– А вот и Капеллан, – неожиданно улыбнулась девушка.

Мы с Толиком переглянулись. За все время знакомства я ни разу не видел, чтобы Кровавая Мэри улыбалась. Обычно диапазон ее эмоций варьировался от «я тебя убью» до «я тебя убью медленно». А тут прямо расцвела. Зубы показала и все такое.

– Похоже, наша Мэри втюхалась в этого здоровенного спецназовца? – ухмыльнулся Толян, кивая на спрыгнувшего с броневика бойца.

Договорить он не успел. Штык-нож Мэри оказался у его горла быстрее, чем я успел моргнуть. К счастью, плазменная кромка была деактивирована, но и холодная сталь у горла – удовольствие сомнительное. Особенно когда эту сталь держит девушка, которая может перерезать тебе глотку и не поморщиться.

– Еще слово – и будешь булькать кровью, – процедила Мэри. Ее голос был спокоен, даже нежен. Что делало угрозу еще страшнее.

– Понял, понял! – поспешно закивал Толик. – Молчу!

Мэри убрала нож так же быстро, как достала. Я с интересом разглядывал того, кого называли Капелланом. Высокий, широкоплечий мужчина лет тридцати пяти с длинной черной бородой. Двигался он с какой-то особой, почти кошачьей грацией, несмотря на тяжелую броню. На нагрудной пластине – выцветшая татуировка в виде креста. Лицо – спокойное, даже умиротворенное, но глаза… В глазах плескалось что-то такое, от чего хотелось отойти подальше и не привлекать внимание.

– Почему его зовут Капелланом? – полюбопытствовал я.

– Он был полковым священником, – ответила Мэри, не сводя глаз с разведчика. В ее голосе звучало что-то похожее на… восхищение? Нежность? Трудно сказать, я не специалист по эмоциям профессиональных убийц. – До того, как… в общем, до того. Сейчас он командир разведчиков нашего батальона.

«Интересно», – подумал я. – «Что должно произойти, чтобы полковой священник превратился в разведчика штрафбата? Хотя, учитывая местный контингент, удивляться нечему. Тут каждый второй – кто-то бывший».

Капеллан тем временем подошел к Папе, и они о чем-то оживленно заговорили, то и дело показывая в сторону джунглей за периметром. Даже отсюда было видно, как напрягся наш старший сержант. Что бы ни говорил ему Капеллан, новости были невеселые.

– Почему мы его раньше не видели? – не унимался я.

– Он был с парнями эти дни в глубоком рейде, – пояснила Мэри. – Видимо, они и отыскали логово самки-богомолихи, на свидание с которой нас гонят… Судя по тому, как он выглядит, дело дрянь.

И правда, теперь, когда я присмотрелся, стало заметно – броня Капеллана была испещрена свежими царапинами и вмятинами. На наплечнике виднелся глубокий порез, словно от гигантского когтя. Его люди выглядели не лучше. Один придерживал руку, явно вывихнутую или сломанную. У другого вообще половина шлема была снесена.

В этот момент на полигоне появились офицеры роты. Впереди вышагивал старший лейтенант Свиблов в своих фирменных черных очках. Увидев меня, он криво усмехнулся – мол, готовься, салага, сегодня твой день. В этой усмешке читалось столько предвкушения, что мне стало не по себе. Как будто он уже видел меня мертвым и это зрелище доставляло ему удовольствие.

«Это точно он» – мелькнула мысль. – «Тот самый убийца, о котором предупреждал крестный? Слишком уж рьяно он меня возненавидел. С другой стороны, может, у него просто характер такой – ненавидеть все живое. Профдеформация».

Офицеры подошли к Папе и Капеллану. Между ними завязался оживленный спор. Даже с расстояния в полсотни метров было видно и слышно, как кипятятся участники дискуссии. Свиблов что-то доказывал, тыча пальцем в планшет. Капеллан отрицательно качал головой, его движения были резкими, рублеными. Папа стоял с каменным лицом, но по напряженной позе было видно – ему происходящее тоже не нравится.

– …это же самоубийство! – донесся до нас обрывок фразы Капеллана. – Мы потеряли двоих, только чтобы найти это гнездо! А вы хотите…

– Приказ есть приказ! – перебил его Свиблов.

– Вы не понимаете, – Капеллан повысил голос. – Там не просто матка! Там целый улей! Сотни, может, уже тысячи особей! Нужна минимум артподготовка, а еще лучше поддержка с воздуха…

– У нас нет времени! – рявкнул Свиблов. – Через сутки они расползутся по всему сектору!

Наконец Капеллан резко развернулся и отошел от офицеров. Свиблов что-то крикнул ему вслед, но разведчик даже не обернулся.

А уж через минуту на полигоне взвыла сирена тревоги. Все замерли. Этот звук означал только одно – игры кончились, начинается реальность.

– Живо ко мне, кривоногие! – заорал Папа через усилитель в шлемофоне. Его голос гремел как труба архангела. Злого архангела. – Получаем боезапас и грузимся на броню! Шевелитесь!

Началась организованная суматоха. Штрафники бросились к контейнерам с боеприпасами, расхватывая магазины и гранаты. Я старался не отставать, набивая подсумки обоймами. Руки слегка дрожали – то ли от усталости, то ли от предчувствия. Скорее второе.

– Больше бери! – крикнул Толик, запихивая гранаты во все доступные карманы. – Там экономить будет некогда! И возьми свето-шумовых – пригодятся!

– Это какие? – растерялся я.

– Вон те, серые! – Толик сунул мне в руки несколько гранат. – Если прижмет – кидаешь прямо в рожу, но и сам глаза закрыть не забудь, а то на время ослепнешь. Понял?

– Понял, – кивнул я, хотя на самом деле в голове была каша. Осколочные, дымовые, зажигательные… Как их отличить-то в бою?

– Эй, мафор! – просипел рядом Стасик. – Франат-то зафем фтолько? Фебя подорфать?

– Отвали, – буркнул я, продолжая запихивать боеприпасы куда только можно.

– Фмотри, от фтраха фтаны не обфелай. Фогомолы на фапах ферьма бевут!

– Не заткнешься, я тебе последние зубы выщелкну, чтобы не вообще говорить не смог, – пригрозил я ему, похлопав по плечу и бросившись вслед за Толяном.

Погрузка на броневики прошла в рекордные сроки. Мы с Толиком, Крохой и Мэри оказались на одном транспортере – последнем в колонне. С нами же устроился Капеллан со своими ребятами. И, к моему неудовольствию, приставучий Стасик. Он уселся прямо напротив меня и теперь таращился своими маленькими глазками, как удав на кролика.

Броневики заурчали и двинулись по направлению к периметру. Ворота медленно разъехались в стороны. Массивные створки из усиленной стали скрежетали, словно неохотно выпуская нас наружу. За ними был другой мир. Мир, где человек больше не вершина пищевой цепи.

Колонна медленно двинулась вперед, выползая за пределы базы. Первые две-три сотни метров прошли спокойно – расчищенная полоса, проволока, минные поля. Все то, что отделяло цивилизацию от хаоса.

А потом джунгли обступили нас со всех сторон.

Это было… как попасть в желудок какого-то исполинского зверя. Влажные, душные, живые. Каждое дерево казалось враждебным, каждая тень – смертельной угрозой. Пахло гнилью, цветами и чем-то еще – острым, хищным.

Лианы свисали с веток как удавки. Некоторые шевелились, хотя ветра не было. Или это мне показалось? В любом случае, я старался сидеть ближе к центру брони, подальше от бортов.

Где-то вдалеке протяжно завыло какое-то существо. Звук был такой тоскливый, такой нечеловеческий, что по коже побежали мурашки. Ему ответило другое, потом третье. Вскоре весь лес наполнился этими воплями.

– Приветственный комитет, – мрачно пошутил кто-то из разведчиков Капеллана.

– Это падальщики, – пояснил другой. – Чуют, что скоро будет пожива.

Обнадеживающе. Я покрепче сжал винтовку.

– Эй, Санек, – тихо позвал Толик. – Не дрейфь. Прорвемся.

– Да я в порядке, – соврал я.

– Конечно-конечно, – усмехнулся он. – Просто у тебя лицо зеленое.

– Пошел ты, – буркнул я, но стало чуть легче.

Броневик качнуло на ухабе. Сверху посыпались какие-то твари – не то пауки, не то многоножки. Одна упала мне на колено. Я с отвращением стряхнул ее. Тварь зашипела и попыталась укусить бронированную перчатку.

– Не трогайте их голыми руками! – посоветовал нам Капеллан. – Ядовитые!

Отлично. Даже мелкие твари тут хотят тебя убить. Что уж говорить о крупных…