– Кошмар! Сразу и задохнуться и свариться!

– Он не задохнулся и не сварился, – отрицательно мотнул головой Аргентор. – Просто он уже никогда не смог бы снова стать пилотом. По крайней мере, на это пошло бы столько средств, что его лечение принесло бы государству только вред.

– Тогда почему ты говоришь, что он погиб?

– Потому что так и есть. Он был пилотом. Пилотом, работающим на государство. А ни один государственный работник не уходит на пенсию. Поскольку он был непригоден даже для обучения молодых, его усыпили.

– Не может быть…

Мне было не по себе в течение нескольких дней после этого разговора. Но потом я привыкла. В конце концов, что я потеряла? А приобрела гораздо больше – то самое нормальное окружение, о котором мечтала.

Среди экипажа лайнера не были ни алкоголиков ни развратников. Никто не отпускал пошлые намеки. Мы были одной командой, одной семьей, теми, кто всегда, до конца своей жизни останется вместе. И никто из нас не предаст. А уж способ, с помощью которого это достигается… Ну что ж, он нисколько не хуже остальных.

Еще через три месяца меня посчитали достаточно подготовленной, и лайнер отправился в первый настоящий полет. Да здравствует небо!