Нерешительно сев на кровать, я погладил большую пуховую подушку, покрытую нежнейшим шелком. Вышитая на ней белая роза слегка отливала золотом в свете нескольких магических светящихся шаров, висевших под потолком. Бархатное покрывало ласкало кожу рук, вызывая такие далекие и такие счастливые воспоминания…

Все это совсем не походило на то, что мне приходилось видеть у Лоска… И было так похоже на мою прежнюю жизнь, когда я еще был принцем…

Но ведь никто не лишал меня этого звания. Я и сейчас принц… Только нищий принц, без государства и власти.

– Принц рабов, – я горько усмехнулся, произнеся последнюю мысль вслух.

На мгновение мне показалось, что я дома…

Потом я вспомнил, как сильно истязал меня Лоск, и в каких ужасных условиях мне приходилось у него жить. Что же потребует от меня дроу, если позволил поселиться в такой обстановке?

Представив себе его требования, я заплакал, уткнувшись в подушку. Мне больше никогда не быть свободным. Даже умереть не смогу. Мысли о смерти повергли меня в панику. Слишком сильной тогда была боль наказания, и одно воспоминание о ней заставило меня свернуться в калачик.

– Ты бы хоть разделся, что ли, – потрясли меня за плечо.

Я вздрогнул и вскочил. Как я мог так незаметно заснуть?

– Не бойся, – рассмеялся Дирит. – Как ты?

– Хорошо, – я все еще дрожал.

– Успокойся. Идем, подберем тебе домашнюю одежду.

– Какую? – спросил я по пути.

– Штуки две пижамы, несколько халатов и костюмов, обувь… И нормальные заколки.

Я вновь представил, чем мне придется платить за все это, и резко остановился.

– Что случилось? – обернулся дроу. – Что ты так побледнел? Я сказал что-то не то?

– Не надо, – я попятился.

– Чего не надо?

– Ничего… Я… Мне… Пожалуйста, не надо мне одежды, – я прижался к стене.

– Голым что ли ходить собираешься? – улыбнулся Дирит. – Хватит выдумывать глупости. Идем.

– Пожалуйста, я не хочу… – у меня невольно потекли слезы.

– Да что ты все время ударяешься в панику? Я не собираюсь причинять тебе зло.

Успокойся.

– Что со мной теперь будет? – тихо спросил я, сжавшись, когда дроу подошел ко мне.

– Еще придумаю, – махнул рукой Дирит. – Разве ты куда-то торопишься?

– Не надо придумывать… Я могу делать что угодно, даже мыть полы, только не заставляйте меня… Не заставляйте… Пожалуйста, не заставляйте… – мои ноги подогнулись и я рухнул на пол.

– Это и есть твое новое приобретение? – хлыст просунулся мне под подбородок и поднял голову. – Обычный моредхел, что ты в нем нашел? – поинтересовалась изящная дроу с золотыми волосами и красными глазами, одетая в черный костюм для верховой езды и свободный плащ.

– Да, это он, моя матрона, – поклонился Дирит.

Когда я понял, что это создание является главой Дома, меня затрясло.

– Его лихорадит, – безжалостно констатировала матрона. – Надеюсь, ты не собираешься баловать его? Мне уже вполне хватает десятка наглых моредхелов, разгуливающих по коридорам.

– Они ведь не позволяют себе лишнего, – возразил Дирит.

– Да, но все же… Хватит тебе уже этой расы. Сколько можно?

– Я прослежу, чтобы он не простаивал без работы.

– Вот и хорошо. Я к Первой Жрице, – она сверкнула глазами и удалилась.

– Удачи, моя матрона, – поклонился ей вслед дроу.

Я сжался на полу, обхватив колени руками.

– Ну и что мне теперь с тобой делать?

Я молчал, до крови прикусив губу.

– Если ты немедленно не встанешь, я использую эрго-т'тагу, – пригрозил Дирит.

Я попытался подняться, но опять упал.

– Успокойся, да что ты за паникер такой? – поддержал меня дроу.

– Не наказывайте меня, – сквозь слезы взмолился я, когда меня вновь шатнуло.

– Кажется, я понял, в чем дело, – взглянул мне в глаза Дирит. – Лоск слишком часто использовал личинку? Рассказывай.

– Не знаю, – меня затошнило при воспоминании о наказании. – Не надо!

– Так, – дроу резко свернул в какую-то комнату и усадил меня в кресло. – Рассказывай!

– Лоск… он… Я пытался… Но он… – я начал заикаться от страшных воспоминаний.

– В чем дело? Или мне надо влезть в твой мозг, чтобы получить интересующую меня информацию? – Дирит безжалостно взглянул мне в глаза.

– Не надо! Он… Я… Смерть! – я сполз с кресла и прижался к пушистому ковру, не в силах оторвать взгляда от лица дроу.

– Вот, так уже лучше, – Дирит вновь усадил меня на место. – Теперь успокойся и объясни, что у вас там произошло.

– Я пытался… уйти, – я не мог вновь заставить себя произнести слово, которое было источником невыносимой боли. – Он… наказал меня… Вот и все.

– Ну, это у всех бывает, – сказал дроу. – Я только не понимаю, почему это вызвало такой шок? Ты что, многократно пытался умереть? Сколько раз?

– Три…

– Это в пределах нормы. Некоторые до семи пытаются, – пожал плечами Дирит. – Ничего не понимаю…

Мне стало совсем плохо. Получается, что я настолько слаб, что был сломлен очень быстро… Безвольная кукла!

– Не плачь. Может быть, Лоск часто наказывал тебя по другому поводу?

– Нет… Пять раз, – я сжал руки в замок, пытаясь успокоиться.

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – откинулся на спинку кресла дроу. – Никогда не видел, чтобы восьмикратное наказание возымело такой эффект. Я еще понимаю, если бы ты у тебя была совсем слабая воля. Но судя по твоим действиям на празднике, это не так…

– Не восьмикратное, – осмелился возразить я.

– Странно. Мне казалось, что я правильно посчитал. Тогда сколько?

– Лоск… Он… он наказывал меня за любую мысль о… об уходе, – я всхлипнул.

– И сколько получается всего?

– Не знаю…

– Как это может быть? Наказание т'тагой не такая вещь, которая легко забывается, – покачал головой Дирит и его взгляд стал жестким.

– Не знаю… Я честно не знаю! – закричал я, сжавшись под этим взглядом. – Много! Я не считал! Они не кончались! Пожалуйста, не наказывайте! Пожалуйста… – повторил я шепотом. – Я не вру…

– Вижу, что не врешь, – кивнул дроу. – Значит, теперь ты даже не можешь думать… о смерти?

Я задрожал от этого ужасного слова.

– Тогда все ясно. Ох, этот Лоск, я же ему объяснял… – вздохнул Дирит. – Нельзя слишком увлекаться наказаниями и пытаться изменить саму сущность, сознание раба. Достаточно добиться внешней покорности… Допрыгается он у меня однажды, – с угрозой добавил он.