Дочка улыбается ему и у меня слегка теплеет на душе. Может она сейчас забудется и не поднимет больше того разговора?

- Откуда вы знаете, куда нам было нужно? - спрашиваю спустя несколько минут, когда он притормаживает около подъезда дома, в котором когда-то жила я, а теперь живет один отец.

- Все тебе надо знать!

- Прекратите мне тыкать! Я с вами так не разговариваю! - выхожу из машины. - Пойдем, Алена, - тяну ее за руку.

- Вчера, например, ты меня дорогим называла, - смотрит на меня поверх крыши машины широко улыбаясь.

Не нахожу, что ответить. Неожиданно Аленка подает голос.

- Дядь Вань! Вы нас подождёте пять минуточек. Мы быстро. Мама сказала туда и обратно! Так ведь? - смотрит на меня.

- Пять минуточек подожду, - усмехнувшись произносит он.

- Не нужно нас ждать, так быстро не получится. Спасибо что подвезли, - забираю у него пакет.

- Ты забыла добавить, дорогой, - продолжает лыбиться эта скотина.

И послать его хочется, и язык не поворачивается, рядом Алена. Хоть она уже и прислоняет магнитный ключ к домофону.

- Давай, давай, - подталкивает меня к двери. - Пять минуточек, я так уж и быть, подожду, - произносит он, а потом слегка шлепает меня по попе. Открыв рот от возмущения резко поворачиваюсь к нему. - Я сегодня тоже еще не ужинал, - кивает на мой пакет.

- Мама, ну ты скоро!? Время идет! Дядя Ваня, мы может чуточку задержимся, - с трудом удерживая тяжелую дверь кричит она. - Я быстро попылесосю и сразу обратно... Темно на улице и холодно, - сведя брови домиком произносит она. - Вы же не оставите девочек среди ночи на улице одних?

Она и дальше бы продолжила болтать, если бы я не захлопнула подъездную дверь за нами.

- Это что за выкрутасы? - дергаю ее за рукав, она уже поднялась на несколько ступеней.

- Не понимаю, о чем ты, - глядя мня в глаза произносит эта мелкая засранка. - Пойдем… отец твой голодный. Он же без нас помрет, - отчеканив последние слова, поднимается вверх по лестнице.

В третий раз подхожу к окну и наблюдаю не меняющуюся картину. Машина Угрюмова продолжает стоять около подъезда, несмотря на то, что отсутствуем мы далеко не пять минут, а минут сорок, как минимум.

Отец недовольно ковыряется вилкой в уже остывшем ужине, как ребенок пытается найти в тарелке то, что он наверняка терпеть не может. Наконец откладывает вилку в сторону и произносит:

- Есть не возможно, пересолила.

Я молча забираю тарелку со стола и счистив ее содержимое в мусорное ведро, ставлю ее в раковину.

- Ален! Тащи пылесос, я его почищу и мусор вынесу.

Аленка тут же прибегает на кухню волоча за собой огромный старый пылесос, времен моей начальной школы.

- Я почти везде пыль протёрла, - размахивая тряпкой говорит она. - Можно я с тобой пойду выносить мусор?

- Я быстро, дочь! - завязываю пакет на узел.

- Диана! - стукнув кулаком по столу, выкрикивает отец. - Долго ты еще собираешься дурью маяться? Есть квартира, живите! Кто вас гонит отсюда!? Еще не хватало, чтобы мне соседи высказывали, что ты по съемным углам маешься, когда я в хоромах живу. Хоть бы сняла тогда где-нибудь подальше. Так нет же, под самым носом!

- Папа, мы уже говорили об этом. Алена слишком шумная, - произношу под звон разбивающегося стекла. Вижу, как наливаются кровью его глаза, и вмиг срываюсь в комнату.

Аленка стоит застыв как сурикатик, только глаза бегают шкодно.

- Стой! Не двигайся! - протягиваю руки, чтобы переставить ее в более безопасное место.

Вокруг Алены осколки разбитого зеркала. Стуча костылями отец ковыляет к нам.

- Ну, что за ребёнок!? Какого хера ты его трогала! - вопит раздраженно.

- Не ори на нее! - повышаю голос, осматривая ее ладошки и ступни.

- Да, здесь не осталось уже ничего, что могло бы разбиться!

- Вот и хорошо!

- Диана! Ты вообще воспитываешь ее? Шило в заднице! Даже ты такой не была! Невозможный ребенок…

Аленка сидит в кресле, поджав губешки. Гневно сверкает глазенками в деда.

- Замолчи! Папа, уйди! Здесь нужно прибрать! Еще не хватало, с тобой потом возиться!

- Ты как со мной разговариваешь?

Игнорируя его, иду за совком и щеткой.

- Тварь неблагодарная! Вырастил на свою голову! Еще затыкать она меня будет!

Алена подскочив с кресла, несется прямо на деда, совершенно не смотря под ноги. Чудом перескакивает через осколки и принимается колотить его кулаками по здоровой ноге.

- Не кричи на мою маму! Сам ты, тварь! - отдергиваю ее от него, пока он не толкнул ее или не ударил.

- Дочь! Прекрати! Так нельзя!

- А как можно? Ты ему готовишь, он не ест! Убираешь за ним… А он тебе даже спасибо не сказал ни разу.

- Пошли вон отсюда! - кричит отец. Бросаю щетку вместе с совком на пол. Подхватываю Аленку на руки и несу в прихожую. - Убери стекла и уходи!

- Сам уберешь, - застегиваю куртку на дочке.

- Уберу конечно! Я же могу это сделать! - стукнув костылями об пол, выкрикивает он.

Я не могу оставить его так. Но и Аленке оставаться здесь не следует. В голове рождается мысль, которую я отметаю мгновенно, но она все равно назойливо бьётся мне в виски. Прихожу к выводу, что у меня сейчас нет выбора.

Подхватив Аленку на руки, прямо в домашних тапочках выскакиваю в подъезд.

- Посиди с дядей Ваней в машине. Я быстро стекла уберу и вернусь. Хорошо?

- Не ходи к нему. Пусть сам убирает.

- Алена, он не сможет… А вдруг порежется!

Дергаю ручку пассажирской двери. Угрюмов отлипнув от телефона поворачивается к нам. На мне фартук и домашние тапки, а Алена в курточке и шапке.

- За вами гонятся собаки?

- Можно она посидит с вами минут десять, раз уж вы не уехали?

- Пусть посидит, конечно! Что-то случилось?

- Я деду зеркало грохнула, - отвечает за меня Алена забираясь на сидение. - Мультики будем смотреть? - заглядывает к нему в телефон. - Давайте Вспыша, он всем мальчишкам нравится и вам понравится, и я его тоже люблю!

С извиняющимся видом прикрываю дверь угрюмовского «Вспыша», Аленка так окрестила его внедорожник. Хотя я, если честно, не вижу ничего общего.

Поднимаюсь в квартиру и молча убираю стекла. Протираю пол, чтобы не оставит мелких частиц. Отец уже потерял ступню, по своей халатности. Порез на большом пальце не заживал очень долго, а он и не пытался его лечить. Как результат, получил ампутацию части конечности. Теперь передвигается только на костылях. С диабетом шутки плохи. Надеюсь он принимает лекарства…

- Еды тебе на три дня хватит, - накидываю куртку, подхватываю мусорный пакет с пола. - Стиркой займусь в следующий раз.

- Диана, я вспылил малость… - говорит отвернувшись в сторону.

- Я привыкла, - усмехнувшись, толкаю дверь.

- Возвращайтесь обратно, я не против. Тем более она уже и так добила, все бьющееся.

- Нет, пап... Нам не ужиться под одной крышей.

- Мне к врачу нужно в среду.

- Во столько?

- К четырем, - цедит сквозь зубы, скосив взгляд в сторону.

Ему не нравится быть от меня зависимым. Да и я, знай, что он здоров. Вряд ли, навещала бы его так часто. Боюсь, что вообще бы не навещала. Но здесь уж ничего не поделаешь…

- Хорошо, я тебя отвезу.

Кивнув отец отворачивается и скачет в гостиную, а я как обычно сама захлопываю дверь.

Громкий хохот разносится на всю округу, вероятно в машине приспущены стекла, потому что Аленку слышно от самых мусорных баков, а они расположены на приличном расстоянии от подъезда.

- Алена! Давай назад, - говорю открывая дверь машины. - Спасибо, что посидели с ней.

- Мам! Я хочу сидеть здесь!

Отрицательно мотаю головой.

- Не душни, садись давай! А то я ее за руль пересажу.

- А можно? - встрепенувшись спрашивает Аленка.

- Нет, конечно, - говорю в тот момент, когда он усаживает ее себе на колени. - Я сказала, нет!

- Она всегда такая вредная? - Угрюмов обращается к Аленке.