Когда он свернул на тропу, ведущую через пальмовые рощи, чувства Клифтона обострились и перевели его в боевой режим. Обнаруженный путь оказался идеальным. Грунт на тропе был чистым, что давало возможность передвигаться тихо, по сравнению с ходьбой по пальмовым листьям и ветвям, лежащим по обе стороны. Стояла кромешная тьма. Пальмы закрывали все небо, не было видно никакого проблеска света. Единственным звуком, который издавали оба снайпера, было мягкое шуршание их шагов. По мере того как они продвигались все дальше на запад, сквозь деревья на мгновение начали пробиваться огни города, и вскоре они различили звук бегущей воды в реке Евфрат. Клифтон почувствовал, как у него в груди бешено колотится сердце. Он нервничал, постоянно думая о том, что может произойти, и задавался вопросом, будет ли в городе так много повстанцев, как ожидалось. Если так, то это будет добрая охота.
Оказавшись на краю пальмовой рощи, команда остановилась, и Клифтон воспользовался очками ночного видения, чтобы осмотреть местность. Перед ними простиралось открытое пространство, начинавшееся от края пальмовой рощи и ведущее к реке, которая находилась всего в двадцати метрах. За рекой он смог рассмотреть восточную часть города[18]. Севернее был мост. Правее снайперов также виднелась насосная станция, стоявшая в нескольких метрах от реки. Сержант решил, что именно оттуда они и будут вести наблюдение.
Когда морпехи начали пересекать открытую местность по направлению к насосной станции, то внезапно услышали громкий голос, который, казалось, доносился отовсюду. Команда была застигнута врасплох, и снайперы сразу подумали, что с ними кто-то разговаривает. Стокли было подумал, что их обнаружили, но потом оба догадались, что это голоса муэдзинов, которые каждые несколько часов призывали жителей города к молитве. «Но сейчас два часа ночи, они обычно не молятся в это время», — подумал капрал.
Насосная станция была сооружена из глины и дерева; в крыше было несколько маленьких отверстий. Из ее передней части торчал кусок дерева, на который можно было легко взобраться.
— Стокли, прикрой меня, пока я не займу позицию, — прошептал Клифтон, который положил свой чехол с винтовкой на крышу, затем забросил на нее свою М-16 и забрался внутрь. Затем он прикрыл своего напарника, пока тот поднимался наверх.
Крыша была плоской, так что на ней оказалось удобно лежать и стрелять, но после беглого осмотра вскрылась проблема — им придется покинуть насосную станцию, как только рассветет. Местность за рекой, за которой они наблюдали, находилась прямо на возвышенности, все здания стояли значительно выше насосной станции, на которой засела команда. Это давало любому, кто находился в этом районе, преимущество в занятии более выгодной позиции, и при свете дня любой житель города смог бы легко обнаружить снайперскую команду. Изучая карту, Клифтон понимал, что местность, за которой им придется наблюдать, будет возвышена, но он не понимал, до какой степени.
Оказавшись на крыше, снайперы начали обустраивать свою позицию. Между ними и городом ничего не было, поэтому им нужно было вести себя как можно тише. Клифтон вытащил снайперскую винтовку из чехла, опустил сошки и установил ее в сторону города. Затем потянулся за насадкой ночного видения и установил ее на оптический прицел. Легкий щелчок возвестил о том, что она на месте, после чего снайпер затянул ее. Стокли начал устанавливать зрительную трубу, рядом с ним в рюкзаке лежала радиостанция.
В городе было тихо; по улицам не ездили машины, на улицах никого не было. Проведя беглый осмотр окрестностей моста и города, снайперы затем начали распаковывать дополнительное оборудование. Они определились, что как только полностью распакуют и разложат свои вещи, то проведут тщательный осмотр, а затем выйдут на связь с ротой, чтобы та выдвигалась дальше. Но когда Клифтон снимал бронежилет, а Стокли полез в рюкзак, городскую тишину нарушил отдаленный звук длинной пулеметной очереди, эхом разнесшийся по всей округе.
Оба посмотрели в сторону моста, и увидели, как зеленые трассеры, напоминавшие летящие из города лазерные лучи, прорезали темноту. Безжалостный пулеметный огонь велся вдоль пролетов моста. Клифтон, служивший поначалу в морской пехоте пулеметчиком, сразу обратил внимание на зеленые трассеры, потому что никогда раньше таких не видел.
— Должно быть, это.50 калибр, — произнес Стокли. Звук был громче, чем от любого другого стрелкового оружия.
Команда услышала, как пули бьют по металлу, и поняла, что к мосту подошла рота «Браво», — пули долбили по броне «Хаммеров» и семитонников.
— «Тень», огонь! «Тень», огонь!!! — кричал кто-то в эфире.
Клифтон отчасти удивился, когда услышал это. Тот, кто кричал, должно быть, думал, что снайперы просто лежат и ожидают команды, держа на прицеле пулемет, но на самом деле они еще даже не были готовы. Он поспешил занять свое место за снайперской винтовкой, думая о том, что роте нельзя было выходить на мост без их команды.
Морским пехотинцам не потребовалось много времени, чтобы открыть ответный огонь из своего оружия, но как только они это сделали, на них посыпался град пуль из АК и другого оружия. Красные трассирующие пули из морпеховских пулеметов разбивали здания, а иногда бесцельно улетали в небо, ни во что не попадая.
Клифтон лежал с винтовкой, пытаясь определить источник зеленых трассирующих пуль, но через оптический прицел не мог разглядеть ни дульной вспышки, ни оружия. Трассеры, казалось, появлялись из ниоткуда.
Прошло совсем немного времени, прежде чем на своей стороне реки они услышали свист летящих минометных мин. Первый взрыв потряс деревья позади них.
— Близко пошла! — произнес Стокли.
Мина приземлилась в семидесяти пяти ярдах позади них, в пальмовой роще, и подожгла небольшой участок растительности, но в конце концов, догорев, погасла. Клифтон слышал, как позади них стреляли из стрелкового оружия, но решил, что это морские пехотинцы из роты «Браво» спешились и открыли огонь в сторону города.
Несколько минут он выискивал источник зеленых трассирующих пуль, но так и не смог его найти, однако мог наблюдать другие движущиеся цели, поэтому перестал искать пулемет. Но прежде, чем начать стрелять, ему нужна была дистанция.
Клифтон и Стокли решили использовать в качестве ориентира самое заметное здание, и кратко обсудили расстояние до него. Придя к выводу, что до него было порядка 500 ярдов, Клифтон внес поправку в прицел. В зависимости от того, где находились цели относительно этого здания, ему придется стрелять выше или ниже, чтобы их поразить. Во время осмотра он понял, что город слишком ярко освещен и засвечивает его приборы ночного видения. Поле зрения было залито светом, поэтому он снял насадку. Сержант пытался сохранять спокойствие, выискивая врага, но повстанцы стреляли и быстро передвигались. Как только он замечал дульную вспышку от АК, она исчезала после одного или двух выстрелов, и это затрудняло выявление любых целей. Тем временем Стокли с помощью своего прицела ACOG, — он был более удобен в работе, чем зрительная труба, — осматривал местность.
— Если кого-то увидишь, наведи меня на него, — сообщил ему Клифтон, который вел наблюдение под уличными фонарями. Он посмотрел в сторону освещенного здания, которое они выбрали в качестве ориентира. Свет горел на главной улице, проходившей через город — она чуть поворачивала на север в сторону жилой застройки, из-за чего рота «Браво» не могла просматривать этот район, но снайперы со своего места прекрасно его видели.
Казалось, все происходило очень быстро. Пулемет, стреляющий зелеными трассерами, выпускал очереди; в сторону морских пехотинцев все еще велся огонь из стрелкового оружия и гранатометов.
Рота «Браво» не собиралась отходить без боя. Морпехи разрядили все, что у них было, но со стороны это выглядело так, будто они стреляли наобум во все стороны.
Клифтон уже собирался осмотреть другое место, когда увидел человека, выбежавшего из переулка на середину улицы и опустившегося на колено, прицеливаясь из РПГ. Снайперу повезло — этот человек оказался прямо в его поле зрения. Он без колебаний навел прицельную сетку прямо на повстанца, и хотел было сделать глубокий вдох-выдох, чтобы получить естественную точку прицеливания, но времени уже не оставалось. Это был его шанс — все, чему его учили, свелось к этому единственному моменту. Сосредоточившись настолько, насколько было возможно, Клифтон стал медленно нажимать на спусковой крючок. Он затаил дыхание, пытаясь выровнять перекрестие прицела, в голове не осталось ничего, кроме фундаментального, чистого выстрела. За долю секунды пуля вылетела из ствола.
