Но эффект… О боже, эффект превзошел все ожидания. Четырнадцать с половиной миллиметров бронебойно-зажигательной ярости встретились с хитиновой броней богомолов. Эти патроны создавались для пробивания легких танков, а тут им противостояли всего лишь органические панцири, пусть и прочные.

Первая пуля прошила насквозь четырех богомолов, оставляя в их телах дыры размером с кулак. Входные отверстия были аккуратными, почти хирургическими. Выходные… скажем так, выходных отверстий как таковых не было. Были фонтаны зеленой крови, разлетающиеся куски хитина и внутренностей.

– Прости, мама, – пробормотал я, вжимая гашетку еще сильнее. – Твой мальчик превратился в машину для массовых убийств. Хотя технически это не убийства, а дезинсекция. Очень масштабная дезинсекция.

Турель работала как адский метроном смерти. Шестьсот выстрелов в минуту – десять пуль в секунду – каждая несла смерть и разрушение. Ленточное питание подавало патроны с безупречной точностью механизма. Система охлаждения стволов включилась через тридцать секунд непрерывной стрельбы.

«Военные инженеры – гении», – восхищенно подумал я, наблюдая за тем, как ряды богомолов редеют с каждой секундой. – «Создать машину, способную вести непрерывный огонь минутами без перегрева и заклинивания – это вам не шутки».

Но самым радостным для меня, самым неправильным во всей этой картине было поведение богомолов. Они не разбегались в панике, как положено нормальным живым существам под обстрелом. Не прятались за телами павших собратьев. Даже не поворачивались в мою сторону, чтобы оценить новую угрозу. Продолжали лезть на людей с упорством зомби, полностью игнорируя то, что их ряды выкашивают промышленными масштабами.

– Что за чертовщина? – недоумевал я, перенося огонь на новый сектор. – Это противоречит всем законам природы. Любое существо с хотя бы зачатками мозга должно бежать от такой мясорубки. Но эти… Словно кто-то выключил у них инстинкт самосохранения и оставил только приказ «убивать людей».

Еще один штрафник погиб – я видел, как трое богомолов буквально разорвали его на части, несмотря на отчаянное сопротивление. Товарищи пытались помочь, Кровавая Мэри отсекла одному из нападавших голову своим фирменным ударом, но было поздно. От человека остались только окровавленные ошметки брони.

Я перенес огонь еще ближе к человеческому каре, плюнув на риск. Пули прошли в метре от крайних защитников – достаточно близко, чтобы они почувствовали поток горячего воздуха. Но зато накрывшая их волна богомолов превратилась в кровавое месиво за секунды.

– Держитесь, ребята! – шептал я, не переставая поливать насекомых свинцовым дождем. – Еще немного! Я выкошу их всех до единого, только продержитесь!

Счетчик боеприпасов неумолимо уменьшался – три тысячи патронов, две с половиной, две, полторы… Но и богомолов становилось все меньше. Горы трупов вокруг сжавшихся в каре бойцов росли, образуя настоящие баррикады из мертвых тел. Зеленая кровь заливала поляну, превращая землю в скользкое болото.

К концу четвертой минуты этой бойни штрафники наконец поняли, что давление ослабло. Первым среагировал знакомый голос – сержант Рычков, наш Папа, прорычал у меня в ухе своим фирменным басом:

– В контратаку, сукины дети! За Императора и Россию! Мочи тварей!

Остатки роты ответили в эфире яростным боевым кличем, больше похожим на вой раненых зверей, и бросились в атаку, выставив вперед плазменные штыки и выплевывавая последние патроны в упор в морды оставшихся богомолов.

Последние насекомые наконец дрогнули. Что бы ни удерживало их, заставляя игнорировать инстинкты, – оно ослабло. Уцелевшие метнулись врассыпную, пытаясь спастись бегством. Но куда там – перекрестный огонь накрыл и их. Моя турель добивала бегущих короткими очередями, штрафники расстреливали тех, кто пытался укрыться за трупами собратьев.

Последний богомол – жалкий недомерок с оторванной клешней – попытался доползти до леса. Кто-то из штрафников неторопливо подошел и всадил плазменный штык ему в голову. Насекомое дернулось и затихло. Капеллан! Тоже живой…

Тишина, внезапно обрушившаяся на поляну, казалась оглушительной после грохота боя. Я отпустил гашетку, и турель замолкла с последним механическим выдохом. Внизу штрафники медленно приходили в себя. Теперь, когда непосредственная угроза миновала, стало видно, в каком они состоянии. Кто-то упал на колени, не в силах больше стоять. Кто-то сполз по стволу дерева, оставляя кровавый след. Но все смотрели на мой броневик, еще не зная, кто в нем, и смеялись от счастья…

Я увидел Толика – слава Богу, живого! Он сидел на поваленном стволе, зажимая рану на бедре. Рядом возвышался Кроха, на его броне виднелись глубокие царапины от богомольих клешней, но великан стоял прямо, поддерживая какого-то бойца без сознания. Мэри методично вытирала свой клинок о труп богомола, ее броня была залита зеленой и красной кровью в равных пропорциях.

Подумав секунду, я улыбнулся и включил внешний динамик. Надо же было что-то сказать, обозначить свое героическое появление. Постарался, чтобы голос звучал максимально небрежно, словно спасение роты от неминуемой смерти – обычное дело:

– Дамы и господа, мне начинает надоедать в последнюю минуту приходить на помощь своим нерадивым товарищам. Вчера у Периметра, сегодня здесь…

Ощущать себя героем это приятно.

Я направил броневик к остаткам роты, меся механическими ногами многочисленные трупы богомолов. Задача пройти оказалась нетривиальной – мертвые насекомые устилали поляну плотным ковром, и каждый шаг сопровождался мерзким хрустом раздавливаемых хитиновых панцирей.

Когда до наших осталось метров десять, я заглушил двигатель и открыл люк. Свежий воздух ворвался в кабину, принося с собой богатый букет ароматов – пороховая гарь, паленая плоть, богомолья кровь и тот неповторимый запах страха вперемешку с адреналином, который источают люди после боя.

Вылезать из броневика оказалось сложнее, чем залезать. Во-первых, машина все еще стояла в режиме шагохода, так что до земли было метра четыре. Во-вторых, руки все еще подрагивали после пережитого. В-третьих… ну, герои в фильмах как-то грациознее спускаются со своих боевых машин.

Я неуклюже сполз по броне, зацепился ногой за какой-то выступ, чуть не грохнулся лицом вниз и в последний момент ухватился за манипулятор передней ноги. Повис как сосиска на вилке, только потом попытался эффектно спрыгнуть.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.