. В свое время таким обманом я считал горбачевскую конституционную реформу и даже на телевидении об этом полемизировал с докторами права Венгеровым и Барабашкиным. В избирательной системе, придуманной прежде всего «выбороссами» и кое-кем из других фракций демократического лагеря, я увидел чудовищную попытку надуть избирателя полупропорциональной и полумажоритарной системой, позволяющей буквально протыриться в Думу всяческой шпане, что и произошло на парламентских выборах 1993, 1995 и 2000 гг. Как можно было не знать, что пропорциональная система для огромной страны с несложившейся многопартийностью ведет только к несправедливостям и перекосам в представительстве населения? Похоже, гайдаровцы надеялись, что именно они выиграют от этого трюкачества. И не вышло. Не вышло еще и потому, что не может победить движение, во главе которого стоит человек, ограбивший свой народ, да и внешностью своей не шибко похожий на лидера. Не может и все тут, сколько ты его ни расхваливай в средствах массовой информации. Потому и проиграли в 1993 году, а потом и в 1995-ом, и в 2000-ом. Но главное – не проигрыш, а ставка на ложь, на обман, на хитроумие. Вот сами себя и перехитрили. А мне с ними все больше становилось не по пути.
Пока мы с Джалиловым беседовали по ВЧ, Гейдар Алиев плел свою интригу. Еще 26 октября он на имя очередного председателя СБ ООН направил письмо, в котором объявил о «преступлениях армянской военщины» и потребовал экстренного созыва Совета Безопасности, осуждения им «прямой агрессии» Республики Армения против Азербайджанской Республики и применения против Армении «действенных военных, политических и экономических санкций». Просьбу Азербайджана поддержали Турция и Иран.
Узнав об этом, я 30 октября написал в Москву о том, что, дав отпор азербайджанцам, устроившим очередную провокацию, которая обернулась для них новыми территориальными потерями, НКР остановила 27 октября продвижение своих войск и изъявила готовность провести переговоры с властями Азербайджана. Что же касается СБ ООН, то он, не оказав до сих пор серьезной поддержки таким переговорам, несет ответственность за неустойчивость ситуации. Видимо, кого-то не устраивает реалистический поиск мира, начатый при посредничестве России. Но другой путь – это продолжение кровопролития.
В этих условиях, писал я, долг России побудить СБ ООН не только не принимать опрометчивых решений, но, напротив, без экивоков поддержать линию на прямые переговоры. Нашим интересам отвечала бы лишь такая позиция, которая способна воспрепятствовать направлению в район конфликта любых сил из-за пределов бывшего Союза. В этих целях было бы правильно применить и право вето, если потребуется. Иное развитие международного вмешательства может оказаться катастрофичным для нашего присутствия в Закавказье.
Несмотря на то, что карабахскими делами вплотную занималась Минская группа, которая 2-8 ноября в Вене провела очередную «неофициальную» встречу, Совет Безопасности ООН 11 ноября принял резолюцию № 844. Эта бумага от своих предшественниц отличалась только требованием «одностороннего вывода оккупирующих сил из Зангеланского района и города Горадиза», а также из других «оккупированных недавно районов Азербайджанской Республики» и все это теперь уже в соответствии с «Обновленным графиком неотложных мер по осуществлению резолюций… Совета Безопасности» с поправками, внесенными в него на совещании Минской группы в Вене 2-8 ноября 1993 года. НКР по-прежнему не существовала для СБ ООН, и отклика на свои многомудрые решения он все ждал от каких-то «армян нагорно-карабахского региона Азербайджанской Республики.» Ответная реакция была все той же. Коротко ее вполне можно свести к формуле: «Спасибо вам большое, но судьбу НКР вы зря предопределяете, не ваше это дело». Штампуя свои бессмысленные по большому счету и несправедливые к борющемуся Карабаху резолюции, СБ ООН умудрился не заметить на азербайджанской стороне большой группы афганских моджахедов. И не просто появления, а участия в боях. Правда, счастья азербайджаннам эти наемники, как и наемники русские и украинские, не принесли, но и международного осуждения бандитов и их бакинских нанимателей тоже не прозвучало. А что это как не поощрение беспредела? Только в январе 1994 года госдеп США под давлением Конгресса потребовал от Кабула убрать своих моджахедов из Азербайджана. Это госдеп, но не СБ ООН. Делало ли что-либо подобное российское правительство, мне неизвестно. Скорее всего, не делало.
И СБСЕ в лице Минской группы, разрабатывая свои «графики», тоже постоянно шло на поводу у Азербайджана, выдвигавшего неприемлемые для карабахцев условия даже после очередного позорного поражения, нанесенного ими азербайджанскому воинству.
Не лучшим образом показывала себя и Москва. Не только в вопросе о наемниках. В ноябре случился столь беспрецедентный выкидыш козыревской дипломатии, что об этом стоит рассказать поподробнее.
