– Сейчас проверим.

Нажал кнопку с изображением ног. Несколько секунд ничего не происходило, потом машина дрогнула. Загудели сервоприводы, залязгал металл. Броневик начал подниматься и выравниваться одновременно.

Я вцепился в джойстики управления, чувствуя, как меняется центр тяжести. Машина поднималась все выше, гусеничные блоки складывались и убирались в корпус. Из днища выдвинулись шесть массивных ног-манипуляторов, каждая с тремя сочленениями.

Процесс трансформации занял всего полминуты. Когда все стихло, я оказался на высоте метров четырех от земли, сидя в кабине шагающей боевой машины. Приборы показывали полную готовность к движению.

Первый шаг дался с трудом – координировать движение шести ног с непривычки оказалось не так просто. Броневик качнулся, чуть не потеряв равновесие. Но бортовой компьютер быстро стабилизировал машину, подстраиваясь под мои неумелые команды.

Второй шаг вышел увереннее. Третий – почти плавным. К десятому шагу я уже более-менее освоился с управлением. Машина двигалась как огромный механический паук, переступая через поваленные деревья и огибая стволы.

– Так будет быстрее, – улыбнулся я, направляя броневик к стене джунглей.

Теперь продираться сквозь джунгли стало гораздо легче, хотя легче – понятие относительное, когда ты управляешь сорокатонным механическим пауком. Ноги-манипуляторы броневика буквально рвали корни и ветки с таким энтузиазмом, словно машина всю жизнь мечтала заняться ландшафтным дизайном методом тотального уничтожения. Каждый шаг сопровождался треском ломающейся древесины и хлюпаньем раздавленной растительности. Особо наглые деревья, которые осмеливались стоять прямо на моем пути, я научился косить с помощью турели, установленной на башне – пара очередей крупнокалиберными патронами, и вековой ствол разлетался в щепки как спичка.

«Что самое прекрасное в управлении шагающим танком?» – думал я, наблюдая, как очередной древесный гигант с грохотом валится набок, увлекая за собой сотни лиан. – «Ты чувствуешь себя героем старых японских фильмов про гигантских роботов. Только вместо инопланетных захватчиков – деревья. И они определенно проигрывают. Мехагодзилла против флоры Новгорода-4 – счет 1:0 в мою пользу».

Первые пятьдесят метров джунгли еще пытались оказывать сопротивление. Лианы цеплялись за сочленения ног броневика, пытаясь опутать их как живые веревки. Корни выскакивали из земли словно засадные мины, норовя попасть под механические стопы. Ветки пытались залепить обзорные приборы какой-то липкой дрянью. Но против сорока тонн бронированной решимости, помноженной на мощность сервоприводов, у местной флоры не было ни единого шанса.

– Извините, господа растения, – бормотал я, превращая очередную преграду из переплетенных лиан в органическое конфетти. – Ничего личного. Просто вы стоите между мной и моей героической миссией. А герои, как известно из всех голливудских фильмов, не церемонятся с препятствиями. Особенно растительными.

После ста пятидесяти метров такого варварского продвижения джунгли, видимо, поняли, что сопротивление бесполезно и решили дать заднюю. Деревья нехотя расступились, образуя подобие просеки. Лианы отползли в стороны, свернувшись в угрожающие клубки на безопасном расстоянии. Было такое ощущение, что лес коллективно решил: «К черту этого психа на железном пауке, пусть идет куда хочет. Мы потом с его трупом разберемся».

Движение стало значительно легче. Броневик размеренно вышагивал между стволами деревьев-исполинов, его шесть механических ног двигались с удивительной для такой махины грацией. Система стабилизации держала корпус идеально ровно, несмотря на неровности рельефа. Я даже начал получать удовольствие от процесса управления – есть что-то гипнотически успокаивающее в ритмичном движении многотонной боевой машины.

Минут через десять относительно спокойного продвижения начали появляться первые зловещие признаки того, что я двигаюсь в правильном направлении. Разорванные тела богомолов валялись то тут, то там, превращая лесную идиллию в натюрморт на тему «Последствия встречи с разъяренными штрафниками 13-го батальона». Сначала попался одинокий труп с отстреленной головой – аккуратная работа, профессиональная. Потом два богомола, разрубленные пополам – судя по характеру ран, постарался кто-то с плазменным клинком. Дальше пошли целые группы мертвых насекомых, некоторые все еще дергались в предсмертных конвульсиях.

«Ребята явно не церемонились», – одобрительно подумал я, аккуратно переступая через особо живописную кучу богомольих останков.

Звуки боя становились все громче и отчетливее. К глухим ударам взрывов гранат добавился характерный треск автоматического огня, яростные крики команд и, что заставило меня поднажать на скорость – стрекотание богомолов. Много стрекотания. Слишком много для моего душевного спокойствия.

И вот наконец мой механический конь вынырнул из последней линии деревьев на относительно открытую поляну, где передо мной развернулась картина, которую я бы назвал «Апокалипсис местного значения с преобладанием зеленого цвета».

Сердце ухнуло куда-то в пятки, а потом подскочило к горлу. В центре поляны, сбившись в плотное каре, отчаянно отбивались остатки моей роты. Господи, их было так мало! Максимум половина от первоначального состава, где остальные? Их изодранные бронескафандры больше напоминали дуршлаги, чем защитную броню. Некоторые бойцы еле стояли на ногах, опираясь на плечи товарищей. Один волочил явно сломанную руку, другой прихрамывал, истекая кровью из рваной раны. Но самое шокирующее было не их состояние.

А богомолы. Армия богомолов. Орда богомолов. Громадное скопище богомолов. Мой перепуганный мозг сначала выдал цифру в тысячу особей, но потом более рациональная часть сознания снизила оценку до полутысячи. Впрочем, когда на несколько десятков измученных людей наседают пятьсот кровожадных инсектоидов размером с корову, точные подсчеты теряют актуальность.

И тут я увидел, как погибают мои товарищи. Прямо сейчас, прямо на моих глазах.

Богомол – особенно крупный экземпляр с почерневшим от старости хитином – прорвался сквозь завесу заградительного огня. Казалось, пули отскакивали от его панциря как горох от стены. Крайний боец отчаянно пытался отбиться прикладом, но тварь была слишком быстрой. Клешни-косы блеснули на солнце и сомкнулись на талии штрафника. Раздался хруст ломающейся брони, затем влажный чавкающий звук, и верхняя половина человека отделилась от нижней. Предсмертный крик оборвался на полуслове.

– Да, нет же! – взорвался я. – Как вы достали, твари!

Руки метнулись к управлению турелью, но тут же задрожали от нахлынувшего адреналина. На мониторе высветилась прицельная сетка, система наведения начала подсвечивать цели. Сотни целей. Слишком много целей, и все они сплелись в единый кошмарный клубок с защитниками.

– Черт, черт, черт! – паниковал я, пытаясь выбрать сектор обстрела. – Они слишком близко! Одна ошибка, один неверный выстрел – и я положу своих же!

Прицел дрожал в такт моему сбившемуся дыханию. Красные маркеры целей мельтешили на экране как рой разъяренных пчел. Система услужливо рассчитывала траектории, вероятность поражения, зоны разлета осколков. Но как выбрать правильный угол? Как не зацепить хотя бы краем очереди кого-то из своих?

Еще один боец пал – богомол буквально откусил ему голову вместе со шлемом. Тело еще несколько секунд стояло, фонтанируя кровью из обрубка шеи, потом рухнуло. Товарищи пытались сомкнуть ряды, закрыть брешь, но насекомые уже лезли в прорыв.

– Спокойно! – рявкнул я сам на себя, заставляя руки перестать дрожать. – Работаю профессионалы!

Глубокий вдох через нос. Медленный выдох через рот. Сердцебиение немного замедлилось, дрожь в руках утихла. Я выбрал сектор на дальнем краю богомольей массы – там насекомые скопились особенно плотно, готовясь к решающему штурму. До ближайших людей минимум пятнадцать метров. Должно хватить. Нажал.

Башенная турель ожила с механическим рычанием, похожим на рев доисторического хищника. Крупнокалиберный пулемет выплюнул первую очередь. Грохот был такой, что даже в защищенной кабине у меня заложило уши. Весь сорокатонный броневик качнулся от чудовищной отдачи.