Я не стал ждать ответа. Я вышел на ночную улицу. Мне нужно было найти Лоусона. Нужно было действовать быстро, пока Эллис не опомнился и не начал зачистку.
***
Я пешком дошел до его дома. Свет в окне еще горел. Я постучал в ту же заднюю дверь.
На этот раз он открыл быстрее. Его лицо было бледным, в руках он сжимал старое охотничье ружье.
— Келлер? Ради Бога... Говорят, что в карьере стреляли... Я думал...
— Я жив, — я прошел внутрь. — Но ненадолго, если мы не начнем действовать. Эллис знает, что я забрал письма. Он пришел к Хейлу. Следующий на очереди — либо вы, либо я.
Лоусон опустился на стул, ружье выпало из его ослабевших рук.
— Что мы можем сделать? Он всех убьет...
— Мы можем нанести удар первыми, — я сел напротив него. — Вы сказали, что среди бумаг Лоретты был акт обыска с пометкой Блейка про карьер. И что она говорила о «месте, где все началось для Джейн». Это карьер. Но письма — это еще не все. Там должно быть что-то еще.
— Но как? Мы обыскали все вокруг той скалы!
Лоусон поднял на меня глаза, в которых забрезжила слабая надежда.
— Я... я могу проверить старые карты местности. В архиве газеты. Там могут быть старые схемы карьера, пещеры, которые сейчас завалены.
— Делайте это, — я схватил его за плечо. — Сейчас же. У нас нет времени. А я... я попробую поговорить с шерифом. Заставить его послать людей на обыск карьера. Официально. Чтобы Эллис не посмел вмешаться.
— Блейк? Он никогда не пойдет против Эллиса!
— Он пойдет, если поймет, что это единственный способ спасти свою шкуру, — я уже был в дверях. — Встретимся у карьера на рассвете. И будьте осторожны. Предполагайте, что за вами следят.
***
Я выскочил на улицу и быстрым шагом направился к центру города. Участок шерифа. Мне нужно было снова сыграть на его страхе.
Блейк был все в том же кабинете. Он не спал. Перед ним на столе стояла почти полная бутылка виски. Он поднял на меня мутный взгляд.
— Опять ты? — просипел он. — Сколько можно? Убирайся к черту.
— Эллис был у Хейла, — я бросил это как факт. — С пистолетом. Он чистит за собой, Блейк. Вы следующий.
Он сглотнул, его кадык задергался.
— Врешь.
— Он знает, что я нашел письма Джейн. Он знает, что я говорил с вами. Он знает все. И он не оставит свидетелей. Никого.
Я подошел к его столу и уперся в него руками.
Его лицо было серым, обрюзгшим. Бутылка виски стояла нетронутой — до него дошло, что алкоголь не спасет от того, что надвигалось.
— Он убьет нас, — хрипло произнес он. — Эллис. Он не позволит этому всплыть.
— Он уже пытался, — я кивнул в сторону окна, за которым лежал путь к карьеру. — И не смог. Теперь у нас есть это. — Я ткнул пальцем в письма. — Мы идем к Кроу. Прямо сейчас. Пока Эллис не опомнился и не придумал новый ход.
— Он меня уволит! Он уничтожит! — голос Блейка стал визгливым.
— Он уже уничтожает! — я ударил кулаком по столу, и письма подпрыгнули. — Он убил двух женщин! И вы покрывали это! Ваш выбор прост, шериф. Либо вы идете с нами и пытаетесь хоть как-то сохранить лицо, либо я иду один, и тогда следующее, что вы увидите, — это решетка окружной тюрьмы. Или пуля Эллиса. Выбирайте.
— Ваш единственный шанс — опередить его. Нанести удар первым. Я играл на его страхах. Страхе перед Эллисом и страхе оказаться в тюрьме на долгие годы. Если он нанесет удар первым и докажет своим начальникам свою ценность, как полицейский, он еще может выкрутиться и даже не потерять работу.
— Как? — в его голосе была настоящая, неподдельная паника.
Он закрыл глаза, и по его лицу пробежала судорога. Он был загнан в угол, и он знал это.
— Ладно, — он выдохнул. — Черт с вами. Поехали.
Гнездо Кроу
Мы вышли из участка в сером свете утра. Воздух был холодным и колким. Мы ехали в двух машинах — я на своем «Плимуте», Блейк и Лоусон на патрульной. Я видел в зеркале, как Лоусон что-то лихорадочно пишет в своем блокноте, а Блейк смотрит в окно с пустым взглядом обреченного.
Поместье Кроу возникло перед нами как мираж — огромное, холодное, неприступное. Ворота были заперты. Блейк вышел из машины, поговорил с охранником через домофон. Минуту мы ждали, потом ворота бесшумно разъехались.
Нас провели в кабинет. Он сидел за своим массивным столом не один. Рядом с ним, прямая и холодная, как ледяная скульптура, сидела его жена, Эвелин Кроу. Ее лицо было маской надменного спокойствия, но глаза, острые и живые, выхватывали каждую деталь.
— Шериф, — Кроу кивнул Блейку, даже не взглянув на меня и Лоусона. — Объясните это вторжение. И присутствие этих... лиц.
Блейк заерзал на месте, его официальный тон дал трещину.
— Мистер Кроу... мы... это необходимо. Расследование... дело Джейн Уоллес...
— Какое дело? — голос Кроу был ровным, металлическим. — Эта девушка уехала. Дело закрыто.
— Не совсем, — я сделал шаг вперед, перехватывая инициативу. Я вытащил из внутреннего кармана завернутые в пластик письма и положил их на стол перед ним. — Она не уехала. Ее убили. По вашему приказу.
Кроу даже не взглянул на бумаги. Он смотрел на меня, и в его взгляде было леденящее презрение.
— Вы кто такой, чтобы бросать такие обвинения? Какой-то жалкий частный сыщик, которого наняла истеричная сестра другой истеричной женщины. Убирайтесь из моего дома. Сейчас же.
— Прочтите, — я не отступал. — Особенно вот это. Про то, как вы приходили к ней. Угрожали. Предлагали деньги. А потом прислали своего головореза, Эллиса, чтобы «решить проблему». И он решил. Навсегда.
Эвелин Кроу, до сих пор молчавшая, слегка наклонилась и пододвила к себе письма. Ее глаза пробежали по строчкам. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Она отодвинула их от себя, как отодвигают нечистоты.
— Бред испуганной девочки. Ее слово против слова моего мужа. И вы прекрасно знаете, чье слово будет весомее в этом городе.
— Это не только ее слово, — вступил Лоусон, его голос дрожал, но он говорил. — Лоретта Мэйсон ездила в Лос-Анджелес. Она нашла кое-что в архивах. Не только это. Она нашла кое-что о вас, миссис Кроу. И о мистере Эллисе.
На этот раз удар попал в цель. Лицо Эвелин Кроу стало восковым. Ее пальцы сжали ручку кресла так, что костяшки побелели. Она посмотрела на мужа. Тот сидел, не двигаясь, но его уверенность дала первую трещину.
— Я не знаю, о чем вы, — сказал Кроу, но в его голосе впервые появилась неуверенность.
— Я думаю, знаете, мистер Кроу — я наклонился над столом. — Я думаю, вы знаете, почему Эллис, бывший головорез из Чикаго, известный как Морган, живет в вашем городе и «решает проблемы» для вас. Я думаю, вы знаете, какая у него связь с вашей женой. И я думаю, именно это и нашла Лоретта. И за это ее убили. Не за письма. За фотографию. Старую фотографию из Чикаго.
В комнате повисла гробовая тишина. Блейк замер, боясь пошевелиться. Лоусон затаил дыхание. Я смотрел на Кроу и его жену, и видел, как рушится их стена. Они были не готовы к этому. Они думали, что я раскапываю секреты Джейн, а я докопался до самого основания их лживой, гнилой жизни.
Кроу медленно поднялся. Его лицо было искажено гримасой ярости.
— Вон из моего дома, — прошипел он. — Все. Вон! И если хоть одно слово из этой... этой гнусной истории появится где бы то ни было, я уничтожу вас. Всех!
В этот момент дверь кабинета распахнулась. В проеме стоял Эрик Кроу. Его лицо было бледным, растерянным. Он смотрел то на отца, то на мать, то на нас.
— Отец? Что происходит? Я слышал голоса... Это правда? То, что говорят? Про Джейн? Ее убили?
Эвелин Кроу вскочила.
— Эрик, уйди! Это не твое дело!
— Мое дело! — крикнул он, и в его голосе была боль. — Я любил ее! Я хотел на ней жениться! Вы сказали, что она сбежала! Вы сказали...
— Она была тебе не пара! — выкрикнула Эвелин, теряя самообладание. — Она была никем! Нищей богемной художницей, которая хотела на тебе жениться из-за денег!
— А ребенок? — встрял я. — Ребенок, которого она носила, тоже был «никем»? Ребенок, который был вашим внуком?
