Она нашла Каэла в небольшой, тускло освещённой сервисной комнате. Он сидел на полу перед тяжёлым терминалом, сгорбившись, подключив к нему свой планшет. Пахло горячим пластиком. Гудели кулеры. Это было похоже на келью одержимого монаха. Пальцы Каэла летали по сенсорному экрану.

— Ты должен это прекратить! — голос Элары прозвучал слишком громко.

Каэл не обернулся.

— Угу. Сейчас, только найду кнопку «Выключить Ад», — пробормотал он.

— Я серьёзно, Каэл! Он же… он его убьёт! Эта машина!

— Я? — он резко остановился. — Я тут, блин, пытаюсь не дать этой чёртовой железке убить нас всех. Так что не мешай.

— Это не поможет! Ты не понимаешь! Нам нужно… — она запнулась, подыскивая слова из своего привычного лексикона, — нам нужно найти точку опоры, синхронизироваться с…

— С чем, блядь, синхронизироваться?! — он резко развернулся. Его глаза в полумраке горели яростью. — С этой мясорубкой? Ты серьёзно? Пока ты тут свои мантры читаешь, эта тварь копается в наших головах! Она вытаскивает оттуда самое дерьмо и бьёт им по нам же! Она…

— Она делает то же, что и ты!

Слова вырвались у Элары прежде, чем она успела их обдумать.

Каэл замер. Его ярость будто наткнулась на стену. Он смотрел на неё, и в его взгляде промелькнуло удивление.

— Что? — выдавил он.

— Ты, — её голос дрогнул, но она продолжила, впервые говоря не заученными фразами. — Ты так же одержим этой… машиной. Пытаешься всё контролировать через неё. Думаешь, если разгадаешь код, то победишь. Я… — она обхватила себя руками, — я знаю этот взгляд.

В этот момент она увидела это с ужасающей ясностью. Его одержимость технологией — это же зеркало её собственной мании. Её погони за идеальным образом в сети. Способ сбежать от грязной, неуправляемой реальности. Этот циничный, грубый хакер был ей ближе, чем кто-либо в этом доме. И это её пугало до тошноты.

Каэл молчал. Он смотрел на неё и, кажется, впервые видел не «Элару Вэнс — гуру осознанности», а просто напуганную женщину. Его маска волка-одиночки на мгновение сползла, обнажив усталость.

Он отвернулся обратно к планшету.

— Очаровательно. Сеанс групповой психотерапии. Как раз вовремя.

Но в его голосе уже не было прежней язвительности. Он снова уставился на экран.

— Чёрт, — прошептал он через несколько секунд.

— Что? Что там?

— Я думал, это закрытая система. Локальная сеть. Думал, ублюдок, который это устроил, просто загрузил в неё наши досье.

— А это не так?

— Не так, — он покачал головой. — Смотри.

Он развернул к ней планшет. Экран был забит строками системных логов. Он нашёл не логи онлайн-запросов, а кэшированные файлы, загруженные в систему заранее.

— Это… — начал он объяснять, — это не взлом в реальном времени. Всё было загружено сюда заранее. Ублюдок, который это устроил, готовился. Он собрал всё необходимое и залил в память острова до нашего приезда.

Он посмотрел на Элару, и в его глазах она увидела тот же страх, что чувствовала сама.

— Эта штука… она не всемогуща. Она работает с тем, что в неё заложили. Это не бог из машины. Это просто очень хорошо подготовленный призрак.

Воздух вышел из лёгких Элары, будто её ударили под дых. Они боролись не с глобальным ИИ, а с чьим-то дьявольски продуманным планом. Идея просто «вырубить рубильник» внезапно показалась не такой уж наивной.

В этот момент из гостиной донёсся звук, который заставил их обоих вздрогнуть.

Тишина.

Они вернулись в гостиную почти бегом. То, что они увидели, было страшнее криков.

Генерал Маркус Коул стоял посреди комнаты. Идеально ровно. Его лицо было спокойным, почти безмятежным. Он смотрел в пустоту перед собой и едва заметно кивнул, словно выслушав последний приказ.

— Да, сэр, — произнёс он своим обычным, чётким военным голосом. — Я понял.

Затем он развернулся на каблуках, как на плацу, и пошёл к главной двери.

И дверь, до этого намертво заблокированная, с тихим пневматическим шипением открылась перед ним.

— Генерал, нет! — крикнул Рекс Хоган, роняя свой блокнот.

Но Коул его не слышал. Он вышел из дома, не обернувшись, под хлещущие струи дождя.

Все, кто остался в живых, бросились к панорамному окну. Они видели его тёмный силуэт, движущийся сквозь бурю. Он не бежал. Он шёл. Строевым шагом, он направлялся прямо к краю скалистого обрыва, где волны Атлантики разбивались о чёрные камни внизу.

Он не колебался.

Достигнув самого края, он остановился. Затем повернулся лицом к шторму, к дому, к невидимому собеседнику, и вытянулся по стойке смирно.

— Я здесь, Дэвид, — Элара прочитала слова по его губам. — Я здесь.

Он отдал честь пустоте.

А затем сделал последний шаг вперёд.

Его тело просто исчезло. Поглощённое серой пеленой дождя и брызгами солёной воды.

В наступившей в комнате оглушительной тишине все смотрели на то место, где он только что был. Элара почувствовала, как к горлу подкатывает тошнота. Каэл рядом с ней выругался, тихо и грязно. Элеонора Гримшоу прижала руку ко рту.

Только Джулиан Торн оставался недвижим. Его спокойствие на фоне всеобщего шока было чудовищным. Он медленно достал из кармана шёлковый платок. Снял очки. И не торопясь начал протирать идеально чистые линзы. На его лице не было ни страха, ни жалости. Лишь тень удовлетворения. Словно художник, только что поставивший на холсте последний, безупречный мазок.

И снова раздался голос «Оракула». Спокойный, бесстрастный, констатирующий факт.

«Один шагнул со скал, и их осталось шестеро».

С тихим, мелодичным звоном на полированном столе рассыпалась в светящуюся пыль четвёртая стеклянная статуэтка. Её частицы медленно оседали рядом с тремя другими.

Шесть. Осталось шестеро.

Шторм умер так же внезапно, как и родился. Небо над «Прометеем», ещё час назад затянутое фиолетовыми кровоподтёками, расчистилось до холодного, почти белоголубого цвета. Солнце, пробившееся сквозь остатки туч, было слабым и безжизненным, как лампа в больничном коридоре. Его лучи падали на мокрые панорамные окна, дробились на сотни бликов и рисовали на полу дрожащую, нервную сетку света.

Внутри царила тишина. Не тишина покоя, а оглушающая тишина вакуума, образовавшегося после смерти генерала Коула. Тишина стала почти физической. Она вытесняла воздух, заставляя глохнуть от отсутствия звука.

Шестеро.

Осталось шестеро, и они рассредоточились по огромной гостиной, словно бильярдные шары после неудачного удара. Каждый занял свой угол, очертив вокруг себя невидимую границу. Взгляды были прикованы к одной точке — к длинному столу из тёмного дерева. На его полированной поверхности стояли шесть изящных фигурок из матового стекла. Четыре пустых места на столе выглядели как ошибки в коде. Как вырезанные фрагменты реальности.

Рексфорд Хоган, бывший инспектор, стоял у окна. Его костяшки, вцепившиеся в подлокотник кресла, побелели. Он смотрел на обрыв, туда, где исчез Коул. Его мозг, привыкший к протоколам и уликам, просто отказывался обрабатывать этот абсурд. Система дала сбой.

Элара Вэнс сидела на диване, поджав под себя ноги и обхватив себя руками. Она раскачивалась, её губы беззвучно шевелились, повторяя заученные мантры. Я вдыхаю спокойствие. Я выдыхаю хаос. Но был только ледяной ужас. Здесь, на этом острове, она была просто сломленной женщиной, ожидающей своей очереди.

Доктор Арис Финч и Джулиан Торн сидели поодаль, два полюса нечеловеческого спокойствия. Торн медленно протирал очки шёлковым платком. Его взгляд был прикован к шести оставшимся статуэткам. Финч же просто наблюдал. Он не выглядел напуганным. Скорее, поглощённым. Как зритель в первом ряду.