– Бедный… Что ж ты сразу не сказал, я б твою больную тему не трогала.

– Да нет, ты не правильно поняла, это не больная тема.

– Уже привык, что ли? Я б на твоем месте наверное никогда не привыкла…

– Мань, знаешь что, – решительно заявил Волк. – Ты вот сядь, посиди тут на лавочке… и подожди. Я сейчас приду!

Я очень удивилась, но возражать не стала. Вернулся он действительно быстро и притащил с собой трехкилограммовый шоколадный торт, мой любимый.

– Ешь, ешь, я ведь знаю, как он тебе нравиться, – сказал Волк. – Так что жуй, и помолчи, дай мне сказать, что я хотел.

– Говори, – прочавкала я с набитым ртом.

– Так вот, как я уже говорил, ты тут совершенно не при чем…

– Угу, это я уже поняла.

– Все дело во мне…

– Угу…

– Слушай, жуй и молчи, в конце концов! – возмутился Волк. – Ясно?!

– Уже морчу…

– Так вот… ладно, обойдусь без предисловий. Знаешь, есть такая категория людей, ну, точнее, не совсем людей…

– А ты что, не человек? – не выдержала я. – А кто тогда?

– Зенверг я. Оборотень, то есть. Думаешь, даром меня Волком зовут?

– Круто! Покажи!

– Заткнись! Временно, – добавил Волк, когда от его отчаянного крика я подавилась тортом. – Так вот, не приспособлен я к семейной жизни, понимаешь? Не готов жениться! Прямым текстом говорю! Хотел ведь подготовить, но тебя, пожалуй, подготовишь…

– Не поняла?

– Ты девченка классная и мне нравишься, но женится я на тебе не намерен, – пояснил он.

– А что, без свадьбы трахаться нельзя? – удивленно спросила я.

– А ты разве согласишься?

– Так я ж не мироградка какая-нибудь… – я уже довольно свободно ориентировалась в здешних сравнениях.

– Ну, я просто тебя обижать не хотел…

В этот же вечер он отозвал меня в сторону и гордо продемонстрировал целую пачку презервативов, которые, как я потом выяснила, были в Мирограде большой редкостью.

Волк оказался в обоих обликах невероятно красив (волосатый, со слегка огрубевшей кожей и такой мускулистый…), и так неутомим, что следующие недели я провела на самой вершине блаженства…

Рыжий. Апрель – Май 5374 года Теперь я точно уверился во мнении, что создатели игрули переборщили с реализмом.

Так как я всегда следил за компьютерными новинками, то знаю, что по самой новейшей технологии игровое время можно ускорить в пять раз. То есть, если я взял отпуск на полгода, то тут могу провести ровно два с половиной… Но если я буду терять то тут то там по несколько дней, никакого времени не хватит!

И еще, опять-таки замечание к реализму. Ощущения слишком уж натуральные. Я, конечно, теперь знаю, как чувствует себя человек с размозженной головой, но я вообще-то стремился не к этому. Единственное, что меня успокаивает, так это то, что, несмотря на все реал-ощущения, это всего лишь ИГРУЛЯ! Игруля, и никто, ни один дурацкий компьютерный персонаж не убедит меня в обратном. Я разгадал хитрость фирмы – они сводят клиентов с ума, а потом получают проценты из психушки. Как бы ни так! Со мной этот номер не пройдет!

Из больницы я вышел лишь через неделю. Из наших за это время ко мне заходил Гронкарт, наорал безо всякого повода и сообщил, что денег мне давать не будет. А я ведь единственный, кто хотя бы пытался совершить геройство! Еще на третий день пришла Маня и принесла вкусной жратвы, она душа благородная, отвалила мне свой дневной заработок, так что теперь задаток есть. А остальные вообще обо мне не вспомнили. Эгоисты компьютерные!

Зато меня каждый день (а-то и по несколько раз за день) навещал Джек. Он умудрился каким-то образом выжить, что окончательно убедило меня, что он игрок, а не мешалка. Ведь фирма, судя по всему, пока срок действия контракта не кончится, не даст выйти игроку. Интересно, на сколько месяцев подписался Джек?

Но я принял здешние правила и теперь тоже делаю вид, что верю в сказки о другом мире, и прорывает меня все реже.

Джек приносил то пироженки, то фрукты и долго сидел у моей кровати. Он сказал, что нашел одного воина, крутого, Волком звать, который согласился нас тренировать, причем совсем недорого. Джек оказался настолько классным парнем, что он даже без меня не занимался! Зато зарабатывал деньгу, что в этом мире (по реал-игруле), оказалось делом действительно важным. А однажды ко мне зашел паладин.

– Мне сказали, что ты болен, но я не вижу духовных проблем, лишь мнение твое не соответствует истине, – сказал он.

– Это какое ж мнение?

– Ты не веришь, что этот мир – реальность и я не могу тебе в этом помочь. Твоя проблема в том, что ты не считаешь его плодом своей фантазии или сном. Твое мнение иное, оно граничит с твоей реальностью… то есть ты считаешь этот мир нереальным потому, что в твоем прошлом мире существовало много нереальных миров, и это было нормой…

– Ну, и? – мне стало интересно, что еще придумает этот странный тип.

– Остается одно: ты должен убедиться в реальности этого мира сам, ибо другие не смогут тебя убедить.

– Послушай, друг: вам меня не совратить! Я прекрасно знаю, что у меня срок – два с половиной года, а потом я окажусь дома. Ну, разумеется, меня могут выпнуть и раньше, это, если все-таки убьют, например. Так что гуляй!

Эта компьютерная мешалка так и не смогла меня убедить.

Когда я, наконец, поправился, мы сложили наши с Джеком деньги вместе, пересчитали и обнаружили, что их все равно мало. Понятно, что с нашим единственным ковырялом, отобрать что-то у разбойников нам не светит. Тогда мы пошли собирать подаяние на паладинов (а по умолчанию и на бедных героев).

Побродив по городу, мы обнаружили, что в нем все поголовно жадины, выпросить удалось лишь у пары ремесленников, стражника и нескольких крестьян, причем с последних подаяние взяли в виде жратвы. При этом многие советовали нам побродить по лесу, и попросить подаяние там. После долгих раздумий мы решились.

Посовещавшись, мы спрятали деньги и все ценные вещи и пошли налегке, ведь если брать с нас будет нечего, то грабители оставят нас в покое. В лесу дела действительно пошли гораздо лучше, хотя и непонятно, почему. Одни давали всего лишь грошик, а другие, разжалобившись нашими историями (а к тому времени мы стали мастерами по вызыванию жалости к паладинам) отваливали по несколько копеек.